Операция 'Эйва' или новые злоключения Ло'ака. - Алексей Герасимов

углубленного изучения английского языка, дабы знать, что можно писать на «заборах», а что нет. Помимо того, что тройке художников пришлось собственными руками посредством ацетона лишать этот мир своих «незабываемых» шедевров, Ло’ак с Пауком получили от старшего Салли дополнительное наказание. На протяжении недели после учебы они мыли человеческие туалеты в полицейском участке шерифа, на собственном примере узнавая, какими же мерзкими могут быть Небесные Люди в плане санитарно-гигиенических процедур.

— На сегодня все! — раздался командный голос тренера рядом с парочкой, — Валите домой. Через два дня у нас первый групповой матч с Тайрангцами, так что нет смысла гонять вас тут вусмерть! Завтра в 18.00 итоговая тренировка! Не опаздывать!

— Да, сэр! — синхронно ответила парочка и, поднявшись с земли, отправилась в район раздевалок. Обмывшись в душе, парочка на своих икранах быстро добралась до крыши родного дома. Ночь, овевая натруженные тела молодых ньюна’ви легким бризом, вот уже пару часов властвовала над НьюНа’ви Сити. На вопрос, сколько время, голос нейросети в ручном коме Ло’ака ответил, что все благопристойные, молодые ньюна’ви уже давно спят. Покормив своих крылатых друзей и пожелав друг другу спокойной ночи, молодежь разбежалась по своим квартирам.

В доме семьи Салли царила сонная тишина, нарушаемая лишь голодным бурлением желудка Ло’ака, который тихо прокрался на кухню, дабы перекусить. Открыв хладобокс, он с расстроено разглядывал небогатый набор продуктов, не имея понятия, как и что именно можно было приготовить из доступных ингредиентов. Не то чтобы парню было лень готовить, просто его кулинарные способности заканчивались на этапе нажатия кнопочки мультипечи, в которую он мастерски закладывал мамину стряпню или готовые полуфабрикаты для разогрева.

— Что завис, лопоухий? — внезапно раздалось из-за спины, и парень от испуга аж подпрыгнул. Обернувшись, он обнаружил за собой голодный взгляд Са’ры, жадно рассматривающей подсвеченное нутро их семейного хлодобокса. — Настолько большой выбор жрачки, что ты определиться не можешь?

— Нельзя же так пугать, змееволком ты укушенная! — возмущенно засопел парень, пытаясь успокоить колотящее сердце. — Ты как тут оказалась? Дома все сожрала и решила нас пустить по миру?! Или снова в трусы Тейама забраться планируешь?

— Нетейама я, конечно, люблю, но не так уж и давно! А жрать обожаю с самого детства! — громкий шепот девушки растекался по слабоосвещенной кухне, — У нас дома шаром покати, отец снова забыл продукты купить! А ты как обычно дверь не закрыл! Так что хорош болтать и накорми свою будущую невестку!

— Я понятия не имею, как из этого что-то приготовить! — указывая на содержимое хладобокса, прошипел Ло’ак. Тот начал издавать равномерный писк, настаивая на закрытие давно распахнутой дверцы. — Сама готовь!

— Я в гостях, слингер ты криворукий! И устала как незнамо кто! По вине твоего перекрашенного дружка, между прочим! — раздалось ответное шипение, — Подбери хвост и сымпровизируй!

— Я обычно не импровизирую, а доверяю готовить еду маме. Этот старый проверенный рецепт достался мне от отца. — парировал Ло’ак.

— Что за шум, а драки нет? Вы снова поссорились? — раздался сонный голос от входа в кухню, и перед спорщиками предстала Туктирей, облаченная в длинную ночную рубашку до пола, украшенную принтами воительниц в матросках.

— Конечно нет, малышка! — улыбнувшись при виде взлохмаченного подростка, ответила Са'ра. — Мы тебя разбудили?

— Нет, мне просто пить захотелось! А вы чего еще не спите? — Туктирей подошла к открытому хладобоксу и взяла с боковой полки на дверце запотевшую бутылку с водой.

— Мы есть хотим, а я могу только мясо на костре поджарить! — жалобно выдал Ло’ак, потом навел обвиняющий перст на усевшуюся за стол подругу. — А эта злыдня отказывается нам готовить! Хоть ты не дай своему любимому брату умереть с голоду.

— Конечно не дам! — Туктирей улыбнулась и, привстав на носочки, чмокнула Ло’ака в щечку. Потом она повязала поверх ночной рубашки мамин фартук, поставила на плиту сковородку и достала из хладобокса огромное яйцо страуса.