Форгс. Портрет из гвоздей - Виолетта Олеговна Кошлец

Взяв в одну руку старый плед, поданный тетей Лорой, а в другую мою ладонь, он повел меня к выходу. Мы провели в парке весь день, не отрываясь друг от друга и питаясь одним мороженым. Он гладил мои волосы, рассказывал забавные истории. Когда я начинала смеяться, он с нежной улыбкой смотрел на меня с умилением и только прижимал ближе, словно боялся, что я исчезну.

Летели дни, и мы становились все ближе и неразлучнее. Кельвин часто гостил у нас дома, поэтому тетя Лора и тетя Рейчел быстро к нему привязалась. Дядя Коннор и Каролина относились к нему с холодной вежливостью, несмотря на то, что первоначально были очень рады знакомству. Кельвин не нравился им, но они молчали, прекрасно понимая, что их вмешательство никак не повлияет на мое отношение к Паркеру. Вся родня видела, как я поуши влюбилась в него. Кельвин делал мне кучу подарков и сюрпризов, водил на необычные свидания, от которых у меня голова кругом шла. Все было превосходно, и я ни на секунду не сомневалась в нашей любви и взаимном счастье, которое мы приобрели друг в друге. Больше он не исчезал решать какие-то дела, сказав, что у него отпуск. С утра до вечера мы занимались всем, что приходило в голову. Но один разговор, который произошел на крыльце моего дома солнечным днем, был началом конца.

– Почему бы мне не познакомиться с твоими родителями? Ты же с моими знаком, – сказала я.

– Они живут далеко отсюда, помнишь? Может, съездим к ним в гости, но позже. Если уж тебе так хочется узнать что-то обо мне, приглашаю тебя к себе в гости. Я даже разрешу лазить в моем шкафу и на книжных полках.

– Отлично! – без задней мысли ответила я. – Когда?

На следующий день, как и было договорено, Кельвин заехал за мной. Я впервые увидела его машину. Тот самый черный джип, который сейчас в полиции и который гнался за нами после похорон. Даже вспоминать страшно, как я добровольно садилась в эту машину, к этому человеку, ехала к нему домой.

      Думаю, вы уже догадались, что случилось между нами. Он не настаивал, я не сопротивлялась и в итоге получилась моя любимая Робин. Глупо, что я назвала нашего ребенка в честь подаренного им котенка, но я любила его, люто ненавижу, проклинаю, желаю собственноручно убить, но с горечью осознаю, что любила, даже не его, а воспоминания и чувства, которые он подарил мне тем летом. Но я знаю, вы не понимаете, что случилось дальше? Почему он убил всех моих родных? Все потому, что он самый настоящий сумасшедший психопат.

      После секса я, как и планировала, пошла осматривать дом. Кельвин уснул, и я не стала будить его. Дом был небольшой, поэтому захламленный, чем только можно. Я прошла на кухню, в гостиную, но ничего интересного не нашла: ни фотографий его семьи, ни каких-то занятных вещей. Помимо ванной комнаты, осталась еще одна дверь, в которую я не входила. Я вошла. Это оказался кабинет Кельвина. Мое внимание сразу привлекла магнитная доска. Я подошла ближе и убедилась в своих догадках. Посередине доски висела твоя фотка, Ана. Рядом твое, Ник, и твоих родителей, а с другой стороны возле фото Аны, его собственный снимок. Я была очень удивлена, увидев эту странную схему и, разбудив его, потребовала объяснений.

– А, вот ты про что! Я собираюсь убить его за то, что он забрал у меня родителей. Никто не имеет права забирать мое, – зевнув, ответил он. – Николас Мартин отнял у меня Мелани и Криса, огромное поместье, власть. Думаю, ему стоит попасть в ад.

– Что? Что…что ты несешь? Ты знал… Боже, ты знал, что я знакома с Аной? Неужели, ты это специально? Для чего? – я еле сдерживала слезы и подступающий страх вместе с осознанием того, что я сижу рядом с настоящим аморалом, душил меня.

– Разве ты не хочешь помочь мне в этом? Ты знаешь Форгс, знаешь его жителей. Только представь, что мы сможем вместе! Анабель я не обижу, лишь напомни о себе, а Николас Мартин свое получит. Это будет весело обещаю. Я гений, Стей. Мои планы грандиозны и неоспоримы. Ни один коп не сможет выйти нам на след.

– Ты не шутишь? Ты сейчас серьезно мне предлагаешь это?

– Мои родители не стали моими из-за него! Ты со мной, Анастейша? Убьем его? Давай сдерем с него кожу, порежем на мелкие кусочки. Ну, Ана, давай же!

– Не называй меня Аной! Я не она понял? Не подходи ко мне больше никогда! Никогда!

Я схватила свои вещи и выбежала в гостиную, чтобы раз и навсегда покинуть этот дом. Но, когда я остановилась в зале, я онемела от удивления. На всю стену висела просто огромная картина полностью из гвоздей с моим портретом. Я смотрела на себя улыбающуюся на этом шедевре и чуть не вернулась к нему в спальню, настолько я любила его! Но страх перед сумасшедшим оказался сильнее. Бросив еще один взгляд на портрет из гвоздей, я пулей вылетела из дома, надеясь больше никогда не увидеть Кельвина, а слезы все текли по моему лицу, перекошенному от ужаса. Я не знала, что мне делать, как объяснить все родным, как самой пережить этот ужас.

Самая большая вина у меня перед Ником и Аной, ведь я не предупредила вас, я знала, но ничего не сделала, чтобы уберечь. Я единственная вчера знала, что Кельвин будет стрелять именно в Ника, когда он сказал, что приехал не по мою душу и сделала все, что могла, – сказала Анастейша дрогнувшим голосом. – Пусть после моего возвращения в Форгс, Паркер залег на дно, но я знала, как только Николас появится в Форгс, он прибудет. Так и случилось. Кельвин вынырнул из тьмы, начав слать угрозы Ане и следить за ней. Но тут пришла моя очередь расплачиваться. Он узнал про дочь и захотел отобрать ее и вернуть меня себе. Он пытался завладеть нами, как редкими куклами на аукционе.

– И Паркер стал уничтожать тех, кто вставал у него на пути к вам, подкидывая тела нам, чтобы заморочить голову и поиграть, – заключила Анабель, видя, что Стей устала и ей трудно говорить эти страшные фразы.

– Верно. Сначала погибла миссис Альбертсон. Я познакомилась с ней этим летом в Англии и очень сроднилась. Она часто сидела с Робин и подтягивала Элтона по химии. Затем погибает Элтон, мой