От Кяхты до Кульджи: путешествие в Центральную Азию и китай. Мои путешествия по Сибири - Владимир Обручев

Быстро прошли десять дней, необходимые для ликвидации каравана. Мои верные спутники Па Ие и Гадин Ю получили расчет, палатку, часть имущества и всех лошадей для пути домой; моя палатка, седло, экспедиционные ящики и принадлежности нашли покупателей; коллекции и инструменты отправлялись постепенно посылками в Географическое общество в Петербург. Наконец, я сам выехал в пограничный русский город Джаркент (ныне Панфилов) и оттуда по почтовому тракту, через Джунгарский Алатау, Казахскую степь и вдоль Иртыша от Семипалатинска до Омска, куда уже дошла строившаяся Сибирская железная дорога. Вокзал находился еще на левом берегу Иртыша, который только что покрылся льдом. Вечером мы, несколько пассажиров, ожидавших ледостава в Омске, перебрались по льду через реку и сели в поезд, отправлявшийся к Уралу.

Мое путешествие дало следующие результаты:

1. Выполнен маршрут в 13 625 км в пределах Китайской империи от Кяхты до Кульджи. На протяжении 12 703 км были произведены правильные геологические исследования и на протяжении 922 км – беглые. Маршрутная съемка с ежедневным вычерчиванием карты велась на протяжении 9430 км, а на протяжении 1852 км произведенные записи направления дороги и расстояний и описание местности позволили мне исправить и дополнить существующие карты. Из общей длины маршрута пройдено и снято в местностях, до меня не посещенных европейскими путешественниками, 5765 км. Остальные 7860 км приходятся на местности, уже более или менее известные в картографическом отношении, так что мои наблюдения явились только дополнением к существовавшим данным.

2. Барометром-анероидом и гипсотермометром определено 838 абсолютных высот.

3. Из фотографических снимков около 200 по проявлении оказались удовлетворительными; неудача с остальными в значительной части объяснялась тем, что часть купленных в Пекине пленок фирмы «Карбут» оказалась испорченной. Таким образом, некоторые участки маршрута остались не иллюстрированными.

4. Геологическая коллекция составила 7000 экземпляров: 5800 – из осмотренных 2786 обнажений горных пород, песков и почв и около 1200 – отпечатков ископаемых животных и растений.

5. В течение всего путешествия я вел дневник с подробными записями ежедневных геологических и географических наблюдений и, кроме того, краткий (и с пробелами) метеорологический дневник.

6. Во время путешествия я пользовался более продолжительными остановками, вызванными необходимостью переснаряжения каравана и другими причинами, чтобы составлять отчеты для Географического общества с изложением главных результатов наблюдений в пройденной части страны. Эти отчеты были напечатаны в «Известиях» общества еще до моего возвращения, после которого я сделал подробный доклад на собрании членов общества и составил общий отчет с характеристикой Центральной Азии и ее юго-восточной окраины в географическом и геологическом отношении.

До моего путешествия основные особенности рельефа и строения Центральной Азии рисовались, по Рихтгофену, не опровергнутому наблюдениями Пржевальского и Потанина, следующим образом: самую внутреннюю, пониженную часть Гоби занимают отложения третичного моря Ханхай, о котором говорится в китайских летописях. Все остальное пространство представляет собой степные котловины, заполненные лёссом – желтой землей, являющейся продуктом выветривания горных пород тех гор, которые отделяли эти котловины друг от друга. Этот продукт в виде мелкой пыли ветер и дожди сносили с горных цепей в котловины в течение многих тысячелетий, предшествующих историческому периоду, и наконец почти заполнили их; сглаженные гребни гор немного поднимаются над котловинами. Это заполнение произошло потому, что Центральная Азия – область, лишившаяся стока вод в океан, и продукты выветривания должны в ней накопляться. Лёссовые степи Северного Китая, по мнению Рихтгофена, недавно еще принадлежали к этой центральной области материка, но уже получили сток вод в океан, поэтому и начался размыв лёсса, врезание глубоких оврагов и долин в бывшие степные котловины и превращение их в горную страну, которую мы наблюдаем теперь.

Рихтгофен хорошо изучил геологию Северного Китая и правильно объяснил образование лёсса из пыли, получающейся в сухом климате при выветривании горных пород. Но он не видел самой Центральной Азии и побывал только на ее окраине у Калгана, где действительно имеется котловина, заполненная лёссом, по которой (а также и по наблюдениям над лёссом Китая) он и судил о строении центральной области.

Мои наблюдения в Восточной и Центральной Монголии и в Бэйшане показали, что в Центральной Азии нет ни морских отложений третичного возраста, ни степных котловин, заполненных лёссом. Находка зуба носорога в одной из котловин Восточной Монголии доказала, что породы, заполняющие подобные котловины Центральной Азии, являются не осадками третичного моря Ханхай, а отложениями – озерными или наземными. Моря Ханхай вообще не существовало, и уже значительно более древние юрские отложения, содержавшие пласты угля, были не морские, а озерные и наземные. Многочисленные котловины Центральной Азии были заполнены не лёссом, а этими озерными и наземными отложениями возраста юры, мела и третичного или же представляли сглаженные выходы более древних изверженных и осадочных пород. Центральная Азия в общем оказалась очень древней горной страной, давно не покрывавшейся морем, а значительно выровненной процессами выветривания и молодыми озерными и наземными осадками, но не лёссом. Последний, как уже отмечено в главе двенадцатой, будучи продуктом выветривания пород Центральной Азии, не отлагался в ее пределах, а выносился ветрами на ее окраины, где и создал более или менее мощные толщи, особенно в Северном Китае; в последнем под лёссом были совсем погребены или сильно сглажены черты древнего рельефа.

Затем я дополнил наблюдения Рихтгофена относительно строения провинций Чжили и Шаньси, изучил строение провинций Шэньси и Ганьсу и горных систем Восточного Куэнлуня и Наньшаня, а также Ордоса с прилегающими хребтами Алашанским и Харанарин и южного подножия Восточного Тянь-Шаня от Хами до Урумчи. О геологии всех этих местностей до моего путешествия было известно очень мало или совсем ничего. Рельеф и строение Центральной Азии и ее юго-восточной окраины в виде Северного Китая были теперь ясны в самых общих чертах, а обработка обширного собранного материала должна была дать еще много нового. К сожалению, она до сих пор еще не закончена; по возвращении из путешествия я был постоянно занят полевыми и кабинетными работами по геологии Сибири, а также педагогической деятельностью и успел подготовить к изданию только подробные дневники путевых наблюдений, напечатанные Географическим обществом в двух томах уже в 1900 и 1901 гг.