Русские воеводы XVI–XVII вв. - Вадим Викторович Каргалов

Между тем другие русские полки вступили в город Вильно. Сопротивления они не встретили – сведения о том, что «мещане виленские» не желали сражаться с русскими воинами, полностью подтвердились. Только в замке засел с небольшим отрядом пан Казимир Жеромский. Русские пехотинцы «приступали жестокими приступами», и последний очаг обороны был ликвидирован 31 июля. А 4 августа 1655 г. в Вильно торжественно вступил царь Алексей Михайлович.

Тем временем передовые русские полки продолжали наступление.

9 августа в царскую ставку пришли вести о взятии Ковно, 29 августа – Гродно. Казаки Ивана Золотаренко перешли через Неман, чтобы «промышлять под городом Брестом».

Такое быстрое продвижение русской армии в глубь Литвы вполне объяснимо: после сражения у реки Вилии у Януша Радзивилла осталось не более пяти тысяч «ратных людей», с которыми он поспешно отошел в Жмудь, открыв дорогу русским полкам.

Не менее успешно действовала и армия князя Трубецкого. Правда, его наступление было задержано тем, что в Могилев, куда пришли полки в июне 1655 г., не были вовремя доставлены боеприпасы. Затем южную группировку повернули на Старый Быхов, и весь июль Трубецкой осаждал этот сильно укрепленный город, последний оплот Речи Посполитой на Днепре, но безуспешно. Пожалуй, это было ошибкой русского командования, которую исправили только в конце июля. 26 июля Трубецкой получил наконец приказ оставить под Старым Быховом заслон и двигаться с остальными силами к Слуцку.

Началось стремительное движение полков Трубецкого и Долгорукова на запад.

Продвигаться пришлось с боями: наступление русских полков на собственно польские владения вызвало большое беспокойство в Варшаве.

28 августа 1655 г. в восьми верстах от Слуцка шляхетская конница и немецкие солдатские полки преградили дорогу русскому войску. Сражение было быстротечным и победоносным. Трубецкой доносил в царскую ставку, что «тех литовских людей и немцев побили многих и секли до города».

Губернатору Слуцка полковнику Петерсону было предложено сдаться, но тот, надеясь на многочисленный гарнизон и сильные городские укрепления, отказался. Оставив под Слуцком сторожевые заставы, Трубецкой немедленно двинулся дальше.

29 августа 1655 г. в местечке Тинковичи, в пятнадцати верстах от города Клецка, он наголову разбил еще один большой польско-литовский отряд. Воевода действовал умело и решительно. Рейтары и дворянская конница, натолкнувшись на противника, напали на него с разных сторон, связали боем до подхода солдатских полков и стрельцов, которые с ходу начали атаку. Затем отступающего противника преследовали и завершили разгром.

Польские военачальники допускали серьезную ошибку, выводя свои войска в «поле» и завязывая сражения на подступах к укрепленным городам. Под прикрытием городских стен они могли бы обороняться значительно эффективнее. Как бы то ни было, города оставались без воинского прикрытия, и в начале сентября полки Трубецкого почти без сопротивления взяли Клецк, Мышь, Ляховичи, Столбовичи, Миргородок и прошли «за Слоним верст по 20 и больше». Впереди был Брест.

Перешли в наступление и гетман Хмельницкий с воеводой Бутурлиным. В сентябре 1655 г. они уже воевали в окрестностях Львова.

В ставке русского войска царило радостное оживление. Алексей Михайлович писал своим сестрам в Москву: «Постояв под Вильно неделю для запасов, прося у бога милости и надеяся на отца нашего великого государя святейшего Никона патриарха молитвы, пойдем к Варшаве!»

Но честолюбивым планам царя не суждено было сбыться: в войну неожиданно вступила Швеция. Часть шведского войска вторглась в Ливонию и северные области Великого княжества Литовского, другая вошла в северную Польшу.

В результате «сеунщики» (от татарского слова «сеунч» – радостная весть) Алексея Трубецкого и Юрия Долгорукова, приехавшие 20 сентября 1655 г. к царю с радостным известием, что «взято пять городов литовских: Слоним, Мир, Клецк, Мыш, Столовичи», получили строгий приказ срочно возвращаться в Могилев. Такой же приказ был послан за Неман к атаману Ивану Золотаренко – возвратиться с казачьими полками к Старому Быхову. Богдан Хмельницкий и воевода Бутурлин сняли осаду Львова и тоже отступили. Осенью военные действия продолжались только под Слуцком и Старым Быховом, осажденными русскими и казачьими полками.

Вся Белоруссия во время летней кампании 1655 г. была освобождена, что явилось несомненным успехом. Несомненным, но не окончательным. Теперь, прежде чем возобновить наступление на Речь Посполитую, требовалось разобраться со «шведскими делами». В 1656 г. было заключено временное перемирие с Польшей. Россия готовилась к войне со Швецией, захватившей всю южную Прибалтику.

Планы войны со Швецией, разработанные русским командованием, отличались большой реалистичностью. Было принято решение просто вытеснить шведские войска из Лифляндии и северных областей Великого княжества Литовского, а также вернуть захваченные шведами после «Смутного времени» земли и города у Финского залива и в Карелии. Предполагалось, что главные силы русского войска из Смоленска через Витебск и Полоцк, где сидели русские гарнизоны, пойдут походом на Динабург и Ригу. Это была та центральная группировка русской армии, которая давно уже сложилась в ходе войны с Речью Посполитой, имела опорные крепости, необходимые запасы, хорошо налаженные коммуникации, давно назначенных воевод (во главе остался князь Черкасский). Сколько-нибудь значительной подготовки для новой кампании здесь не требовалось, да и район будущих военных действий вплотную примыкал к линии русских крепостей в Витебске, Полоцке, Невеле и Друе.

Иное дело, северная группировка, предназначенная для военных действий в восточной Лифляндии, у Финского залива, в Карелии и Ижорской земле. Здесь все приходилось создавать заново, так как Новгород уже стал тыловым городом, войска и военные запасы были вывезены в Великие Луки и дальше на запад. На командование будущей северной группировкой армии возлагались сложные и, главное, зачастую самостоятельные задачи. Понятно, что «большого воеводу» для будущего похода «на свейского короля, на немецкие городы» выбирали особенно придирчиво – он должен был действовать совершенно отдельно от главных сил, с которыми находился царь Алексей Михайлович.

12 февраля 1656 г. «большим воеводой» в Новгород назначили князя Трубецкого, а в «товарищи» к нему – князей Долгорукова, Чоглокова, Измайлова. С ними было ведено идти «служилым людям Новгородского разряду полку». Кроме того, в Пскове в «прибылом полку» должен быть князь Ромодановский.

Еще раньше в Новгород и Псков, по рассказу Павла Алепского, направили многочисленные обозы с боеприпасами и продовольствием; продовольствие доставлялось даже из Сибири. На Каспле и Белой строились флотилии мелких судов для армии.

Известно, что патриарх Никон предлагал послать Трубецкому донских казаков, чтобы они на своих стругах выходили в Финский залив и Балтийское море, громили и опустошали прибрежные города в Финляндии и Швеции, как они это делали на Азовском и Черном морях. По каким-то причинам этот фантастический план, несмотря на высокий тогда авторитет патриарха, не был принят.

15 мая 1656 г. царь Алексей Михайлович выступил из Москвы в Полоцк, где собрались полки