Агент Иван Жилин - Александр Щёголев

– Им кажется, – отчетливо сказала Рэй. – Почему эти кретины без шлемов?

– Почему без шлемов?! – заревел Стас. – Пограничники хреновы… Шандор, включи-ка мне общую. Эй, все! – опять заревел он. – Надеть шлемы, юнги! Головы ваши свинцовые!

В подземелье пришел внешний звук. Было хорошо слышно: эхо благородного бешенства разнеслось над аллеями и газонами.

– Пше проше, пани воспитательница – сказал Анджей с вызовом. Он браво сорвал со спины рюкзачок, запустил туда промасленные руки и вытащил шлем антилучевой защиты. – Без панамок не гуляем, на дорогу не выбегаем, следим за шнурками… – он ушел со связи.

Больше я его не видел.

Роскошная панорама, покоряясь командам операторов, превратилась во множество укрупненых фрагментов, и стали видны подробности. Люди по эту сторону ограды в большинстве своем были одеты в комбинезоны с надписью «АХЧ». АХЧ – это административно-хозяйственная часть. Более нелепую униформу для воинов трудно придумать. Интели мои милые, какие из вас воины? Антилучевые шлемы были дружно изъяты из рюкзачков и натянуты на головы, а сами рюкзачки остались за спинами, скрывая от глаз переносные блоки питания. Безликие штурмовые группы больше не прятались по кустам и мусорницам. Бойцы с той стороны ограды были в точно таких же шлемах, только комбинезоны у них оказались куда как солиднее – военного образца… Штурм, тоскливо подумал я. Черные и белые фигурки. Зачем? Кто вас расставил на этой доске, чья рука двигает вами? С доски больно падать, если сделан ты не из дерева, а из костей и нервов… Все было не так – неправильно, бездарно, глупо.

– Вы думаете, «чалма джинна» вам поможет? – с трудом сдерживаясь, сказал я. – Вы думаете, колпак защитит ваши лбы от чугунной сковородки? Бодрецы!

– Чего орешь? – осведомился Стас.

– Что за идиотская самодеятельность? – продолжал я. – Где ваш ректор? Почему не он, а ты командуешь полками, почему он не свяжется с Госсоветом, с национальной гвардией, с интерполом, почему ваш департамент иностранных дел не забьет в барабаны и бубны? Или Оскар Пеблбридж теперь руководит этим городом и страной?

– Ректор под арестом, – сказал Стас. – Ночью пришли и арестовали. За нарушение алкогольной монополии. Он с женой, понимаешь, хмель выращивает под видом декоративного растения и тайно варит пиво. Вот и думай, Иван, кто у нас чем руководит.

– Сюрреализм, – сказал я. – Ну, а ты что же? Гордость не позволяет на помощь позвать? У вас же черт знает что творится!

– Я никому не верю, – сказал он, неподвижно глядя мне в лицо. – В том числе твоему Мировому Совету. Ты на эту помощь намекаешь? Вы, коммунисты, умеете совершать сделки не хуже, чем мы, банкиры, и если меня до сих пор не нашли, то только потому, что я нос отсюда не высовываю.

– Вы сумасшедшие, – сказал я. – Вас давно нашли. Они же вас на два счета выкурят, а кто не захочет выйти сам, того – по счету три. Скважины в холме пробурят – и ваш знаменитый фикус вам же на голову.

В груди моей что-то болело и плакало – то ли душа культового писателя, то ли переломанные ребра бывшего агента. Вмешайся! – требовала душа, метаясь над рехнувшимся миром. Сколько штурмов ты в своей жизни отразил, Жилин, во скольких участвовал? А сколько планировал? Однако сегодня… Мощи культового писателя, покинутые душой, насмешливо оскалились. Разве ты можешь хоть кому-то помочь, наблюдатель? Да, я всего лишь наблюдатель, согласился бывший межпланетник Жилин, закрывая за собой крышку люка. Я не подведу Учителя. Только бы не было жертв, подумал бывший межпланетник. Только бы не было жертв…

– Я же тебе говорила, Стас, – вновь возник голос Рэй. – Зря мы Жилина привели, вытаскивай теперь его отсюда.

– Нет, но чего он орет? – обиженно спросил Стас. – Когда у нас все под контролем… У нас все под контролем, Иван! – крикнул он мне. – Отставить панику!

Очень неубедительно это прозвучало.

Столбы, врытые в землю вдоль всей ограды (я обратил на них внимание еще при входе), вдруг полопались – все разом. На их месте стремительно вспухли, раздулись, оформились большущие шары метра по три в поперечнике. Были они ярких привлекательных цветов, словно из стереопластика сделанные. Детский аттракцион. Распухли и сомкнулись, образовав второй эшелон обороны. Они не были статичны, эти шары, они колыхались, дышали, жили своей жизнью; игрушечность их была ох как обманчива.

Тележки с баллонами тоже ожили, дружно нацелившись в небо.

Верхушки мобильных антенн, поддерживающих «чалму джинна», по-прежнему были окружены сияющими нимбами.

Игра началась.

– Босс, в катакомбах какое-то шевеление, – объявил комендант Старого Метро, заняв своими усами весь селектор.

– Под землей?! – взвился Стас.

– Нет-нет, снаружи. Мы на всякий случай прервали расчистку.

– Много успели расчистить?

– Километр с хвостиком.

У господина Скребутана стал жалкий вид. Он снял очки, помассировал брови и сказал:

– Завалите обратно. Взорвите. Это приказ.

– «Чалма» неустойчива, – озабоченно произнесла Рэй. – По всей границе. Они в наши генераторы внедряются, черви.

– Вы собирались удрать через катакомбы? – бросил я реплику.

– Мы? – рассеянно спросил Стас. – Не мы им нужны, Иван. Ты что, до сих пор не понял? На кой черт мы им сдались… Слушай, Хилари, как вообще там у вас, в Парке Грез?

– У нас райская благодать, – ответил Хилари. – В парке пусто, хоть в перископы пялься, хоть по радарам пальцем води.

– Выманивают?

– За дураков считают.

– Значит, с эвакуацией – всё? – спокойно уточнил Стас.

– Ау, ребята! – звонко позвала Рэй. – Блок-поля больше нет, волновой код вскрыт.

– Конечная остановка, – обреченно сказал кто-то из молодых.

Этого следовало ожидать. «Чалму джинна» сорвали с заигравшихся ребятишек, и начался настоящий штурм. Первыми пали мобильные антенны, с помощью которых территория Университета была накрыта геомагнитным колпаком. Красивые радужные капли, сгустившись вроде бы из воздуха, неудержимо рванулись в цель, и стальные мачты антенн беззвучно рассыпались в прах. Ураганная коррозия. Инженеры в страхе повыскакивали из шатров, хотя для людей эта дрянь была совершенно безопасной; где-то там суетился и мой доблестный Анджей… Потом замолчали чайки. Птиц над Университетом вообще вдруг не стало. Надсадно завыла одинокая псина… А потом осажденную территорию накрыло Волной.

Мерзавцам хватило ума не применять депрессионное излучение: это была всего лишь онейроидная атака. «Сонный герц», как шутили юнцы в разведшколе. Все, кто не смог укрыть свой мозг шлемом антилучевой защиты, ощутили неодолимую потребность прилечь и отдохнуть. Мирные туристы и горожане, виноватые только в том, что волей случая оказались в центре этого вселенского позора, повалились на землю. Кто-то пытался сопротивляться, ничего не понимая, кто-то сразу затих. Очень гуманное средство. Вот разве что некоторые гадят под себя, это унизительное ощущение невозможно забыть, нужно потом психологическую реабилитацию проходить. Так или иначе, когда операция закончится, всех упавших подберут, приведут в чувство и принесут официальные извинения – и пусть им позавидуют те, кого взяли со шлемом на голове…