Риша решает! - Алекс Хилл

боли. Локти звенят, мышцы на ногах дрожат от перенапряжения. Шестая тренировка за неделю, последняя и самая тяжелая, потому что физическая усталость берет свое, а Стас придумал финальный трюк, который сможет выполнить только профессиональная гимнастка.

– Риша! – обеспокоенно вскрикивает он, мигом оказавшись рядом, и помогает мне сесть. – Вот черт! Нужно купить тебе налокотники.

– Я не могу, – отвечаю тихо. – Давай зафиналим как-нибудь по-другому.

– Но это классный трюк. И он легче, чем ты думаешь.

– Я думаю, что он нереальный.

– Глупости. У тебя почти получилось.

– Что?! Свернуть себе шею?!

Стас улыбается и гладит меня по голове:

– Прости, Риша. Я совсем тебя загонял, но осталось чуть-чуть. У нас почти все готово, а финал отложим на потом. С этим нужно переспать.

– С кем? – хмуро спрашиваю я.

– Хочешь, со мной? – игриво подмигивает он.

– В твоих снах, Белецкий!

– Ох, Риша Мариновна… – Стас отводит взгляд, и на его лице появляется отпечаток порочной мечтательности. – В моих снах мы никогда не спим. И я не теряю надежды, что когда-нибудь мы сможем выйти из мира грез в реальность.

У меня нет сил даже орать на него. Все равно ведь бесполезно.

– Закончим на сегодня. Тебе нужно отдохнуть, – ласково говорит Стас. – Можешь идти переодеваться.

Не без труда поднимаюсь и театрально кланяюсь, приподнимая невидимую юбку:

– С позволения вашего Фиговеличества.

– О, королева моего сердца. Ты меня балуешь, – не тушуется Стас, и я мысленно хнычу, потому что он уже достал с этими приколами.

Бреду в раздевалку и закрываю дверь. Голова тяжелая, тело каменное. Хорошо, что впереди еще бóльшая часть субботы и воскресенье, которые я могу провести в праздном безделье. Стягиваю спортивную форму, надеваю джинсы, свитер, завязываю шнурки на ботинках. Беру куртку и рюкзак, подхожу к двери, опускаю ручку и… ничего. Толкаю сильнее, но и это не помогает.

– Стас! – кричу я.

– Да, Риша Мариновна? – раздается его голос совсем рядом.

– Какого черта?! А ну открывай!

– Не могу. Это моя страховка.

– Офонарел?! Какая еще страховка?! Жить надоело?!

– Тише-тише, – приглушенно посмеивается он. – Риша, какое сегодня число?

– Я тебе что, календарь?!

– Сегодня пятнадцатое декабря.

– Всемирный день идиотов?

– Почти. День моего рождения.

Пораженно замолкаю. День рождения? И я узнаю об этом только сейчас? Встряхиваю головой и вновь дергаю за ручку двери:

– И что теперь?! В качестве подарка я должна просидеть здесь всю ночь?!

– Конечно, нет. Я просто хочу…

– Открой эту чертову дверь! – цежу сквозь зубы и ударяю кулаком по деревянному полотну.

– Вот видишь, ты злишься и совсем не хочешь меня слушать. Поэтому я тебя и закрыл.

Тяжело вздыхаю, надувая щеки, и расслабляю пальцы. Кем он меня считает? Бешеной собакой? А может, он не так уж и ошибается? Правда, это все еще не дает ему права запирать меня вот так.

– Парни рассказали, что ты ненавидишь домашние тусовки, где будет куча незнакомого народа, но я… Риша, я очень хочу, чтобы ты пришла. Гномы тоже приглашены, еще будут Влад, Леся и парочка моих школьных друзей. И все. Узкий круг. Ты почти всех знаешь.

А гномы вообще помнят, чьи они друзья? Что еще они рассказали Стасу обо мне?

– Открой дверь, иначе будет хуже, – грозно предупреждаю я.

– Сначала пообещай, что придешь.

– Единственное, что я обещаю, – ты никогда не забудешь этот день.

– Тогда посидим еще, – с готовностью отвечает он, и я слишком хорошо его знаю, чтобы надеяться на блеф.

– Ладно, – сдаюсь я, упираясь лбом в дверь. – Теперь открывай.

– Поклянись.

– Может, еще и расписку написать?

Из-под двери появляется листок и ручка, глаза ползут на лоб.

– Белецкий! – бью ногой по двери.

– Все-все. Открываю. Сделай три шага назад, мне нужно время для побега.

Молчу и не двигаюсь с места. Проходит секунда, две. Щелкает замок, и я вылетаю из раздевалки, а Стас отбегает подальше и поднимает гимнастический мат, прикрываясь им, как щитом.

– Сражайся, трус!

– Риша, ну прости. – Он строит милую мордочку побитого щеночка. – Это была вынужденная мера.

– Почему ты не сказал мне раньше?! Кто приглашает на день рождения за несколько часов?!

– Я, – довольно отвечает он.

– И что мне теперь делать с подарком? Я до сих пор не нашла магазин, где продаются мужские мозги.

Стас медленно опускает импровизированный щит, а я расслабляю плечи, давая понять, что битва окончена. Он направляется ко мне, останавливается непростительно близко и наклоняется к лицу. Смотрит с такой прошибающей нежностью, что ноги слабеют, а чертовы бабочки, победившие саранчу, кружатся в дебильном романтическом припадке. Сколько я еще выдержу? Сколько он будет меня мучить?

– Лучший мой подарочек – это ты.

– Ненавижу тебя, – говорю одновременно и ложь, и правду.

– А я тебя обожаю, – широко улыбается Стас.

– Во сколько?

– В семь.

– Адрес?

– Парни знают.

– Какая же ты сволочь.

– А ты злюка. Идеальная пара, не правда ли?

Мурашки рассыпаются по шее, и я отступаю. Зажимаю рюкзак между колен и надеваю куртку. Пальцы не слушаются, замок никак не поддается. Стас бережно убирает мои руки и ловко застегивает молнию:

– Не злись, Риша. Сделай мне скидку, как имениннику. Я сто лет нормально не отмечал свой день рождения.

– А я здесь при чем?

– Я уже сказал.

Он хватает мой рюкзак и помогает закинуть его на плечи. Достает шапку из кармана куртки и надевает ее мне на голову, поправив волосы у лица.

– Ты придешь? Точно?

– Приду, – коротко киваю я.

– Фух, – радостно выдыхает он. – Я сегодня не смогу тебя проводить, у нас праздничный семейный обед, но… могу вызвать такси. Там такой ветер.

– Не подлизывайся.

– Какое интересное слово ты выбрала, – говорит Стас, глядя на мои губы, и проводит языком по своим.

Это край. Пихаю его в грудь и шагаю к двери, чтобы спрятать обжигающее смущение. Когда-нибудь я или убью его, или сама поцелую, чтобы он наконец перестал меня дразнить.

– Увидимся в семь! – кричит Стас мне вслед, а я по обыкновению показываю ему средний палец.

Смотрю в окно на проплывающие мимо дома, которые сменяют ветхие дачные постройки и сады, укутанные снегом, и тихонько вздыхаю, стараясь унять волнение. Ярослав, сидящий рядом на заднем сиденье такси, находит мою руку и сжимает пальцы:

– Перестань. Такое ощущение, что мы на казнь едем.

– Так и есть, – недовольно отвечаю я и нервно приглаживаю волосы, которые укладывала феном и расческой добрых двадцать минут.

– Ты чудесно выглядишь.

– Заткнись.

Яр хрипло смеется и снова сжимает мою ладонь, пуская по венам успокоительную инъекцию, которая отзывается где-то на подкорке ласковым голосом. Все хорошо. Я не одна. Гномы рядом. Я не обязана нравиться всем. Никто меня