Риша решает! - Алекс Хилл

вытянуть руки, но все равно окунаюсь лицом в снег. Хвала богам, что сугроб не только глубокий, но и мягкий, а еще в нем нет сюрпризов в виде подрезанных кустов роз, ведь, по всей видимости, я сейчас в чьей-то клумбе. Переворачиваюсь и неподвижно сижу, ошеломленно глядя на возвышающуюся надо мной Ришу Мариновну.

– Ты толкнула меня?

– Разве? – с деланным удивлением отвечает она и зачерпывает носком ботинка снег, осыпая меня с ног до головы. – О нет, Стас! Ты такой неуклюжий! Вся одежда промокла, ее нужно срочно высушить! У меня тут друзья рядом живут. Так удачно, да? Зайдешь?

Вжимаю голову в плечи, рот открывается и закрывается, но голоса нет. Беззвучный смех вибрирует в груди и горле, а Риша спрашивает с обманчивой учтивостью:

– Или недостаточно промокла?

Она снова взмахивает ногой. Снег, попадая на кожу, быстро тает и стекает за шиворот. Щеки печет, как и заднюю поверхность ног, и я вдруг начинаю смеяться в голос. Так громко, что даже собаки в соседних дворах заходятся диким лаем. Хотел приглашение от Риши Мариновны? Получи и распишись! Она меня просто убивает. Сначала прогнала, а теперь… это.

– Кончай ржать и жопу морозить, – сурово говорит Риша. – Вставай уже.

– Ты просто нечто.

– Ну уж какая есть.

В спину Рише бьет свет фонаря, делая ее еще больше похожей на инопланетное создание, прилетевшее на Землю, чтобы свести меня с ума. Ритм сердца вибрирует в горле, кровь бурлит. Пустая улица, горы снега, мы вдвоем и буря эмоций – от «схватить» до «сбежать». Что она со мной делает? Это просто немыслимо.

Вытягиваю руку и строю самую невинную из всех мордашек, что есть в моем запасе:

– Поможешь встать?

Риша вскидывает бровь, быстро разгадав мой план отмщения:

– Я похожа на идиотку, Стас?

– Нет. Совсем не похожа.

Провожу руками по сторонам, онемевшие пальцы уже не чувствуют холода, а я не чувствую страха. Ситуация просто не может стать еще хуже. Наскоро слепив снежок, бросаю его в Ришу и попадаю точно по левому плечу. Она резким движением отряхивает куртку и шумно втягивает воздух носом.

– Справедливо. Но если…

Риша не успевает договорить, потому что второй снежок попадает ей по груди. Бесстрашно склоняю голову вбок. Ну, что еще она мне сделает? Принесет ведро ледяной воды? Смотрим друг на друга не моргая, и я зачерпываю в ладонь снег.

– Только… – Риша вздрагивает от еще одной точной атаки и резко наклоняется. – Молись, Белецкий.

Быстрым порывом встаю на колени и тянусь вперед, обхватываю руками Ришу и заваливаюсь обратно в сугроб. Она визжит, с хлипких стенок на нас сыпется ледяная труха, а я продолжаю смеяться, растеряв остатки разумности.

– Ты совсем страх потерял?! – барахтается Риша, пытаясь встать, но не тут-то было.

– Я его и не находил.

– А ну отпусти!

– Не хочу, – отвечаю я, обнимая ее крепче.

Риша замирает, кончик ее носа задевает мой. Между нами зажаты ее руки, теплое дыхание касается губ и подбородка. Несмотря на холод, мозг плавится от близости. Рациональность? Нет, не слышал. Чувство самосохранения? А что это? Как же я хочу ее поцеловать. Так сильно, что не помню, почему не могу этого сделать. Не знаю, как так выходит, но я вижу свет звезд повсюду, даже в каре-зеленых глазах Риши эти вспышки. Она опускает ресницы, и я чувствую, как между нашими губами остаются жалкие миллиметры.

– Стас, – шепчет Риша, сжимая воротник моей куртки.

Боюсь пошевелиться, боюсь сказать что-то не то и разрушить момент. Не хочу думать о том, что будет после. Не хочу ничего решать. Даже готов остаться в этом сугробе до весны, если она… если мы…

– Предлагаю мир.

– Согласен, – тихо отвечаю я.

– Тогда… пойдем уже домой, а? Холодно.

– Да. Конечно. – Согласие дается с большим трудом, разочарование колет за ребрами, но здоровье важнее.

Осторожно отпускаю Ришу, помогаю ей встать и вытаскиваю из сугроба обратно на дорогу. В очередной раз злюсь на себя, вспоминая, что собирался сбавить обороты. Эту крепость не возьмешь штурмом, нужно дождаться, пока опустится мост.

Быстро отряхиваемся от снега, насколько это возможно, я протягиваю руку, чтобы убрать белый ком с шапки Риши, и вот уже кажется, что она меня сейчас шлепнет, но нет. Стоит и ждет. Разрешает. Взмахиваю ладонью и медленно отступаю. Кожа под мокрыми джинсами уже не просто горит или печет, она неистово пылает, а о пальцах на ногах и руках и говорить нечего, их сейчас просто не существует. И вроде бы своеобразное приглашение Риши теперь действительно кстати, она для этого постаралась, но… насколько оно настоящее? Это ведь парни заставили ее пойти за мной, а значит, я останусь званым гостем лишь наполовину или даже меньше, потому что боевые гномы, увидев свою промокшую Белоснежку, легко могут порвать меня на куски.

– Слушай, я все-таки…

– Ага! Сейчас! – Риша хватает меня за руку и тащит за собой.

Хватка такая крепкая, что, будь я девчонкой, пустил бы слезу. Подходим к дому, Риша распахивает дверь и буквально зашвыривает меня внутрь. Никогда не перестану удивляться, откуда в этой малявке столько силы.

– Вернула я вашего любимого! – кричит Риша. – Только теперь нам нужны сухие штаны!

Из проемов дверей появляются удивленные лица парней, а я топчусь на месте, думая о том, что по замерзшей коже получить будет не так уж больно.

– Ты его что, волоком тащила? – укоризненно спрашивает Кирилл.

– Главное, что притащила, – бурчит она, попутно раздеваясь.

– Риша, – родительским тоном говорит Ярослав.

– Что?! Он же здесь! И я извинилась! – Она толкает меня в плечо. – Скажи им!

– Да, – хрипло выдавливаю я. – Все в порядке.

– Где тут в порядке? Детский сад на выгуле. – Ярослав устало качает головой. – Раздевайтесь. Принцесса цистита идет в душ первой. Только не делай воду слишком горячей. Кир, найди Стасу во что переодеться. Лех, а ты достань с антресолей коробку с шерстяными носками.

– Да, мамуль! – смеются парни, разбегаясь исполнять поручения.

Риша едва слышно цокает, бросая на меня беглый взгляд, и тоже скрывается из виду. Да ладно? Это был настоящий стыд? Глазам не верю.

Остаюсь наедине с Колей и Толей, их серьезный вид не внушает доверия. Все-таки будут разборки.

– Спасибо, что живой, – хихикает первый.

– Да ты проходи, Стасян, – широко улыбается второй. – Сейчас мы из погреба кое-что достанем, сразу согреешься. Даже носки не пригодятся.

С облегчением усмехаюсь и хватаюсь за собачку на замке куртки. Удивительно, но, кажется, я все еще желанный гость.

Сижу на диване в гостиной, на батареях сушатся мои вещи, а в груди печет