Копье Теней - Джош Рейнольдс

тем, кто никому из нас не понравился бы. Очередным избалованным азиритским недорослем, стремящимся вырезать свое имя на сердце мира. — Он засмеялся. — И вот теперь я служу богу.

— Как и мы все, — сказала подошедшая сзади Ниока. Она улыбнулась дуардину. — Я рада, что ты выжил, Окен. Это суровое Владение стало бы беднее, потеряв такого ученого, как ты.

— Приятно слышать, от тебя-то. — Окен вдруг охнул и пошатнулся, лицо его побелело. Волькер кинулся подхватить старика, но дуардин отстранил его. — Я в порядке, мальчик. Не суетись.

— Ты еще слаб после яда арахнарока. Тебе нужно отдохнуть, — твердо сказала Ниока. Окен нахмурился.

— Не забывайся, девочка. Я не безбородик. И в няньках не нуждаюсь. — Он протиснулся мимо них. — Я иду вниз. И не потому, что ты сказала, помни. Просто устал от этого вида. — Он потуже завернулся в меха и заковылял прочь.

— Он сильный. Он поправится со временем.

— Если это время будет. — Волькер посмотрел на женщину: — Ты слышишь голос Зигмара?

— Иногда.

— А сейчас?

— Нет. — Она отвела взгляд. — Думаю, я слышу его в своих снах. Громовой голос, раскатистый, как колокольный бой, голос из грозы и звездного света. Он показывает мне… разное. В моих снах. Показывает, что должно быть и что будет.

— А разве это не одно и то же?

— Не всегда. — Ниока потерла глаза, словно что-то причиняло ей боль. — Вот почему я пошла. Он говорил со мной перед вашим прибытием и сказал, что мне надо идти. А если я откажусь, то, что должно произойти, окажется переписано. Что мне следует быть готовой к тому, что грядет, и сделать то, что должно быть сделано.

— Не думаю, что я понял.

— Я тоже. Но я верю. — Она одарила его безмятежной улыбкой. — Ты встревожен.

— А ты?

— Нет. — Она подняла молот, поднесла его к свету. Волькер разглядел гравировку — свернувшегося червя с лицом бога… лицо Зигмара — на теле гигантского червя. Он поежился — неудивительно, что Кальва так возмущался.

А Ниока продолжила, похоже и не заметив его замешательства:

— Тревога — для тех, кому недостает веры, Овэйн. Моя вера — мой проводник. То, что Заг’мар молчит, не означает, что он не указывает мне путь. Даже когда Владения были отделены друг от друга и скованны цепями Хаоса, он был с нами. — Она поднесла молот к губам и поцеловала выгравированное лицо. — Мы должны только слушать и крепко держаться за свою веру.

— Легче сказать, чем сделать, — пробормотал Волькер.

— Будь это легко, то не было бы вопросом веры. — Ниока постучала головкой молота по его груди. — Всегда помни об этом. — Она опять улыбнулась широко. — Вера — дорога, по которой праведные маршируют к победе.

— Это я уже слышал, — сказал он. Она рассмеялась, и тут ударили корабельные колокола. Кто-то что-то заметил. Волькер тоже разглядел маячащую впереди и внизу скалу, острую и зазубренную, возвышающуюся над степью. Он посмотрел на Брондта: — Капитан?..

— Ха! Так я и думал! — Брондт стоял рядом, перегнувшись через поручни. — Крысы заново заселили Львиный Утес! Я знал, что азириты неглубоко копают. Единственное, в чем можно полагаться на крысаков, — их всегда окажется больше, чем ожидаешь.

— Львиный Утес, — пробормотал Волькер. Он слышал рассказы о похожих на клыки каменных осколках, поднявшихся из степной почвы. Одинокий, подобный башне скальный массив больше всего напоминал звериную челюсть с искривленными каменными стрелами вместо зубов. Скалу пронизывали извилистые туннели, отполированные множеством ног, поскольку она была обитаема — так или иначе — еще со времен Эры Мифов, меняя лишь название в соответствии со вкусами владельцев.

Во время Привратных Войн утес назывался Волчьим, пока три палаты Львов Зигмара из Грозового Воинства не полегли здесь, изгоняя звероподобных хозяев скалы. Сотня Каменных Гуртов, процветавшая в тени утеса, была повержена вместе с Королями-Волками, но на место зверья пришли скавены. Крысолюды пробрались снизу, пока силы Азира возводили укрепления. И когда крысаки ворвались в недостроенную цитадель, новая война разгорелась на пепелище старой.

Такие победы барды не воспевают. Да и не победа тут была, а тупик, патовая ситуация. Львиный Утес превратился в обугленные развалины. Это последнее, что слышал о нем Волькер. Очевидно, развалины оказались еще достаточно хороши для скавенов.

— Твой народ умеет рушить, только ничего не доводит до конца, — проворчал Брондт. — Чтобы истребить крысаков, недостаточно разнести несколько туннелей и сжечь кучку паразитов.

Пораженный внезапной мыслью, Волькер прикинул расстояние — и выругался. Ниока толкнула его локтем.

— Что такое? Что ты видишь?

— Старые торговые дороги. — Волькер показал: — Они идут по прямой, от Львиного Утеса до самого Вышнего города. Вот почему пришлось прогнать отсюда звериные гурты в первый раз — иначе не получалось восстановить связи с городами-червями. И вот почему этот утес понадобился скавенам. По крайней мере, так все думали. Но они не совершали никаких налетов, как я слышал. — Он посмотрел на Зану. — А что, если у крыс на уме было совсем другое?

Женщина застонала:

— Ну, конечно!.. Им нужно было место, чтобы создать это их устройство. И достаточно близко к Горчу, чтобы забрать копье. — Она потерла лицо, покачала головой. — Они это давно спланировали. Грунгни не обрадуется. Если крысолюдам известно об оружии, велика вероятность того, что они теперь ищут и остальные. — Она нахмурилась. — Может, даже заполучили еще что-то из Восьми.

— И что? По мне, так их так только легче будет найти. — Лугаш шагал к ним по палубе, почесывая щеку багром. С тех пор как они выбрались из Горча, рокоборец шатался без дела, не зная, как расслабиться и чем заняться. Волькер понимал, каково это. — Скавены хитры, но не настолько. — Он глянул за перила. — Сколько их там, как думаешь?

Взрыв озарил небо, разбросав по черному красные и желтые зигзаги.

— Уже меньше, полагаю.

За первым взрывом последовал второй. Что-то происходило внизу. Волькер обвел взглядом остальных.

— Похоже, не только мы следовали за ними.

Глава двадцать вторая. БОЙ У УТЕСА

Когда новый взрыв опалил облака, Волькер посмотрел на Брондта. Кто бы ни напал на Львиный Утес, о сохранении тишины они явно не заботились.

— Нам нужно спуститься туда.

— Ты спятил? — фыркнул Брондт. — Я только-только поднял эту лоханку в небо — и не поведу туда, где ее разнесут в клочья.

— Тебе и не придется. Надолго, по крайней мере. — Зана явно что-то задумала.

— У тебя есть план, полагаю. — Брондт покачал головой. Ну, что тут сказать? Конечно, есть. Но у нас нет почти ничего, что бы горело или взрывалось.

— Зато у тебя на