Фаза ингибиторов - Аластер Престон Рейнольдс

Я был солдатом. Теперь я принял это как данность, которую невозможно отрицать. Некая воинственная часть меня хотела броситься в бой с волками, вспороть эту черную коросту, отрубить эти тянущиеся пальцы, прежде чем они найдут свою цель. Однако более хладнокровная часть, которая могла бы принадлежать опытному старому воину, знала, что мы побеждаем, когда нам это удается, но всегда готовы с достоинством принять поражение.

Шаг за шагом.

Пока Роза-или-Нет оказывала внизу помощь эвакуированным, мы с леди Арэх и Пинки наблюдали из рубки управления, как цитадели приходит конец. «Коса» улетала из Ржавого Пояса, нацелившись носом в межзвездное пространство, так что фальшивые иллюминаторы должны были показывать лишь тьму и звезды. Однако леди Арэх каким-то образом сделала так, что иллюминаторы «смотрели» назад, на удаляющийся Ржавый Пояс и планету, вокруг которой он вращался.

Вскоре Йеллоустон заметно уменьшился в размерах, а в поле зрения входило все больше Ржавого Пояса, и вот он уже виден целиком, от одного края орбиты до другого. Диск Йеллоустона был освещен, и отрезок Ржавого Пояса, деливший планету на две части, походил на темную челку поперек ее лба. Различить уцелевшие сооружения было невозможно, я видел лишь сплошной поток руин, покрытых пылью и населенных призраками. Здесь человечество пыталось превзойти собственные возможности, и это ему удалось, но лишь на несколько коротких столетий.

Все это мы уже видели, подлетая к Йеллоустону, но теперь оно выглядело иначе. Потоки волков напоминали темные артерии, которые, извиваясь и закручиваясь в спирали, проходили сквозь рои обломков, сосредотачиваясь в самых крупных из них; там машины насыщались и размножались, дожидаясь своего часа. На фоне космоса с планеты Ржавый Пояс прежде был невидим, его присутствие выдавали лишь заслоняемые им звезды. Но теперь в нем, будто фонарики в медленной реке, вспыхивали золотистые и красные огоньки – последние человеческие костры, последние судорожные выдохи жизни, навсегда уходившие в космос.

– Он снова прекрасен, – проговорила леди Арэх. – Несмотря ни на что, он снова прекрасен. Пусть даже лишь на несколько часов, в свой последний день.

– Это все из-за нас, – сказал я. – Из-за того, что здесь появились мы с Сидрой. Если бы мы не прилетели, этого бы не случилось.

– Все равно случилось бы – может, не сегодня, но достаточно скоро, – возразила леди Арэх. – Мы оказались здесь из-за того, что нас преследовали волки. И единственная тому причина – безвестная рыбешка, когда-то попробовавшая дышать кислородом вместо воды.

– Она всегда так, – заметил Пинки. – Стоит возомнить, что ты рассуждаешь логически, и у нее находится способ опустить тебя до уровня рыбы. – Он пожал плечами, чему не помешала перегрузка в три g. Ему удалось найти подходящий к его фигуре экзоскелет. Впрочем, он был настолько приземист, коренаст и мускулист, что вряд ли ему требовались какие-то вспомогательные средства. – По крайней мере, она сейчас выбрала существо, обладающее нервной системой. В свое время не брезговала и бактериями.

Он явно пытался отвлечься.

Мгновение спустя в одном из квадрантов Ржавого Пояса вспыхнула яркая точка, будто широко раскрылся маленький глаз, чтобы обозреть окрестности. Через секунду или две глаз закрылся и свет погас.

Пинки молчал. Я хотел как-то его утешить, но любые приходившие на ум слова оказывались непростительно банальными и неуместными.

– Мы ей благодарны, – сказала леди Арэх. – Снежинке и остальным. Вот и все. И будем благодарны до последнего вздоха. Нам ничего не остается, кроме как жить дальше, всегда храня эту благодарность в наших сердцах. – Она обняла своего друга-гиперсвина, который, как я надеялся, со временем станет и моим другом. – И быть последовательными в своих поступках.

Когда мы остались вдвоем – погруженный в раздумья Пинки ушел, слегка переваливаясь с боку на бок в своем экзоскелете, проведать Розу-или-Нет и беженцев, – леди Арэх вывела на экран извлеченную из архивов «Косы» картинку.

– Клепсидра рано или поздно тебе бы ее показала, или ты сам нашел бы путем запросов, так что вполне можешь увидеть и сейчас.

Я почувствовал себя так, будто прохожу какое-то испытание, которое уже начинаю проваливать.

Картинка представляла собой квадрат, разделенный пополам очень пологой кривой, почти прямой диагональю. Верхняя левая его половина была черной – космическая бездна, на фоне которой мерцало лишь несколько слабых звезд. Нижняя правая половина изображала часть планеты, изогнутый край которой образовывал границу между темной и светлой частями картинки. Видимая часть планеты была бледно-голубого цвета, но на ее фоне виднелись более темные полосы и завитки оттенка опала и бирюзы.

– Не узнаю.

– Я на это и не рассчитывала. Ничего не напоминает?

– Вероятно, это Харибда, на которую Сидра намекает с тех пор, как мы с ней познакомились. Она говорила, что сама дала имя планете и что до нее не так уж далеко, чтобы не мог долететь корабль типа «Косы». Судя по картинке, это ледяной гигант, нечто достаточно распространенное. Нужно сравнить с планетами в знакомых нам системах…

– Ты прав насчет того, что ледяные гиганты – достаточно рядовое явление. Но эта планета не совпадает по параметрам ни с одной в исследованных роботами или людьми систем. В том-то и состоит наша проблема, Клавэйн. Если бы я попросила тебя определить местонахождение этой планеты, как бы ты поступил?

– Уменьшил бы изображение, чтобы в поле зрение попало больше звезд. А уж рассчитать положение созвездий и выяснить, в какой системе находится планета, наверняка раз плюнуть.

– Вполне разумное предложение. Увы, то, что ты видишь, – все изображение целиком, а горстки звезд, которая на нем случайно оказалась, недостаточно для параллактической триангуляции. Все остальные способы ничего не дали. Яркость края Галактики, анизотропия фонового излучения – ни за что не зацепиться. По спектру падающего на Харибду света можно предположить, что она обращается вокруг звезды класса G, возможно желтого карлика, но вряд ли это чем-то нам поможет. Мы не способны определить, в какой системе находится эта планета.

– Не понимаю, леди Арэх. Если у тебя есть один снимок, у тебя должен их быть миллиард. Не важно, как он сделан – телескопом с расстояния в несколько световых лет или с малой дистанции, но единственным он никак быть не может.

– Увы, в данном случае это именно так. Сейчас объясню.

– Слушаю.

– Я слегка ввела тебя в заблуждение – в этой системе побывали. Но то была ранняя межзвездная экспедиция, посланная сочленителями много столетий назад и никак не задокументированная. Конкретно это изображение было сделано кораблем «Сандра Вой», опытным образцом, собранным и запущенным под руководством