КГБ против СССР. 17 мгновений измены - Александр Шевякин

Далее, как известно, на трагедии народа политиканы нажились сполна. На I Съезде народных депутатов была образована комиссия во главе с юристом A.A. Собчаком. Разумеется и тогда, и по сию пору все стремятся свалить на ему подобных записных демократов. Это делается с той целью, чтобы мы забыли о неблаговидных делах других предателей. В число членов комиссии попали от армии — генерал армии Говоров, от МВД — заместитель председателя Советского комитета ветеранов войны ген.-л-нт А.И. Голяков (бывший работник отдела административных органов), от КГБ — ген.-л-нт В.М. Мирошник. Все они подписали клеветническую бумажку на армию и органы. Впрочем, не они первые, не они последние. Читаешь вот про таких генералов и думаешь: как все же хорошо, что я — рядовой! Как говорили у нас, чистые погоны — чистая совесть!..

Фергана: скоро запылает!

Первый замминистравнутридел Узбекистана Э. Дидоренко еще за 3 месяца предупредил о надвигающейся катастрофе. Потом — национальный конфликт, вводится 9000 человек военнослужащих с техникой, они всех усмиряют, но дело сделано — на карте пылающего СССР еще одна «горячая точка». Вопрос: где был наш «идеальный» КГБ? — задают себе все, и особенно журналисты: «Нельзя не затронуть здесь функцию КГБ. Размышляя над событиями в Фергане, спецкор „Труда“ В. Белых писал „…вполне правомерно поставить вопрос о профессиональном компетенции местных органов внутренних дел и государственной безопасности. Как от их зорких глаз укрылась подготовка к столь грандиозным событиям? А в том, что они были организованы заранее, сомневаться не приходится. Четкий план действий, общий почерк во всех местах, география выступлений, тактика экстремистов — все говорит о том, что за бандитскими группами чувствуется направляющая группа. Кстати, накануне погромов на воротах почти всех домов, где проживают семьи узбеков, были вывешены цветные платки… Значит, какие-то сведения до людей доходили, и они готовились“. (Белых В. Фергана: Вчера и завтра. // Труд. 1989, 20 июня). И далее — множество фактов, свидетельствовавших, что погромы являлись хорошо подготовленной акцией. Стало известно также, что именно сотрудники МВД помогали определить адреса турок-месхетинцев, чьи дома потом заполыхали один за другим. (Ардеев В. Фергана: Найти корни трагедии // Известия. 1989, 18 июня).

Из всего этого мы делаем вывод: от „зорких глаз“ КГБ такие события укрыться, конечно же, не могли. Следовательно — знали. Следовательно, докладывали наверх. Следовательно, именно на уровне руководства КГБ (республиканского? союзного?) отдана была команда, согласованная с политическим руководством, к бездействию, с полным представлением о последствиях»[519].

Баку: главарей — из тюрьмы… Народ — под огонь! Московское начальство — в стороне…

В столице солнечного Азербайджана КГБ был представлен УОО по Южному стратегическому направлению, Комитетом Азербайджана, ОО по Каспийской флотилии, после начала беспорядков был сформирован и временный ОО. В Баку находилось военное училище, где был очень большой контингент военнослужащих, обучающихся из стран «третьего мира». Военная контрразведка постоянно выявляла здесь шпионов. Кроме того, было и много иностранных студентов, которые грешили фарцовкой.

Комитетчики работали на прогнозном уровне, с задачей отслеживать все процессы, проникнуть в глубокое подполье деструктивных сил. Прежде всего: боевое крыло Народного Фронта Азербайджана, боевые группы в Нагорном Карабахе, как с той, так и с другой стороны. Цель: вскрыть связи с западными разведками и в первую очередь спецслужбами Турции и Ирана. Решено внедрить человека туда, где сходились все эти нити. Кроме имеющихся местных подразделений на внедрение источника, его обеспечение и безопасность работали и обеспечивающие из Москвы: 3 группы НН, 2 группы технических средств. По окончании работы, когда были добыты материалы, имеющие хорошую судебную перспективу, было арестовано 27 чел., включая одного из лидеров Фронта Н. Панахова. Последний проходил обкатку в одном из иранских медресе, а на самом-то деле — это было прикрытие для разведшколы, где был подготовлен как пропагандист-психолог, умеющий «завести» толпу, и организатор разведывательно-диверсионных групп. Его часто называли профсоюзным активистом — как-никак пролетарий, видимо, тут разыгрывалась польская карта. Он стал куратором боевого крыла, выступал на митингах. Взяли его «тепленьким»: окружили общежитие, где он жил под охраной, отбили и вынесли запеленатого в одеяло, погрузили и убыли. При аресте и обыске были получены доказательства и документального характера, в частности полный план деятельности по отрыву республики от Союза.

Военные контрразведчики завладели информацией во всей полноте: явки, люди, структуры, пароли. К ним же поступала информация и о том, что уже после сумгаитского погрома состоялись конспиративные встречи установленных агентов из числа иностранцев с работниками ЦК КПА, КГБ, людьми, авторитетными в обществе. В ходе этих бесед без обиняков обсуждались вопросы о ситуации и о смене власти. Информация об этом докладывалась в адрес Председателя КГБ.

Толпа стала выходить из-под контроля. Осенью 1988 года активистам Фронта удавалось выводить на площадь до полумиллиона митингующих. При этом их снабжали всем самым необходимым и даже более того: когда несколько раз очищали площадь, то находили и использованные презервативы. На постах оцепления останавливали машины: «родственникам» везли целые туши баранов, продукты, палатки.

Местным спецслужбистам уже не было доверия: прибывавшие из Москвы спецназовцы действовали строго конспиративно, переодевались в милицейскую форму, но их все же «вычисляли». Еще сложнее было с московским и местным начальством, которых поддерживали ФД.Бобков и проч. Так, например. Панахова продержали только 30 суток, потом его отпустили. И он сразу стал национальным героем[520].

Требовалось же арестовать всех зачинщиков беспорядков, судебная перспектива их дел уже была: они хорошо поработали, судить вне Закавказья и отправить без исключения на Колыму, страна тогда была большая и сидеть было где… Вместо этого позволили распоясаться бандитам, убийцам и насильникам и благополучно довели ситуацию до погрома, которого еще не знала современная история. После этого грубой силой армии еще больше ухудшили положение: войска ввели ночью, и они стреляли направо и налево, стараясь, естественно, прежде всего уберечь себя же. Итог: масса убитых, настроение населения направлено против армии и единого государства. Д.Т. Язов в момент ввода требовал ареста зачинщиков беспорядков, но зампред Г.Е. Агеев проигнорировал этот приказ.

После ввода войск в местном КГБ состоялось совещание по типу «разбор полетов», на котором присутствовал зампред в. П. Пирожков. Возмущенные сотрудники спрашивали: почему не была дана санкция на арест провокаторов, руководителей фронта, ведь «без шума и пыли» можно было лишить бандитов их верхушки? В принципе, это и есть дело спецслужбы, и главное, все законно, как и полагается в правовом государстве? Данные на Панахова и Эльчибея указывали, что они работали на иранскую и турецкую разведки. Но лишь после узнали, что Эльчибей еще и агент 5-го управления. Замначальника местного 5-го управления Е.П. Карабаинов (потом было присвоено звание ген.-м-ра, с должности начальника управления был взят в Москву начальником пресс-центра) на встрече с начальником ОО по Каспийской флотилии Г.А. Угрюмовым, который представил данные о вербовке и обучении Панахова иранской разведкой, в ответ заявил: «Зря вы волнуетесь, я побеседовал с ним в изоляторе, он нормальный, рабочий парень. Ничего страшного, успокойтесь!»[521]. Что скажут нового, когда эти нормальные рабочие парни, которые понаехали в Москву, будут снова резать русских, что скажут генералы ФСБ? Наверное, они не изобретут ничего нового. А этот самый генерал был депутатом Госдумы от самой интернациональной из всех наших фракций.

Так — при помощи КГБ — был «проигран» Азербайджан.

Вильнюс: еще немного… И было б поздно!

Проходит год…

Когда в печати были обнародованы признания одного из лидеров «Саюдиса», бывшего народного депутата СССР и главного организатора «обороны Литвы от советской агрессии», члена Сейма Литвы А. Буткявичюса, то они произвели эффект разорвавшейся бомбы. На вопрос журналиста, случайны ли были те январские жертвы, или они планировались литовскими националистами, этот господин кратко ответил: «Да!», т. е. планировались. Интервьюер не поверил своим ушам: «То есть вы сознательно шли на эти жертвы?» И Буткявичюс снова цинично ответил: «Да». «И вы не чувствуете угрызения совести, ну… зато, что вы людей, в общем-то, подставили?» — продолжал расспрашивать журналист. «Я просто играл, ясно сознавая, что произойдет. Но я хочу сказать, что по сравнению с тем, что произошло в других местах Союза, это были очень маленькие жертвы. Я не могу оправдать себя перед родными погибших. Но перед историей — да. Я могу сказать другое: эти жертвы нанесли удар по двум главным столпам советской власти — по армии и КГБ, произошла их компрометация. Я прямо скажу: да, я планировал это. Я работал долгое время с институтом Эпштейна, с профессором Шарпом, который занимался, что называется, гражданской обороной. Или психологической войной… Я знал, что они делают, знал, какая у них игра. Были мои разговоры тогда с тогдашним начальником Генштаба Вооруженных Сил СССР Моисеевым. Я знал, что выход Литвы из состава Союза в их планах. Для меня не было какого-то недопонимания, что тут происходит. Они играли очень ясно, я имею в виду группировку вокруг Ельцина». Действительно, они играли одну игру: те, что сидели в Москве, и те, что повылазили в Литве.