Божественные проступки - Лорел Гамильтон

- Я скажу, чтобы повара составили список еды, которую ты сегодня ела. Некоторые беременные женщины не могут есть только определенные продукты.

- Как твоя жена? - Спросила я.

Он покачал головой, легко улыбаясь, и встал.

- Нет, я не буду говорить об этом. То, о чем стоит сказать - это Роял снаружи. Он кажется искренне смущенным, что его королева настаивает, даже зная, что тебе было сегодня плохо, но он волнуется, что она может отозвать его домой, если он откажется быть здесь ее заместителем.

Я подошла к нему, обхватывая его талию руками. Он обнял меня в ответ, и с нашей разницей в росте в шесть дюймов, было удобно смотреть друг другу в глаза.

- Китто упоминал, что Кураг желает от нашего союза, и Китто боится давать ему какие-то обещания. Что-то в Неблагом Дворе случилось, что я должна знать?

- Ты не хотела править Неблагим Двором, значит это не твоя проблема.

- Да, это так. Но там что-то происходит.

- Все же не то, что вам нужно знать.

Я всматривалась в его лицо, пытаясь прочитать что-то за этой приятной улыбкой.

- Почему гоблины и феи-крошки, оба хотят разорвать союзы со мной?

- Когда-то они думали, что ты собиралась стать королевой, которую они могли бы контролировать, но теперь они хотят быть готовыми заключить союз с тем, кто выиграет гонку.

- У Неблагого Двора все еще есть королева, - сказала я.

- Которая, кажется, сошла с ума из-за смерти сына.

Я спрятала лицо на его груди.

- Кел собирался убить меня. У меня не было выбора.

Он опустил свое лицо в мои волосы.

- Он убил бы нас всех, Мерри, и она позволила бы ему это. То, что у тебя было достаточно силы не дать ему это сделать, удивительно и замечательно. И давай смотреть правде в глаза, она всегда была не слишком уравновешенной.

- Я не хотела оставить наш двор в таком беспорядке. Я только хотела обезопасить нас.

- Никто не обвиняет тебя, Мерри.

- Баринтус обвиняет, и если это делает он, то и другие так думают. Он поцеловал меня в щеку и прижал к себе ближе, и снова это было достаточным для меня ответом. Я задавалась вопросами, как бы это было бы, и что мы могли бы сделать, но единственное, что мы могли сделать, это вернуться и занять трон, но мы уже однажды отказались от корон волшебной страны. И вряд ли нам сделали бы такое предложение еще раз. Даже если бы мы согласились их принять, шансы на то, что Дойл и я смогли бы удержать трон против всех заговоров, которым Андаис позволила появиться во Дворе, были слабыми. Я хотела остаться в безопасности и спокойно родить наших детей. Они и мужчины, которых я любила, значили для меня больше, чем любые короны, даже больше, чем неблагие. И я позволила ему обнимать меня и не выспрашивала подробности, потому что была уверена, что они будут плохими.

Глава 40

Роял, кажется, был смущен нехваткой манер у его королевы, но не мог скрыть факт, что он хотел быть со мной. Конечно, в культуре фейри скрытие факта, что ты посчитал кого-то привлекательным, особенно если они пытались быть привлекательными, было оскорблением. Я точно не пыталась быть привлекательной, но и не быть тоже не пыталась.

Я лежала в белой пижаме на постельном белье цвета сливок поверх золоченой кровати. Роял порхал надо мной на красно-черных с серебристым крыльях. От движения они воспринимались лишь размытым пятном, и хотя были больше крыльев стрекозы, двигались они скорее как у пчелы и намного быстрее, чем у стрекозы, крылья которой и напоминали. Он медленно снижался ко мне, пока его крылья не стали развевать красными волнами мои волосы по подушке. Он приземлился по центру моей груди. Он был не так тяжел, чтобы я стала возражать, но все же достаточно, чтобы я знала, что он там стоит. Он встал на колени между холмами моих грудей, его колени касались мягкой плоти лишь немного. На нем была одна из тонких набедренных повязок, которые так любили некоторые из фей-крошек. Это был настоящий взрослый вариант одежды, которую убийца надел феям-крошкам на месте первого убийства.

Роял сложил свои крылышки на спине так, чтобы самые темные и монохромные их части прикрывали потрясающие яркостью красно-черные полосы. Он пристально смотрел на меня, и с маленьким личиком и с черными антеннками он мог бы выглядеть милыми и даже глупеньким, но Роял никогда так не выглядел, сколько его знаю.

- Ты напряжена, Принцесса. Все в порядке? Я слышал, что тебе недавно было плохо.

- Если бы я сказала, что мне было плохо, это ведь ничего не изменило бы?

Он опустил голову и вздохнул.

- Да, я все равно бы питался, но теперь я буду сожалеть об этом. - Как раз когда он говорил это, одна из его крошечных ручек провела по краю моей груди, где кожа соприкасалась с краем одежды.

- Твои действия противоречат твоим словам, Роял.

- Я не лгу, и никогда не лгал тебе о том, что считаю тебя красивой. Нужно быть слепым и неспособным коснуться шелка твоей кожи, чтобы не хотеть тебя, Принцесса Мередит.

Я сказала правду:

- Теперь я чувствую себя достаточно хорошо, но я устала, и думаю, что после сна мне станет еще лучше.

- Если бы я мог заняться с тобой реальной любовью, я сделал бы все, чтобы это продлилось всю ночь, но так как я могу сделать только то, что делает Мерцание, то сделаю это приятным и не займу много времени.

- Мерцание. Что это означает?

Ему явно было неловко.

- Тебе не понравится ответ.

- И все же я хочу его услышать.

- Есть люди, для которых такие как я - маленький народ - фетиш, и среди нас есть те, кто питает интерес к большим людям. Я видел изображения на компьютере, и слышал, что есть фильмы.

- Но... как? Я имею в виду разницу в размерах.

- Не сношение, - сказал он, - а взаимная мастурбация, или фея-крошка трется о член мужчины, пока они оба не кончат. Это, кажется, самое популярное изображение на компьютере. - Он казался очень серьезным, пока говорил это, и безразличным, словно он говорил не о сексе вообще, а об общепринятом факте.

- И это называется Мерцание?

- Фетиш Мерцания, если это большой человек, любящий фею-крошку.

- А как называется, когда фее-крошке нравится большой человек?

Он улегся на живот, устроившись между моими грудями так, чтобы его голова была чуть выше их, а ноги чуть ниже.

- Принятие желаемого за действительное, - сказал он.

Это вызвало у меня смех, от которого отвороты моей пижамы разошлись, приоткрыв мою грудь почти до сосков, и Роял оказался лежащим почти на оголенной груди. Он развел руки в стороны.

- Теперь я могу использовать гламор?

Роял был одним из фей-крошек, которые были очень хороши в гламоре, поэтому мы с ним договорились заранее о системе. Он должен был спросить прежде, чем воспользоваться гламором со мной. Я хотела знать точно момент, когда мой ум будет омрачен, а поскольку он действительно был очень хорош, то я не всегда могла это понять. Некоторые из мужчин делили мою кровать, когда Роял питался для своей королевы, и он был так хорош в гламоре, что это воздействовало и на них. Им это не нравилось, и он был единственным феей-крошкой, ставшим заместителем Нисевен, с которым никто не делил мою постель, потому что мужчины считали его опасным, а те, кто не находили Рояла опасным, не устраивали самого Рояла. Дойл хотел остаться, но фее-крошке не нравился ни он, ни другие мужчины. Тоже самое было со всеми мужчинами, которые могли противостоять гламору. Фей-крошка обнаружил, что с ними трудно сосредоточиться, чтобы питаться. Так, Роял и я знали, что во время питания через определенное время в дверь постучит один из стражей, чтобы прервать нас.