Укрощение зверя - Василий Головачев

– Не знаю…

– Что молчишь, поручик? – не выдержал Антон, взглядом попросив поддержки у Ильи.

– Нам помогут, – бесстрастно сказал Георгий.

– Кто?

– Увидите.

Парусник продолжал скользить по кипящему морю к неведомой границе стихий среди треска и шипения, накрываемый иногда волнами тумана. При этом он становился все более прозрачным и менее осязаемым, словно сам испарялся потихоньку, таял, как леденец, собираясь испариться полностью.

Впереди по ходу движения появилась растущая серая пелена. Стал слышен тихий гул. Пассажиры корабля вытянули шеи.

– Что это? – прошептала Валерия.

– Похоже на водопад, – пробормотал Ратников.

– Тормозим! – сказал Георгий. – Все вместе!

Десантники послушно сосредоточились на объединении мысленных усилий по остановке парусника.

Затея удалась. Корабль начал замедлять ход. Но полностью скорость не погасил. Сориентировавшись, Илья понял, что его несет вперед слабое течение. Впрочем, еще через несколько секунд стало видно, что движется все море, вся его кипящая толща. Впечатление складывалось такое, будто впереди и в самом деле находился обрыв, с которого вода обрушивалась куда-то вниз, в бездну.

Мужчины обратили взоры на Георгия.

– О какой помощи ты говорил? – процедил сквозь зубы Антон.

– Летит! – вдруг воскликнул остроглазый Данила.

Корабль догоняла птица.

Сначала показалось, что это летит черный лебедь. Потом, по мере приближения, птица начала увеличиваться в размерах и превращаться в гигантского летающего монстра, хотя и сохранившего общие лебединые очертания. У нее были мощные многометровые крылья с когтистыми наростами, как у птеродактиля, длинная шея, голова змеи с крокодильей пастью, полной острых зубов, когтистые лапы и покрытое дымящимися черными перьями тело с женской грудью.

– Обида-птица! – побледнел Влад.

– Это за нами? – оглянулся на Георгия Ратников.

Птица сделала круг над парусником, раскрыла пасть, и в уши людей вонзился клекочущий сверлящий визг, от которого у них едва не полопались барабанные перепонки.

– Огонь! – выдохнул Илья, не дождавшись команды Георгия.

Мужчины открыли стрельбу из всех видов оружия, быстро израсходовав последние патроны. Однако большого впечатления пули на гигантскую птицу не произвели. Перестав кричать, она взлетела выше и спикировала на парусник, сшибая паруса.

Шурик и Влад, ждавшие удобного момента, выстрелили.

Пуля из винтовки и стрела из лука вонзились черному лебедю-змею в голову, заставив снова подняться повыше. Но обычным оружием, даже заговоренным, справиться с этим обитателем мира смерти было невозможно. Птица закричала, метнулась вниз.

– Уморь! – показал рукой Антон, падая на палубу и увлекая за собой жену.

Илья выхватил свой крест, послал навстречу лебедю тусклый блик силы. Лебедь замолчал, взмывая вверх. Разряд уморя ему не понравился.

– Поручик! – рявкнул Антон. – Не стой как памятник!

Витязь не ответил, пребывая в каком-то странном оцепенении.

Антон и Илья переглянулись.

Громов хотел вскочить и сбить Георгия с ног, но тот наконец очнулся.

Над палубой тающего на глазах корабля просиял язычок радужного пламени.

Лебедь ринулся вниз, намереваясь потопить парусник. Однако ему навстречу стрелой метнулся невесть откуда взявшийся гигантский огненный сокол.

– Финист! – ликующе вскричал Влад, вскакивая.

Птицы столкнулись!

Раздался густой медный звон, лязг, треск и визг. Дождем посыпались на воду черные перья и огненные искры. Началось сражение.

Затаив дыхание, десантники наблюдали за ходом битвы, не зная, чем она закончится.

– Влад! – коротко бросил Георгий.

Проводник опомнился, натянул лук, выждал момент и пустил стрелу.

Выстрелил и Шурик, вспомнив о винтовке.

Стрела и пуля с титановым стержнем нашли цель, заставив черную птицу уворачиваться, подставляться под удары сокола.

Однако силы гигантов были примерно равны, и помощь людей – Илья присоединился к бойцам, раз за разом метая разряды в лебедя, расходуя свою энергию через крест-уморь, – лишь поддерживала равновесие.

– Георгий, присоединяйся! – оглянулся на Витязя Антон, имея в виду второй крест.

Но Георгий не ответил, зорко следя за схваткой с язычком пламени в руке.

Птицы свалились на парусник, едва не раздавив людей на палубе. Женщины, Максим с Данилой, Ратников и Шурик посыпались в воду.

Георгий в этот момент изловчился, подпрыгнул вверх на добрых три метра и воткнул горящее перо в шею соколу, словно делал укол. Укол этот вызвал неожиданно мощный эффект. Сокол вырос в размерах, ударом крыла отбросил лебедя далеко в сторону, метнулся к нему, сбил на воду, заработал клювом так, что полетели струи черных перьев!

И летающий монстр не выдержал атаки, заметался из стороны в сторону, закувыркался, закричал и начал отступать, отмахиваясь крыльями и когтистыми лапами. А затем нырнул в воду и исчез.

Сокол встряхнулся, заклекотал, сделал круг над местом падения лебедя-змея, повернул к паруснику, на палубе которого суетились десантники, помогая упавшим в море подняться на борт. Георгий, также свалившийся в воду после удачной «инъекции пера», взобрался самостоятельно, махнул рукой.

Сокол осторожно сел на край палубы, разглядывая людей круглыми, янтарно-светящимися, умными глазами.

– Знакомьтесь, – произнес Георгий хладнокровно. – Финист – Ясен Сокол, символ Жизни, символ Славы, символ светой Руси.

Сокол поклонился. Во всяком случае, выглядел его жест именно так.

Максим и Данила нерешительно кивнули в ответ.

– Привет, – пробурчал Ратников, отжимая воду из куртки.

– Значит, легенды о Финисте… – начал Антон.

– Имеют под собой реальную основу, – закончил Влад.

Корабль вдруг под ногами пассажиров качнулся и начал распадаться на отдельные «льдины».

– Садитесь! – скомандовал Витязь. – Влад, Шурик!

Проводники проворно бросились к соколу, вытянувшему крылья в разные стороны, вспрыгнули на них, полезли на спину птице, цепляясь за мерцающие огнем всех оттенков алого цвета перья.

– За ними! – подтолкнул Владиславу Илья.

– А мы… не обожжемся?

– Будет горячо, но придется терпеть, – услышал его голос Георгий.

Аварийная посадка на сокола закончилась в тот момент, когда последние остатки парусника расплылись отчетливо видимыми в молочной пене прозрачными кругами воды.

– Держитесь крепче! – крикнул Георгий.

Сокол расправил крылья, взмахнул ими несколько раз, подпрыгнул и взлетел.

Глава 34

Световид

Такого водопада – длиной от горизонта до горизонта – они еще не видели!

Целое море пенящейся воды падало в пропасть, и смотреть на это головокружительное зрелище можно было бесконечно!

Однако сокол, названный Георгием Финистом, недолго парил над гигантским водопадом, сделал круг, как бы давая седокам возможность полюбоваться катаклизмом перехода стихии воды в стихию воздуха, и устремился в густеющий туман, олицетворявший собой воздушный подплан Нави. Через несколько минут полета апокалиптический водопад скрылся из глаз, гул отдалился, наступила тишина, и птица с пассажирами на горячей сверкающей спине повисла в бескрайней сияющей перламутром бездне, не имеющей никаких ориентиров. Лишь сила тяжести, хотя и уменьшенная, все же прижимала людей к спине сокола, давая понять, где «низ», а где «верх» в этом мире. Но куда летит птица, над чем пролетает, чем ориентируется, ни увидеть, ни понять было невозможно.

Илья попытался подключить для ориентации «в нигде» экстрасенсорику организма, но не преуспел в этом занятии. «Третий глаз» отмечал со всех сторон только сияющее нечто. Ни дна, ни стен, ни крыши у этого воздушного объема не было.

Сокол летел, равномерно взмахивая крыльями, словно видел цель, в отличие от своих пассажиров. Изредка он косился на людей, как бы проверяя, не слетел ли кто-нибудь с его могучей горячей спины под напором ветра, но скорости не снижал. При этом казалось, что никуда он на самом деле не летит, а просто висит в воздухе рядом с огненной бороздой – следом Морока.

Сначала седоки цеплялись за перья удивительной птицы изо всех сил, боясь свалиться в бездну. Потом все приноровились к положению, устроились поудобнее и расслабились. Молодежь снова потянуло в сон. Однако вскоре вокруг стали происходить перемены, и люди вновь напряглись, чувствуя приближение каких-то событий.

Сияющая бездна стала терять блеск. В ней начали проявляться темные провалы, складывающиеся в объемные узоры, напоминающие звездные скопления и галактики, только наоборот. Если с поверхности Земли звезды и их ассоциации виделись светящимися на темном фоне космоса, то здешние скопления были черными на светлом фоне.

Похолодало. И это – несмотря на жар тела сокола.