Укрощение зверя - Василий Головачев

– Я подумал, что таким оружием следует пользоваться только в исключительных случаях.

Влад покачал головой, не желая спорить, оглянулся на приходивших в себя спутников, направился к конечной части моста. Шурик присоединился к нему с винтовкой в руке.

– Спускаемся на берег! – повысил голос Илья.

Отряд устремился за проводниками.

Полчаса они отдыхали на вершине холма, поглядывая на оставшийся позади Калинов Мост. Какое-то время он сиял издали белой синусоидой, напоминая спиральку в лампочке накаливания, потом погас.

Зато стала видна дорога, начинавшаяся от моста, вернее, от того места на берегу реки Смородины – границы Кромки, где он стоял. Сначала никто не обратил внимания на узкую долину, в том числе Илья и Влад, посчитавшие эту деталь ландшафта ровной и длинной низиной. Затем Данила разглядел, что низина переходит в выпуклый увал с плоской вершиной, уходящий к горизонту, и ходоки поняли, что это самая настоящая дорога.

– Интересно, куда она ведет? – задал сам себе вопрос Ратников.

– Интересно другое – кто ее построил, – отозвался Антон.

– Скорее всего это след, – неуверенно сказал Влад.

– Какой еще след? Чей?

– Морока… Он проходил здесь…

– Он же не человек. То есть не существо из плоти и крови. Наверняка в своих владениях он перемещается не по земле.

– Летает, что ли? – хмыкнул Ратников. – Как Баба Яга в ступе?

– Ну, не знаю, на ступе ли, на вертолете, на чем-нибудь другом.

– И все же это след, – упрямо повторил Влад. – Он может привести нас к Черной Обители.

– Ты хочешь сказать – к замку Морока?

– Учитель говорил, что Морок живет везде и нигде, мы можем вообще его не встретить… если он не объявится сам. А Чернобог живет… – Влад запнулся, – обитает в Черной Обители.

Антон глянул на Илью:

– В принципе нам к нему и надо, если я правильно понял цель миссии. А поскольку ориентиров тут нет никаких, можно идти и по дороге.

– По следу…

– Ну, по следу.

Илья задумался, взвешивая решение:

– Пойдем в том направлении, но не по дороге, а вдоль. Не стоит рисковать, используя внезапно появляющиеся удобства. Влад, твое мнение?

Проводник пощипал подбородок, пребывая в нерешительности, что-то прикидывая, кивнул.

– Да, так будет лучше.

Отряд двинулся с холма к дороге, которая могла быть на самом деле чем угодно, в том числе и трансфизическим объектом, «следом» Властелина Нави.

Оказалось, что последнее соображение, пришедшее на ум Илье, в какой-то степени отражает реалии здешнего мира.

Сначала ровная серая полоса, венчавшая вершину увала, действительно походила на асфальтовое шоссе, усеянное радужными разводами пролитого бензина. Потом, километров через восемь, шоссе это стало потоком жидкой грязи, а еще через несколько километров – потоком вулканической лавы.

Остановились поодаль, на холмике, разглядывая огненную реку.

– Дорога в ад! – с чувством произнес Ратников, которого радовала любая остановка. – Влад, что бы сказал насчет этого твой учитель?

Проводник, по обыкновению, промолчал.

– Это настоящая лава или нет? – не успокаивался Ратников. – Что-то я не ощущаю сильного жара.

– Я знаю, что это такое, – ухмыльнулся Антон. – Не лава, а благие намерения.

– Чего? – не понял полковник.

– Помните пословицу: «Дорога в ад вымощена благими намерениями»?

– Вон ты о чем… никогда не представлял себе благие намерения в виде физического явления… Хотя, на мой взгляд, мы уже давно тащимся по аду. Влад, что это, по-твоему, преисподняя или еще нет?

– Это Навь, – тихо ответил проводник, не спуская глаз с огненной реки. – Не ад и не преисподняя. ад – христианское изобретение. В славянской мифологии все иначе.

– Ну почему, ад существует и в других религиях, я читал.

– Наши предки описывали Явь, Навь и Правь. – Влад подумал и добавил: – И Ясунь.

– Что? Не ошибся? Может быть, Славь?

– Славь – это этический Принцип. А Ясунь – высшие райские реальности или планеты, где жители получают максимум чувственных наслаждений.

– Об этом я ничего не читал, – сказал Ратников удивленно. – То есть слышал, что существует еще и Славь… но про Ясунь – ничего… А что в таком случае представляет собой Правь?

– Мир Духовный, Обитель светлых богов. Явь – это низшие райские миры и миры материального плана, как наша Земля. Навь же – адские миры, но не в христианском понимании, это Обитель демонических сил, несущих не только разрушительное начало, но и потенцию обновления и созидания.

– Красиво говоришь! – восхитился Ратников.

– Влад – кандидат философских наук, – вмешался в разговор Шурик, виновато шмыгнул носом, поймав недовольный взгляд проводника.

– Понятно, – с уважением сказал Ратников.

– Примерно такую же иерархию придумали и аборигены Бали, – сказал Илья. – В их мифологии известна хтоническая сфера – келод, обитель дьявола, – несущая примерно ту же функцию, что и Навь.

– И в буддизме, – несмело заметил Данила.

– В буддизме существует брахмалока – верхний рай так сказать, состоящий из двух сфер: имеющей форму рунавачары и не имеющей формы арупадхаты. Кстати, мусульманский рай, по преданиям, расположен на восьми небесных сферах, а их ад – джанна описывается как многоэтажная пирамида. Да и древнеиндийский ад – нарака разделен на семь, а по другим источникам, – на двадцать один, двадцать восемь или пятьдесят кругов.

– Лично мне достаточно и одного круга, – буркнул Ратников, морщась. – Хватило бы сил пройти… Значит, если я вас правильно понял, нас тоже ждут десятки кругов ада?

– Еще три, – качнул головой Влад.

– Почему три?

– По количеству стихий. Или планов. Мы сейчас преодолеваем первый план – материальный, олицетворяющий стихию земли.

– В таком случае следующим будет план воды? А потом воздуха?

Влад промолчал.

– Отдохнули? – вспомнил о своих командирских обязанностях Илья. – Всем по глотку воды и вперед!

Отряд двинулся вдоль странной дороги, которую Влад назвал «следом Морока», обходя ямы, низины и все чаще появляющиеся скалы и груды камней. А через час с небольшим все тот же Данила обратил внимание на некую упорядоченность каменных скоплений, и ходоки поняли, что это, по всей видимости, развалины неких сооружений. Останавливаться, правда, для их более детального изучения не стали. Навалилась усталость, в душах закопошилось некое безразличие ко всему происходящему, да и Ратников, измученный терзающей тело болью, все чаще начал отставать. Тогда Пашин решил устроить привал.

Выбрали наиболее живописные развалины, еще сохранившие кое-где геометрически правильные формы, направились к ним.

Идти было трудно, и чем дальше от дороги удалялись десантники, тем труднее становился путь. Ноги стали вязнуть в рыхлом грунте или проваливаться в скрытые песком трещины. Появились ямы, сначала сухие и мелкие, потом глубокие, как колодцы, с зеркалами черной воды. Антон сбросил ногой в одну из таких ям небольшой камешек, и это простое движение породило непредвиденные последствия.

Камень звучно шлепнулся о поверхность воды, которая оказалась вовсе не водой. Вверх рванулся фонтан капель, и каждая капля превратилась в некое крылатое существо, напоминающее летучую мышь. Поверхность колодца заходила ходуном, расплескиваясь на клочья черной жидкости, и через несколько мгновений вся «вода» превратилась в стаю «летучих мышей», бросившихся на людей.

Сначала десантники отбивались от них каждый сам по себе, потом Илья скомандовал:

– Становитесь спиной к спине! Прячьте лица! Эти твари кусаются!

Десантники повиновались, набросили на головы капюшоны.

Антон дал короткую очередь по мечущейся туче, но это не произвело на крылатых тварей никакого впечатления.

Тогда Илья достал уморь. Тотчас же атака «летучих мышей» захлебнулась, стая взлетела вверх будто под порывом ветра, «мыши» начали превращаться в жидкие капли и посыпались дождем в яму, пока не наполнили колодец почти до прежнего уровня. Поверхность жидкости еще какое-то время содрогалась, ходила волнами и, наконец, успокоилась.

– Вот дрянь! – выдохнул Ратников, опуская руки. – Кто-нибудь скажет, что это такое?

– Души умерших, – предположил Антон, оскалившись. – Всяких там бандитов, отморозков и убийц.

– Нет, – качнул головой Влад.

– Предложи свой вариант.

– Возможно, это мертвая вода.

– Какая же это вода? Эти твари кусаются, как настоящие крысы!

– Учитель предупреждал, что в Нави возможны любые трансформации и визуальные эффекты.

– Ты хочешь сказать, что мы видели не то, что здесь происходит на самом деле?

Влад отвернулся, давая понять, что ответа на вопрос он не знает.

– Ясно одно, – пришел ему на помощь Илья. – Что мы здесь – лишние и воспринимаем все в искаженном свете. Просто в силу ограниченнности сознания и отложенных в памяти стереотипов мышления. Все, что мы видим и ощущаем, порождено нашей фантазией.