Конец белого Приморья. Последний поход белоповстанческой армии - Борис Борисович Филимонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
а) Полковнику Мельникову (Омской дружины конный эскадрон) главным ядром идти вдоль линии железной дороги, освещая разъездами полосу, ограниченную на северо-восток Гродековским карантином корейскими фанзами (что в 6 верстах сев. – вост. Андреевки) – заимки Барано-Оренбургского и с юга: Софье-Алексеевским – корейскими фанзами и дойти до линии реки Кочевная падь. Головной разъезд выслать вдоль линии железной дороги до казармы, что восточнее Барано-Оренбургского, освещая местность до связи с боковыми разъездами. Главному ядру следовать по полотну железной дороги и дойти до Гродеково.
б) Полковнику Ловицкому (Уссурийская казачья дружина 60–80 коней) выдвинуться в Богуславский, откуда осветить полосу Богуславский – Духовской, Богуславский— Жариково; вести наблюдение за дорогой Нестеровка – Богуславский. Полковника Ловицкого подчиняю полковнику Мельникову.
в) Иркутской и Томской конным разведкам (60 коней) выслать один разъезд в 15–20 коней на Ново-Алексеевку, всеми остальными конными освещать дороги Софье-Алексеевский – Фадеевский.
г) Всем остальным частям быть готовым к выступлению в 7 часов 30 минут 19-го.
д) Донесения присылать: полковнику Мельникову по железнодорожной телефонной линии, остальным с нарочным или на ст. Гродеково или разъезд Сосновая падь.
е) О получении сего донести».
Как мы указали, приказ этот помечен 14 часами 30 минутами 18 октября, в своем докладе генерал Смолин указывает, что столкновение выдвинутой им конницы и части пехоты с противником произошло в полдень. Таким образом, тут опять неувязка по крайней мере часа в четыре, каковую разницу объяснить мы не в состоянии.
Возвращаясь к докладу генерала Смолина воеводе, мы читаем:
«Выдвинутые мною конница и часть пехоты, столкнувшись в полдень в районе Гродеково с пехотой и значительными конными частями противника, стали под натиском последних отходить, а к вечеру пришлось мне с остальными частями группы принять бой у Сосновой пади. Бой длился около 3 часов и стоил нам 10–15 человек ранеными и убитыми, а затем, когда коннице красных удалось горными тропами выйти нам в тыл к Рассыпной пади и там она была встречена и задержана моим резервом, наши передовые части стали отходить, и к 12 часам ночи я был вынужден отвести все части за границу.
Генерала Толстова на ст. Пограничная не оказалось, так как с вечерним поездом он отбыл в Харбин, и с этого момента я не имел от него никаких указаний и сведений.
Китайское командование следило за нашими действиями и, как только части подошли к границе, приступило к разоружению их. Тем не менее, пользуясь ночной темнотой и плохой постановкой китайцами этого дела, нам удалось скрыть, как на самой границе, так и в эшелонах на ст. Пограничная, значительное количество оружия и припасов, и если китайскому командованию не удалось отобрать все оружие, то зато основательно пограбили китайские войска наши обозы, лишив наших офицеров и солдат даже самых необходимых вещей.
На недоуменный вопрос генерала Чжан Цзунчана – почему при моих частях оказалось так мало оружия, я заявил ему, что оно спрятано, и если не придется нам его использовать, то уничтожу.
Через день-два у меня установились с генералом Чжаном довольно сносные взаимоотношения, чему способствовало то обстоятельство, что не было вмешательства Мукденского и особенно Харбинского китайского командования.
Генерал Чжан предложил мне продать хотя бы часть спрятанного оружия и вообще заявил, что если оно будет сдаваться ему добровольно, то он оплатит его по той расценке, какая была нами ранее обусловлена. Преследуя именно эту цель, я нашел предложение генерала Чжана вполне приемлемым для себя и на этом основании отдал приказ, чтобы все части через специально назначенную комиссию приступили к сдаче китайскому командованию оружия и огнеприпасов, при чем мною указывалось также, что скрыть даже часть оружия нам не удастся, так как об этом будут осведомлены китайцы через наших же подкупленных людей.
К сожалению, не все подчиненные мне начальники уяснили сущность всего положения и обстановки и исполнили мой приказ. Некоторые из них нашли все же необходимым оставить значительное количество оружия и огнеприпасов скрытыми.
Комиссия, сдававшая оружие генералу Чжану, получила от него около 10 000 долларов, поступивших на довольствие частей группы. В дальнейшем оправдались мои предположения, и китайцы, обнаружив с помощью подкупленных наших людей место нахождения спрятанного оружия, стали конфисковать его».
В заключение этого отрывка постараемся, хотя бы приблизительно, подвести итог потерям частей Сибирской группы за 10 дней боевых действий (с 8 по 18 октября). В главе X нами приведен был приблизительный расчет сил частей Сибирской группы, согласно данным доклада генерала Смолина воеводе, каковой определялся в 375 офицеров и 1118 солдат, иными словами, в Сибирской группе на 8 октября состояло примерно 1493 человека. № 3914/пох от 17 октября, приведенный нами в этой главе, определяет общее число чинов группы в 1244 человека. Итого разница, то есть потери группы за 10 дней, составила 249 человек. Однако это число следует считать неполным, ибо, по всей вероятности, в числе 1244 человек имеется некоторое количество, не включенных в число 1493, так как прибыли в состав группы между 8 и 18 октября. Во всяком случае, в боях с противником Сибирская группа потеряла за 10 дней от 17 до 20 % своей первоначальной численности.
Поволжскую и Сибирскую казачьи группы мы оставили при переправах через реку Суйфун, первую у Красного Яра, а вторую – против Раздольного. Обе группы под общей командой генерала Молчанова должны были отходить на Нежино и дальше к Барабашу. Вперед направлялась Сибирская казачья, а за ней следовала Поволжская. Тут, от Нежина и до самого Ново-Киевска, имелась всего лишь одна дорога – когда-то превосходное шоссе, но многие годы оно не поправлялось, а потому некоторые участки его сильно испортились, что же касается мостов, то большинство из них пришло в полную негодность и они были непроходимы для артиллерии и обозов.
Вверенные ему войска генерал Молчанов отводил перекатами. Части в арьергарде этой белой группы, таким образом, все время менялись. Так, у Красного Яра отход белых прикрывал генерал Ястребцов со своим отрядом (анненковцы, партизаны генерала Савельева и Иманская сотня). Перед Нежином его сменил генерал Сахаров с частями своего Приволжского полка. Далее у Пеняжина самым задним оказался полковник фон Вах с частями Прикамского полка, которым он временно командовал
