Цвет надежд — зелёный (сборник) - Карл-Юхан Хольцхаусен

Человек устало покачал головой.

— Проклятие человечества в том, что оно всегда наделяло своих злых, жестоких богов всемогуществом, тогда как добрые боги в его представлении были слабыми и бессильными — так, мимолетное дуновение благотворного ветерка.

Монтейлер безразлично уставился взглядом в стену зала. Прежний страх снова заползал в душу, страх перед врагом, с которым невозможно бороться. Древний кошмар, восставший из небытия. Золотой век, превращенный в смертельную западню.

— Это наш мир, — упрямо сказал он, — и мы его должны получить, чего бы это нам ни стоило.

— Это ваше дело, оно меня не касается.

В голосе человека звучало холодное безразличие.

— Отдайте нам Землю!

— Я уже сказал, что это не в моей власти. И даже если бы я мог, я бы не сделал этого.

— Мы уже не можем убраться отсюда, — сказал Монтейлер с озлоблением. — Мы должны продолжать начатое дело, что бы вы ни говорили.

— Вы раскаетесь в содеянном, — сказал человек.

— Возможно. Но рискнуть стоит.

Монтейлер умолк. И вдруг вспомнил: Марта!

— На борту первого корабля, совершившего посадку, была женщина, — медленно проговорил он. — Экипаж подвергся нападению, но ей удалось бежать. Где она?

— Она счастлива, — ответил человек, — как были бы счастливы и вы, если бы полностью сдались на милость Земли. Она живет в своем собственном мире, ее любит тот, кого она считала погибшим. Она испытала счастье впервые за много лет, быть может, это ее самое большое счастье в жизни. Ей нужна Земля, существа знают это, и они делают все, что она ни пожелает. Она никогда не позволит увезти себя отсюда.

— Фантазии, — сказал Монтейлер. — Наркотики. Галлюцинации. К тому же она перенесла шок. Вы не сможете вечно держать ее в заблуждении. Мы разыщем ее и заберем с собой.

— Вы сами встречались с существами, населяющими сейчас Землю, — возразил человек, — вы были на борту «Наутилуса», были в Мегаполисе. Это не галлюцинации, все происходило наяву, все было на самом деле. Люди писали о них, люди о них мечтали. Они ваши, стоит лишь вам захотеть. Земля готова подарить их вам. Ваша Марта была первой, кто понял это. С вами произойдет то же. Земля уже продемонстрировала вам несколько сцен, созданных силой человеческого воображения, литературой, фольклором. Вы попали в сказку, ^пережили викторианскую эпоху, побывали в страшном обществе Волка Ларсена. Рано или поздно вы попадете в такой мир, о котором всегда мечтали, получите то, что вы всегда хотели.

— Мы говорим о разных вещах, — заметил Монтейлер.

— Возможно, — согласился человек.

— Постараемся как-нибудь справиться с этим.

Человек ничего не ответил. Монтейлер поднялся со стула и направился к выходу. Дверь бесшумно распахнулась перед ним, за ней была пугающая темнота. Он шагнул через порог с чувством отрешенности. Когда он оглянулся, человека в зале уже не было. Он пожал плечами и подождал, пока дверь закроется. На мгновение вспыхнул неяркий свет, и дверь снова отворилась. Мегаполис исчез. Вокруг росла сочная трава, струился легкий аромат цветов, стрекотали кузнечики. В лунном свете виднелись обрушившиеся колонны.

Монтейлер вышел из тени обветшалого храма и без особого удивления обнаружил, что он здесь не один. Он выпрямился и стал разглядывать женщину, которая стояла под деревьями. Она была невысокого роста, стройная, светлые волнистые волосы обрамляли правильное красивое лицо. Бледно-голубая блестящая туника, ниспадавшая почти до земли и схваченная на талии пояском с золотыми изображениями сказочных персонажей, облекала фигуру зрелой женщины, но глаза были совсем детские, как у Алисы. Женщина была необыкновенно привлекательна, она стояла в естественной и смелой позе, уперев одну руку в бок, и не сводила глаз с Монтейлера.

16

Она скрылась в тени и через минуту возвратилась.

— Я принесла завтрак, — сказала она. — Ты выглядишь усталым.

Она разложила перед ним хлеб и фрукты и налила из амфоры красного вина.

Он жадно набросился на еду, ощущая на себе ее испытующий взгляд.

— Как тебя зовут? — спросила она.

— Монтейлер. А тебя?

— Навсикая.

— Просто Навсикая?

— Обычно меня называют Навсикая белорукая, — улыбнулась она. — Мой отец Алкиной — царь феакийцев.

Она села перед ним, скрестив ноги.

— Что ты тут делаешь?

Он рассказал о последних событиях.

— Машина, говорившая с тобой, имеет такую же природу, что и все прочее. Она открыла тебе ту истину, которую ты хочешь знать, а не подлинную правду.

— Но она сказала, что Земля вступит с нами в борьбу, что будет война, Мы не хотим войны.

Она взглянула на него.

— Ваши корабли вооружены. У тебя на поясе тоже оружие. Смерть окружает тебя подобно черному облаку. Куда бы человек ни шел, за ним следует смерть. Ты это знаешь.

Монтейлер задумчиво смотрел на нее. Она была очень красива в пляшущем свете костра. Время шло. Она мягко встала, слегка шурша одеждами. Пламя окрасило ее белые руки в красный цвет.

В сухом воздухе едва ощущался запах ладана. Сквозь глубокие тени виднелись очертания алтаря. Монтейлер посмотрел на него, и его брови поползли вверх.

Она спросила:

— Хочешь ко мне на колени?

— Почему бы и нет…

— Я хотела сказать, хочешь положить голову ко мне на колени?

— Почему бы и нет…

— Ты подумал, что я предложила что-то неприличное?

— Я ни о чем не подумал.

— Это красивая мысль, — сказала она, — лежать на коленях у девственницы.

Она улыбнулась. Он чувствовал биение ее сердца сквозь паутинку воздушных одежд.

— Что с тобой? — спросил он.

— Ничего.

— Тебе весело.

— А разве не естественно испытывать радость в таком месте и в такое время?

Она склонилась над ним.

— Твой корабль очень далеко. Ты мог бы остаться здесь.

Он освободился от ее объятий.

— Ты красивая.

— Мой принц! — произнесла она со смешливой серьезностью, — прошу вас замолчать, ибо моя честь не допускает, чтобы обсуждали мою красоту.

Она прижалась к нему, спрятав лицо в складках его туники.

— Говори, говори еще, — еле слышно прошептали ее губы.

Она заснула. Золотистые волосы струились по ее щекам. Дыхание было ровным и глубоким. Сложив руки и слегка подогнув ноги, она была похожа на маленького ребенка.

Монтейлер опустился на колени перед алтарем. Он что-то насвистывал сквозь зубы, разглядывая светящиеся шкалы, касаясь блестящих кнопок и переключателей. Странный алтарь! Едва ли кому-либо могло прийти в голову, что среди реликвий и ритуальных принадлежностей, естественных для такого места, можно наткнуться на подобное устройство.