Кризис доверия - Светлана Кузнецова

затем и отскочила так, чтобы держать в поле зрения и Кира, и парня. На Ки-И-аса она посматривала лишь время от времени, видимо, по-прежнему полагая его своим.

— Да какая-такая…секта. Ты чего, Веничка?.. — начала она, но затем резко сменила тактику. — А даже если так, то у нас защита прав верующих! Всех. Арлинушка тем помогала, кто к ней обращался. У родственницы моей болезный ребеночек родился, так врачи в сангри отказали, говорили ничего страшного, сам оправится! Твари! Сами-то, наверняка, вместо чаю ее пьют! — симпатичное в общем-то лицо исказила настолько яростная злоба, что Кир кожей ее ощутил: по всему телу выступили мурашки, а пальцы закололо, как при обморожении.

«Ого! — не сдержал он мысленного восклицания. — Да у нас здесь ведьма! Инквизиторов вызвать нужно».

«Несмешно, Ки-И-рилл», — Ки-И-ас отступил, хотя на него точно старушечий гнев направлен не был.

— А Арлинушка помогла: взяла шприц, своей кровушки нацедила и через меня передала. Вместе с книжечкой, в коей все правда!

— А ничего, что детям до года сангри нельзя? — заметил Кир.

Старушка отмахнулась:

— То твари и убивцы в белых халатах специально выдумали, все они масоны и давно стремятся извести нормальных людей.

— Можно мне посмотреть? — попросил Ки-И-ас. — Книжицу?

— Ох, а у мене нет, у нее все було.

— А третий? — пока разговор не ушел в иное русло, спросил Кир.

— А вы чой-та интересуетесь? — насторожилась старушка, перевела с Ки-И-аса на Кира и обратно в миг ставший подозрительным взгляд. — Арлинушки уже несколько дней как дома нет. Может, вам дождаться ее? Там и узнаете.

— Мне жаль, однако не выйдет, — сказал Ки-И-ас, и на его лице действительно отразилось сожаление.

— Ох! — старушка схватилась за сердце, но скорее, обозначая испуг или по привычке, нежели действительно ощутив недомогание. Здоровый цвет лица никуда не исчез, даже мимика не изменилась. — А чего же случилось-то?

— Она погибла, — сообщил Ки-И-ас раньше, чем Кир успел вмешаться.

Вот теперь старушка действительно спала с лица.

— Ох! А хто ш поможать-то теперя будет? Да шо случилось-то?

Кир, отметив облегчение, явно отразившееся на лице парня, сказал:

— Убили.

— Ох! Да шо б этой твари не жить, шо б этой мразоте подохнуть в собственных испражнениях, шо б…

Чем дальше старушка проклинала, тем сильнее каменел лицом Ки-И-ас. В очередной раз обернувшись на него, не иначе как за поддержкой, старушка вздрогнула и выплюнула с ненавистью:

— Человечишка, небось, убивец-то?

Кир завел за спину кулак и сжал, что достало сил. Он не фанг, и держать лицо, и врать умеет, но как же иной раз сложно справиться со злостью! Он защищал фангов от людей, кажется скоро придется защищаться от таких вот… ведьм.

— Нет, фанг.

— Ох! — старушка вытерла выступившие в уголках глаз слезы. — Видать по любви. Вот же ж, не думала я, что так обернется. Двое к ней ходили, видать, за сердце боролись.

— Но!..

«Заткнись!» — мысленно рявкнул Кир так, что Ки-И-ас вздрогнул.

«У нас не бывает такого! — все же решил он отстоять честь своей расы. — Это невозможно! Не бывает отсутствия взаимности. Мы же…»

«Эмпаты, я помню, — согласился Кир. — Ты ей доказывать это собрался? Мозги совсем заклинило?»

«Она нажелала моему гранду столько, что мне убить ее хочется!»

«А ты держись».

— А кто третий? — снова спросил Кир.

— Да девка ихняя, — сказал парень, кивнув в сторону Ки-И-аса. — Искала здесь какого-то своего парня. Всем мозги выела на предмет, как это мы его не знаем?

— А вы действительно не знали?

— Да, тьфу, стерлядь, — парень поморщился. — Живут своей большой деревней и думают, будто мы такие же: все со всеми дружим и всяких таких же знаем. Да если бы кто из моих знакомых с фангой спутался…

— То ты?.. — спросил Кир.

— Послал бы его на хрен!

— Расист! Нацист! — взвизгнула старушка.

— Я просто не собираюсь лизать жопу всякой кровососущей падали, позволяющей попить ее крови! — заявил парень, затем посмотрел на Кира прямо и сказал: — Я не расист, не нацист, не моралист или кто еще из этих. Но когда в моем доме устраивают притон и под разговорчики о помощи всем нуждающимся, которых чиновничество якобы обделяет, продвигается мысль про фангьих хозяев, которые никогда не оставят верных человечьих слуг, а все прочие попросту недостойны и пойдут на компост, я это терпеть не хочу. И не собираюсь! Прибили эту кровососку — отлично! Земля стала чище, да и ихняя Вара, полагаю, тоже.

— А они действительно продвигали? — спросил Кир. — Все эти гадости?

— По закону люди равны в своей вере! — напомнила старушка. — Уважайте чувства верующих!

— В звезду таких верующих, — сплюнул парень и, развернувшись, пошел куда-то по своим делам.

— И вы его не задержите?! — вызверилась старушка на Кира. — Он же меня оскорбил!

— Мы не занимаемся подобными делами, — ответил тот. — Вам нужно обратиться в людской отдел полиции. Мы же расследуем только дела, в которых фигурируют фанги.

— А если бы он на меня с топором бросился?! — не отставала старушка.

— Я защитил бы вас и вызвал коллег.

И ведь не врал ни одной фразой. Они действительно не вели дел, связанных только с людьми.

«Нужно, очень нужно нас объединять», — подумал Кир.

«Если придется иметь дело с такими ин…диви…думами, я скоро кусаться начну», — предупредил Ки-И-ас.

«Ты? Не начнешь», — заявил Кир и поморщился: в висок стрельнуло болью, перед глазами поплыли серебристые искорки.

— А… — протянула старушка. — Ну… ладно. А, может, посодействуете мне? Подскажите, пожалуйста, к кому обратиться?

Мстить подобным образом Вадиму, как и доставлять неудобства парню, у которого Кир и не подумал спросить имя-фамилию, откровенно не хотелось.

— Пархоменко Николай Георгиевич, — назвал он. — Идете в людской отдел только к нему. Ни к кому другому!

— Да-да, непременно, — закивала старушка. — А сколько денег мне будет полагаться? Ну… меня же оскорбили. Мне ущерб выплатить должны за моральные страдания.

— А это уже с ним обговорите, — Кир выдавил улыбку