Ты задолжал мне любовь (СИ) - Эмилия Иванова

— Вы хотите дождаться, пока его вывезут, а потом до смерти напугать его таким вашим ужасным видом?

Что ж, в нем всегда бурлила одна желчь, а я привыкла, поэтому просто проигнорировала. Георгий Валентинович же посмотрел на мужчину и произнес:

— Денис Львович, Руслан Артемьевич все еще в реанимации, пожалуйста, не шутите так.

— Ладно вам уже, оставьте тут все на меня, а сами идите отдыхать. Не волнуйтесь, не позволю я ему помереть тут, — Малинов посмотрел на меня и потерял дар речи: — Ты и так та еще страхолюдина, а если сейчас продолжишь вот так изводиться, то в случае если Руслан не выкарабкается, то с таким твоим видом тебя больше никто замуж точно не возьмет.

Поджав губы, я присела на корточки в дверях. Моя душа была словно пламенем объята, поэтому у меня просто-напросто не имелось настроения обращать на него внимание.

«Бам!». Вдруг двери в отделение открылись и оттуда вышел врач. Я тут же поднялась, чтобы впопыхах пойти все расспросить, но из-за недостаточного кровоснабжения чуть не упала.

Денис поддержал меня и с явной брезгливостью сказал:

— Эмилия, ты хочешь самой себе навредить, что ли?

Я нахмурилась и, проигнорировав его, посмотрела на врача, который вышел из отделения неотложной помощи:

— Доктор, как мой муж?

Мужчина в белом халате посмотрел на меня и негромко сказал:

— Состоянию пациента ничего не угрожает, но он получил различные степени обморожения мышц и нервов, существует риск развития осложнений, и ваша семья, и пациент должны быть готовы к возможности частичного паралича.

В ту самую секунду меня как молнией ударило, из-за чего я долгое время не могла прийти в себя. И продлилось это прямо до тех пор, пока Руслана не вывезли на каталки прямиком из отделения.

После мы все перешли в больничную палату. Руслан еще не проснулся, а я же, посмотрев на Жданова, сказала:

— Георгий Валентинович, возвращайтесь домой и отдохните, а я останусь тут. Еще осталось так много дел, с которыми нужно разобраться, поэтому нельзя, чтобы с Вами что-нибудь случилось.

Мужчина средних лет кивнул, посмотрел на меня и ответил:

— Герман Леонидович и Татьяна Валерьевна уже в пути. Не переживайте так сильно, с Русланом Артемьевичем все будет в порядке.

Я кивнула, но, будучи уставшей, не сильно желала говорить

После его ухода Денис прислонился к дверной раме и выглядел несколько беспечно. Я посмотрела на него:

— Давай, расскажи, как ты напрасно приехал и только впустую потратил свое время.

Мужчина поднял брови, в нем явно читался дурной интерес:

— Ого, твой IQ — это что-то вроде зарядки? Иногда ты прямо-таки все ловишь, а иногда тупишь. Как ты в этот раз смогла понять, что я собираюсь что-то сказать?

Я нахмурилась:

— Ты можешь вообще ничего не говорить!

— Так неинтересно, — пробормотал Малинов: — А ты действительно безжалостная, Эмилия. Яков сейчас находится под следствием, тот его химзавод был остановлен, а теперь по нему внезапно провели расследование и обнаружили, что там производят канцерогенные вещества. Полиция уже начала расследование в отношении всей собственности Ефимовых, а если такая большая «E-group» задержит работу хотя бы на день, то потери составят десятки миллионов. А еще он необъяснимым образом оказался связан с похищением и контрабандой. Что ж, этого достаточно, чтобы он потратил пару денечков на разрешение всего этого. Эмилия, а ты молодец, все сидела на попе смирно и никого не трогала, а тут резко как тронула — так сразу еле живым оставила! А те так вовремя подоспевшие журналисты — твоих рук дело, да?

Я поджала губы и не стала отрицать. Поболтав некоторое время, он ушел, а я осталась с Русланом и просто наблюдала, как его лицо с мертвенно-бледного становится более румяным, казалось, медленно приходя в себя.

Он еще не очнулся, а я только и могла, что просто сидеть возле его кровати. Вдруг в моей сумке начал трезвонить телефон. Это звонила мать Яны, и я терпеливо ответила:

— Здравствуйте, что случилось?

На том конце провода мать покойной девушки ревела:

— Эмилия Андреевна, я знаю, что не должна была так нагло искать Вас, а тем более не должна была вот так звонить Вам, то я не знаю, что мне делать! Химиотерапия Аси уже началась, за последние несколько дней все деньги уже оказались потрачены, ребенка уже просто измучили до безобразия, а тут врач резко сказал, что мы должны перевестись в другую больницу! Вы можете помочь нам? Не знаю, чем мы согрешили в наших прошлых жизнях, раз в этой должны расплачиваться нашими детьми… Асе всего четыре годика, я…

Затем последовали ее сдавленные всхлипы. И что же делать? Что ж, жизненный путь невероятно длинный. Но жизнь некоторых людей с самого рождения обречена быть трагедией. Что ж, как, собственно, и говорят — жизнь зависит от судьбы!

Я просто молчала в трубку, слушая крики на другом конце провода. Когда женщина поняла, что я не отвечаю, то отчаянно проговорила:

— Эмилия Андреевна, я знаю, что мы слишком зарвались в своих требованиях! Вы уже столько раз помогли нам, я не должна была больше просить Вас о чем-либо, спасибо…

— Продолжайте лечить, — проговорила я с немного пустым взглядом: — Я переведу деньги на Ваш счет, оставайтесь с девочкой и поощряйте ее, чтобы она хорошо лечилась.

Все обязательно будет лучше и лучше.

Да. Будет лучше и лучше.

Мать Яны, казалось, слишком удивилась и обрадовалась, после чего поспешно произнесла:

— Спасибо, Эмилия Андреевна, спасибо Вам! Большое спасибо! Мы обязательно в этой жизни буем как лошади ишачить на Вас!

Я повесила трубку и перевела деньги со своей карты. Что ж, возможно, затрагивать дела Яны оказалось бездонной пропастью, но, в конце концов, именно сейчас мне пришлось столкнуться с жизнью ребенка. Я не знаю, что же будет в будущем, но пока что у меня и впрямь есть возможность им помочь. И раз уж так, то у меня не было резона оставаться в стороне.

Глядя на Руслана на больничной койке, я невольно вздохнула, приняв это за мое благословение и счастье.

Мужчина пролежал на койке три дня. А когда проснулся, то все еще пребывал словно в каком-то тумане. Он крепко потянул меня за руку и в замешательстве спросил:

— Как ты? Поранилась?

Я же обняла его и слегка улыбнулась:

— Я в порядке, ни царапинки!

Осмотрев меня и убедившись, что я действительно в порядке, он успокоился и посмотрел на меня:

— Что бы ни случилось со мной в будущем, не рискуй своей