Обратный отсчет: Синтез - Токацин

двери было уже двое, на углу стоял третий; филк на крыше устал лежать и сел. С чем он там сидит, Гедимин не видел, — оружие замаскировали лучше, чем стрелка.

— Значит, Арбогаст решил позаботиться о нашей безопасности? — криво ухмыльнулся Хольгер. — Интересная идея. С чего вдруг такое повышение бдительности? Когда Гедимина калечила охрана, или вывешивали на мишень мартышки, патрульные не кидались на помощь…

Линкен, изменившись в лице, провёл пальцем по шраму на затылке.

— Это было в новостях, теск. Там, в Гренландии, нашли следы взрывчатки. Лавина не сама сошла. Ей сильно помогли.

— Что? — развернулся к нему Хольгер, забыв о подъезжающем к воротам глайдере; Гедимин, взяв сармата за плечо, направил к открывающейся двери, — так или иначе, он хотел уехать со станции, а договорить можно было и в транспорте. — Диверсия подтверждена?

Линкен угрюмо кивнул.

— Макаки, кому же ещё. Уже пишут, что федералы вышли на пару сайтов… вроде того, что был у «Вендиго», — помнишь этих…

Гедимин сжал его плечо.

— Все всё помнят. Новая группа «лесных духов»? Ты видел эти сайты?

Линкен ухмыльнулся и снова притронулся к шраму.

— Я же говорю — то же, что у «Вендиго». Пустая мартышечья болтовня и фотографии… Очень плохие фотографии, но места узнать можно. Коцит, Ясархаг, Туле…

— Стой, — Хольгер пристально посмотрел на него. — Ты же не был ни там, ни там. Как узнал места?

— В сети много снимков, — отозвался Линкен. — Там странные ландшафты. Не перепутаешь.

Гедимин мигнул.

— Там такие же снимки? В сети и на сайте — одни и те же? — спросил он. — Дай взглянуть.

Обе ссылки вели на пустые страницы с красными щитами в углу — «блокировка в целях безопасности».

— Hasu… Нет, атомщик, там были другие фотографии, — проворчал Линкен, но его голос звучал неуверенно. — Ладно, приехали. Договорим на озере.

Гедимин закрыл за собой дверь, когда вошёл в комнату, но не стал доставать «домашний» комбинезон, — вместо этого он опустился на матрас и вынул из кармана рацию. Сердце сделало несколько лишних ударов, пока он набирал короткое сообщение: «Реактор готов. Генераторный плутоний и обеднённый уран. Один грамм облучателя на килограмм облучаемого. Ожидаемая выработка — сто пятьдесят один килограмм за три месяца.»

«Цензура всё равно не пропустит,» — подумал он через пять секунд после отправки и досадливо сощурился. «Наболтал лишнего. Ладно, Герберт поймёт и по обрывкам. А когда территории откроются, покажу ему всё на месте.»

01 июля 39 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Ну что, ответил? — Иджес заглянул через плечо Гедимина. Сармат покачал головой и вернул выключенную рацию в карман.

— Не так быстро, механики. За день ваш учёный даже не успел получить письмо, — напомнил сердитый Константин. — Гедимин, ты где сейчас должен быть?

— Хольгер ведёт замеры. Незачем там толкаться, — отозвался ремонтник. «К тому же там не работает рация. Стены свинцовые,» — подумал он про себя.

Сигнализация задребезжала и с оглушительным скрежетом, от которого даже Гедимин дёрнулся и перевёл настороженный взгляд на панель светодиодов под потолком, перешла на протяжный вой. Константин взял сармата за плечо и резким жестом приказал ему идти к реактору.

Там, в заблокированном изнутри «зелёном отсеке», Гедимина через пять минут нашли агенты Ведомства. Разрешения на открытие они не запрашивали — блокировка после непродолжительного скрежета и мигания светодиодов была снята снаружи, и массивный люк открылся, пропуская внутрь группу «броненосцев».

— Tza atesqa! — вскинул руку первый из них; по голосу Гедимин узнал Масанга. Лицо сармата было закрыто зеркальным щитком и усиленным респиратором. Один из патрульных по едва заметному жесту агента подошёл к Гедимину и встал слева от него. Сармат хотел подняться, но экзоскелетчик опустил «клешню» на его плечо.

— Оставайтесь на месте, Гедимин, — сказал Масанг. — Когда потребуются ваши пояснения, мы к вам обратимся.

— Гедимин Кет? — агент с точно такими же значками на броне, как у куратора из Порт-Радия, смерил сармата задумчивым взглядом. — Да, описание было точным. Теперь мы видели всех. Действительно выпускник Лос-Аламоса?

— Да, — из экзоскелета Масанга донёсся смешок. — Единственный искусственнорождённый за двадцать лет.

Они рассредоточились по отсеку, вполголоса переговариваясь и заглядывая во все узлы механизмов, не спрятанные под кожухом или матовым защитным полем. Двое достали сигма-сканеры, один, прикрывшись непрозрачным щитом, приподнял один из экранов реактора. Гедимин сердито сощурился.

— Sata!

— Heta, — патрульный крепко нажал на его плечо. — Всё под контролем. Не мешай агентам работать.

Едва заметное ощущение тепла коснулось пальцев Гедимина, скользнуло по виску и ненадолго задержалось на скуле. «Существо» — сармат пока не знал, как его назвать — не реагировало, кажется, ни на кого, кроме него. Он оглянулся через плечо на монитор — интенсивность излучения ненадолго «мигнула», выписав три зубца повышений и спадов, и вернулась к прежнему значению.

— Излучатель-пульсатор? — один из агентов прикоснулся к верхней части реактора. — Обычно работает в стабильном режиме? В чём назначение пульсаторного механизма?

— Стабилизация реактора, — буркнул Гедимин. Он смотрел на чужаков с нарастающей неприязнью, и ему казалось, что тёплые волокна, прилегающие к его коже, вздрагивают и постепенно нагреваются.

— Хватит его трогать, — сказал он. — Это обычный трубопровод. А там — баллоны с жидким азотом. Ты никогда их не видел?

Агент, к которому он обращался, даже не обернулся.

— Когда будет выгружен ирренций? — спросил Масанг, подойдя к Гедимину.

— Начнём первого октября, — ответил тот. — Две недели на переработку стержней.

— Три месяца и ещё две недели, и полтора центнера чистой окиси ирренция уйдут в хранилище, — медленно проговорил агент Ведомства. — Сто пятьдесят килограммов. На два порядка больше, чем во всём мире за пределами Ураниум-Сити. Если это не превосходство, то что это⁈

— Да,