Война ведьмы - Джеймс Клеменс

Глаза всех старейшин обратились к Кровавому Всаднику.

— Что? — спросил Каст. В его сжатых губах и прищуренных глаза ясно были видны раздражение и растущее нетерпение.

На него не обратили внимания. Мать Сайвин обернулась к главе старейшин:

— Продолжай, Эдилл. Доскажи эту гнусную историю, и хватит. Лично у меня терпение уже заканчивается.

Мастер Эдилл слегка кивнул, соглашаясь, и снова обернулся к Сайвин и Касту.

— Как я уже говорил, некогда нашим домом были острова, но жизнь там была далека от райской. Наоборот, суровые моря далекого океана закалили наш народ. В начале нашей истории мы были диким народом, нападавшим на близлежащие острова и тиранически правившим завоеванными племенами. Мы приносили детей в жертвы нашим богам и пили из черепов побежденных. Сердца наших предков были холодны, как плавучие льдины севера.

— Этого не может быть, — простонала Сайвин. Она никогда раньше не слышала этих рассказов. Вглядываясь в лица старейшин, она увидела, что в глазах ее матери появилась искра симпатии к ее страданиям. Остальные члены совета опустили головы. В их позах ясно читалась смесь стыда и гнева.

— Однажды зимой среди нашего народа объявился один человек. Одни говорят, что он родился в одном из завоеванных нами племен; другие говорят, что он был незаконным сыном нашего короля. Он сказал, что мы живем неправильно, и произнес слова мира. Угнетенные стекались к нему, привлеченные его словами о доброте и сочувствии. Он побывал на многих островах, и его свита становилась все больше, а голос звучал все громче. Правитель мирая тех времен, король Рафф, послал своих воинов уничтожить последователей этого человека и принести ему голову их предводителя.

— Кто он был? — спросила Сайвин.

Мастер Эдилл отпил глоток водорослевого чая из своей чашки.

— У него было несколько имен: Бродячий Дух, Родич Драконов, Говорящий о Мире. Но его истинное имя историей забыто.

— Еще одно доказательство того, что эта история — просто миф, — усмехнулся господин Талон.

Сайвин не хотела, чтобы старейшины снова начали спорить.

— Так что же случилось с этим человеком? — спросила она.

Взгляд господина Эдилла был обращен в прошлое.

— Охота была долгой. Было уничтожено население целых островов. Говорили, что целую зиму вода в морях была красной. Наконец, тот человек решил покончить с этой резней и пришел сам прямо в тронный зал.

— Пусть это немедленно прекратится, — объявил он и сдался стражникам короля Раффа. Они пытали этого человека семь дней и семь ночей. Они ослепили его раскаленным железом, раздробили ему руки и ноги, и наконец, отсекли его мужское достоинство.

Сайвин съежилась от этих слов. Как эта жуткая история могла быть правдой? Как у ее народа могло быть такое прошлое?

Мастер Эдилл продолжал тем же тоном:

— Они швырнули его окровавленное и изломанное, но еще живое тело на плот и отправили к акулам. Уплывая, он пел — но не песню мести и ненависти, а песнь прощения. Его последователи, оставшиеся в живых, и те, кто в первый раз услышал его песню, последовали за плотом в море. Даже родная дочь короля пошла за этим человеком. Некоторые говорят, что она была его возлюбленной, а некоторые — что она была просто тронута его песней. В любом случае, ясно одно — в ее голосе была магия. Войдя в воду, она подхватила его песнь, и из глубин в ответ на ее призыв поднялись могучие драконы. Они забрали этих изгнанников и унесли их с островов. — Мастер Эдилл умолк и дрожащими пальцами потянулся к чашке с чаем. Старик явно устал, рассказывая эту историю.

— И так появились мирая, — закончил за него Каст, угрюмо сложив губы. — Морские драконы и мирая объединились. Как благородно!

— Нет, — сказал господин Эдилл, медленно качая головой. — Ты недостаточно внимательно слушаешь. История еще не закончилась. — Мастер Эдилл помолчал, дожидаясь, пока его слова будут поняты, и продолжал:

— После появления драконов король Рафф отправил свои корабли в погоню за убегающими людьми. Он хотел уничтожить их всех, и драконов тоже. Но замученный человек снова не позволил ему этого сделать. На огромном белом драконе он встретил армаду короля Раффа и попросил прекратить кровопролитие.

— Возьмите мою жизнь как цену за свободу моего народа, — крикнул он, его израненное тело с трудом удерживалось в сидячем положении на спине дракона, парившего над волнами. Король Рафф посмеялся над слепцом и приказал воинам пустить в ход копья и гарпуны. Дракон и человек были пронзены сотней клинков. Умирая, они погрузились в море, и их кровь смешалась с соленой водой.

Голос господина Эдилла помрачнел:

— Но при виде зверского убийства своего предводителя спутники этого человека разъярились. Верхом на драконах они напали на армаду короля Раффа и омыли палубы кровью убитых, не щадя никого. Дочь короля Раффа насадила на нос флагманского корабля голову своего отца. После этого изгнанники на кораблях и на драконах вернулись на свои родные острова, и говорят, что ни один островитянин не избег их гнева. Островитяне назвали этих безумно жестоких воинов «драконьим народом» — на старом наречии, дрирендая.

— Мой народ, — сказал Каст с ужасом в голосе.

— Да. Во главе с вашим первым монархом.

Каст вытаращил глаза.

— Королева-воительница Раффэль. — По лицу высокого человека Сайвин увидела, что он понял.

— Рафф-эль, — пояснил господин Эдилл. — Дочь Раффа. Та самая.

В ошарашенном молчании заговорила Сайвин:

— Но как это привело к возникновению нашего народа?

Господин Эдилл вздохнул.

— Мы зародились в то время, когда моря были красны от крови убитых. Предводитель, проповедовавший мир — тот, кто погрузился в воду под ударами сотни копий вместе со своим громадным белым драконом — не умер. Три дня под волнами кровь дракона и человека смешивалась с солью моря. В водовороте смешанной крови начали действовать исцеляющие свойства драконьей крови. Магия начала размывать границу между человеком и драконом. Человек стал немного похож на дракона, а дракон — немного похож на человека. Эти двое сплавились и остались связаны навсегда.

— Он стал первым истинным мирая, — сказала Сайвин с изумлением в голосе.

Господин Эдилл кивнул.

— Полностью поправившись, этот человек поднялся из моря на своем белом драконе. Его темные волосы стали белыми, как чешуя дракона; а пальцы на ногах и руках стали перепончатыми, как лапы гигантского зверя. Дракон и человек теперь могли говорить друг с другом, как родичи. Но как бы он ни переменился, магия не изменила его сердца. Увидев, какая резня творится во имя его, он воззвал к жестоким небесам и навсегда отвернулся от мира солнечного света и камня. Но прежде чем уйти, он отправился на окровавленные корабли к своим последователям и приказал им прекратить убивать. Дрирендая склонились перед чудесно возрожденным и умоляли его вернуться к ним. «Не раньше, чем с ваших рук будет смыта кровь», — ответил он. — «Служите детям дракона, которые скоро появятся. Будьте им хорошей защитой, и однажды я позову вас обратно домой!» С этими словами он ушел и увел с собой морских драконов.