Университет - Бентли Литтл

Джим хотел отвести глаза от жуткой зеленой головы, но не мог.

Лицо было отвратительно, от взгляда этой рожи стыла кровь в жилах. Похоже, более мерзкого лица Джим никогда в жизни не видел! Однако вместе с тем в этом лице было нечто знакомое... кого-то оно напоминало...

До сознания Джима внезапно дошел тот факт, что он совершенно один в редакционной комнате.

Свет в комнате внезапно погас — вполне естественно, изображение на экране почти удвоило яркость. День был ясный, безоблачный, но солнцезащитные окна приглушали дневной свет. К тому же в редакции стояло столько мебели и перегородок, что затемненных углов было более чем достаточно — потому-то здесь и горел электрический свет средь бела дня.

Теперь каждая тень за спиной вдруг стала зловещей. Особенно сейчас, когда он видел тени боковым зрением.

Джим таращился на голову. И тут из ее рта вылетели первые звуки. Это было что-то среднее между визгом суслика, которому машина отдавила лапу, и истеричным плачем ребенка. Звуки были идеально синхронизированы с движениями рта на экране. Этот рот ощерился и оказался полон крупных зубов.

Волосы зашевелились у Джима на голове.

Плач-визг зеленой головы раздавался не из динамиков компьютера, а из колонок, установленных по углам редакционной комнаты.

Джим отлично помнил, что сегодня не подключал компьютер к колонкам. Ну дела!..

Перед глазами все поплыло. Кажется, он вот-вот потеряет сознание. Сердце в груди бешено колотилось.

Тут голова вскрикнула особенно жутко и необычайно громко. Джим вскочил с кресла, не отрывая глаз от рожи на экране. Что бы тут ни происходило, в этом чертовом университете, в чем бы ни заключалась причина страшных событий — ясно одно: здесь действует воплощенное Зло.

Да, воплощенное Зло!

И это Зло настолько могуче, что способно создавать картинки на компьютере, по своей прихоти распоряжаться как электронным мозгом, так и освещением в комнате, да еще врубать неподключенные стереоколонки.

Сила, действие которой он лицезрел, была столь велика, что первым Порывом Джима было взять ноги в руки — убежать из редакции, заскочить в общежитие, по-быстрому собрать вещи в чемоданы и прыгнуть в первый же автобус, идущий в сторону родного Уильямса.

Эта сила отнюдь не тот противник, которому можно противостоять. По крайней мере он, Джим, и помыслить не смеет противостоять такой силе!

Но если не он — то кто? Если он сдрейфит и убежит — что станется с университетом, с его преподавателями и студентами? Джим хотя бы отчасти понимает, что происходит, а это уже полдела! Он осознает всю опасность ситуации и может предпринять какие-то шаги, всполошить всех, заставить действовать... Просто смыться при таких обстоятельствах не только трусость, а мерзкая безответственность!

Он подумал о Фейт. Он подумал о Хоуви.

У него есть обязанности по отношению к людям, которые ему дороги. И долг перед собственной совестью.

Но решимость бороться до конца нисколько не уменьшила сиюминутный животный ужас.

Сердце Джима выскакивало из груди, волосы на руках стояли дыбом. Он не просто перепугался, он ошалел от страха. Ничего подобного он никогда не видел, да и предположить не мог что подобное может существовать, что он может столкнуться с подобным...

Он посмотрел на молчащее лицо на экране.

Монстр ухмыльнулся.

И снова начал громко верещать.

Джим опрометью бросился вон из комнаты.

Джим ворвался в кабинет Яна Эмерсона без стука.

— Профессор Эмерсон! — не своим голосом закричал он с порога.

Ян привскочил в кресле от неожиданности. Джим взял себя в руки и более спокойным тоном сказал:

— Мне надо поговорить с вами. Профессор устало кивнул:

— Проходите, садитесь.

Но Джим так и остался на пороге. Только дверь за собой прикрыл.

— Я не знаю, к кому мне обратиться. Но поскольку я с вами беседовал некоторое время назад, я подумал... — Тут он осекся, сделал громкий вдох и выпалил:

— В нашем университете завелась нечистая сила!

Ян мрачно кивнул:

— Да, я знаю.

— Как? Вы... знаете?

— Во время прошлого разговора я солгал. Извините. Здесь действительно происходит что-то необычное. Я заметил это не одну неделю назад. Всем нутром ощутил. Я никак не мог понять, что же это такое, и до сих пор не могу сформулировать свои опасения, внятно объяснить, что меня так пугает. Но ясно, что это страшное чувствуется с каждым днем все сильнее и сильнее...

— Интуиция вас не обманывает. Только что это "страшное" выперло меня из редакционной комнаты. Я вылетел как ошпаренный.

Джим быстро изложил все, что произошло. Про компьютер, про лицо, про визжание, про колонки, которые сами включились, про электрический свет, который сам выключился...

Ян внимательно выслушал.

— Идемте, — сказал он, — я хочу взглянуть своими глазами. Возможно, эта рожа все еще на экране.

Возвращаться в редакционную комнату Джиму совершенно не хотелось. Но было очень важно, чтобы профессор увидел то, что захватило экран компьютера... и не увидел Джимову трусость.

Быть может, профессор Эмерсон сообразит, что делать в этой дикой ситуации. А если он и не подскажет выход, то по крайней мере засвидетельствует сверхъестественное явление. Одно дело рассказ студента, совсем другое — подтверждение со стороны солидного профессора.

К тому же чего бояться-то? Ведь страшная рожа не выпрыгнет из компьютера, не укусит...

Но с чего он решил, что не выпрыгнет и не укусит? Очень даже запросто выпрыгнет и в миг оторвет их глупые головы...

С такими невеселыми мыслями поднимался Джим по лестнице вслед за профессором Эмерсоном.

В редакционной они обнаружили Фарука. Джим совсем забыл про него!

Фарук сидел за своим столом и преспокойно уплетал сандвич.

Верхний свет горел, и вообще не было никаких признаков того, что в помещении совсем недавно происходило нечто сверхъестественное.

Компьютер на столе Джима был выключен, экран не горел.

— Клянусь... — начал Джим, невольно краснея.

— Я верю вам, верю! — быстро сказал профессор. Джим включил свой компьютер. Появилось обычное начальное меню. Он выключил машину и посмотрел на профессора Эмерсона.

— Почему вы решили сделать поворот на сто восемьдесят градусов? — спросил он тихо, чтобы Фарук не слышал их беседы. — Вдруг безоговорочно мне поверили?

— Я вам и прежде верил.

— Зачем же вы лгали? Ян пожал плечами:

— Ну, сейчас это не важно.

Джим пристально смотрел в лицо профессору и думал, не свернуть ли разговор. Пусть Эмерсон уходит — и вся эта история остается без последствий. Он ощутил неловкость и сомнительность своего положения. Коль скоро профессор так и не увидел зеленой компьютерной рожи, то их общение остается столь же трудным, как и раньше.