Хозяйка Изумрудного города - Антон Леонтьев

Отныне вы не генерал!

Рамон продолжал загадочно улыбаться. Те, кто не знали, что ди Сан-Стефано надеется на быстрое освобождение, считали его крайне мужественным человеком. Изабелла же помнила, как он едва не плакал, умоляя ее помочь ему выбраться из тюрьмы.

Заседание длилось семь часов без перерыва. Судьи, не выслушав ни единого свидетеля, а опираясь только на письменные показания, которые были выбиты под пытками, удалились для вынесения приговора.

— Именем Республики Коста-Бьянка, — начал зачитывать приговор военный судья, после того как тройка вернулась, просовещавшись всего двадцать минут, — господин Рамон Эстебальдо ди Сан-Стефано признается виновным в планировании антиконституционных действий и организации военного заговора с целью свержения и последующего умерщвления законного президента республики его высокопревосходительства господина Диего Алонзо Сантьяго. С учетом тяжести данного преступления и его несомненной общественной опасности обвиняемый приговаривается к смертной казни через расстрел. Приговор военного суда окончательный и обжалованию не подлежит. Привести приговор в исполнение надлежит в течение двадцати четырех часов!

Изабелла, готовая к подобному повороту событий, почувствовала, что у нее возникла пульсирующая головная боль. А что, если их попытка освободить Рамона потерпит крах? Тогда они обрекут его на смерть.

Рамон не вызывал у нее симпатии и сожаления, но отправлять его на смерть…

Брат Рамона, архиепископ Эльпараисский, облаченный в алые одежды, насупившись, сидел в первом ряду. Он олицетворял собой всепрощающую матьцерковь. Он сделал вид, что не заметил Изабеллу, хотя она видела, что, поворачиваясь, якобы случайно, он бросает на нее пламенные взоры. Надо же, архиепископ еще не смирился с тем, что она отвергла его притязания. Что он делает на процессе? Неужто Флориан пришел убедиться, что его старший брат, которого он всегда ненавидел, на самом деле будет приговорен к смертной казни?

— Я обещаю, что вы поплатитесь за попрание норм закона, — заявил Рамон.

— Конвой, уведите приговоренного, — сказал судья и добавил: — Заседание суда окончено. Всем немедленно очистить помещение.

Судьи удалились через боковую дверь, Рамон в окружении трех полицейских с автоматами исчез в неизвестном направлении. Немногочисленных зрителей, в том числе Изабеллу, практически вытолкали на улицу. Она смогла увидеть, как Рамона погрузили в тюремный, обшитый броней автомобиль, и тот моментально сорвался с места.

Изабеллу кто-то тронул за локоть. Она обернулась.

Это была Рахиль. Гадалка прошептала:

— Нам нельзя терять ни минуты, Изабелла. Быстрее, следуй за мной!

Они скрылись за соседним зданием, где их ждал автомобиль. Он отвез их к частному аэродрому. Крошечный самолет с эмблемами крупного нефтяного концерна был готов к взлету.

— Теперь нам остается только надеяться, что с Рамоном и командой, которая должна освободить его, все в порядке, — сказала Рахиль. — Я пять раз обращалась к картам, однако они не желали давать ясного ответа. Такое бывает крайне редко. Это значит, что тот, от кого зависит наша судьба, еще сам не знает, как будут развиваться события.

Они ждали около четырех часов. Изабелла с каждой минутой чувствовала, что волнение и напряжение нарастают. И вовсе не из-за того, что Рамон мог погибнуть. Она порами кожи ощущала, что увидит Алекса, ее возлюбленного Алекса.

Наступил вечер, когда на аэродром влетело два джипа. Дверцы распахнулись, из них вывалились люди в масках и с оружием. Последним вышел Рамон.

Сияющий. Торжествующий. Спокойный. Его заточение было позади, он — свободный человек.

— Быстрее, — прокричала Рахиль. — Все в самолет, мы немедленно улетаем.

— И куда мы полетим? — произнес недовольным тоном ди Сан-Стефано. — Я не хочу присоединяться к мятежникам. — Он дернул плечом, взглянув на людей, которым был обязан жизнью.

— Рамон, ты все такой же, чванливый и неблагодарный, — Рахиль втолкнула его в самолет. — Можешь оставаться, но тогда в течение часа ты точно будешь мертв.

Словно не замечая бывшей любовницы, Рамон обнял Изабеллу. Она, утомленная ожиданием, даже не сопротивлялась. Однако когда он попытался ее поцеловать, то она ударила его по щеке.

— Рамон, не будь таким бесцеремонным, — сказала она.

Ди Сан-Стефано оскорбился:

— Раньше ты не была такой недотрогой, Изабелла, в чем же дело?

Самолет уже давно был в воздухе, когда по радио прошли первые скупые сообщения о том, что осужденный ди Сан-Стефано бежал. Два автомобиля с вооруженными до зубов головорезами преградили дорогу тюремному фургону. Полицейские были перебиты, а бывший генерал, которого везли к месту экзекуции, исчез. За сообщение о его местонахождении правительством была установлена награда в размере пяти миллионов реалов. И ни слова о том, что во всем замешан Алекс Коваччо.

— Я сумел переплюнуть по значимости самого Алекса Коваччо, за меня предлагают целых пять миллионов, а за него всего один. Я войду в историю Коста-Бьянки, — горделиво произнес генерал. — Сантьяго падет в течение ближайших месяцев…

Но его словесные экзерсисы никому не были интересны. Самолет продолжал лететь в глубь страны. Наконец, сделав плавный вираж, он пошел на снижение.

— Приготовьтесь к тому, что сейчас будет трясти, — предупредил всех пилот. — Это заброшенный военный аэродром в джунглях.

Посадка на самом деле была жесткой, Изабелла едва не сломала себе шею, хорошо, что Рамон в последнюю секунду подхватил ее.

— Дорогая, ты не имеешь права погибнуть так глупо, — сказал он.

Ей не удалось увернуться от поцелуя. Ди Сан-Стефано был настроен весьма решительно. Чего он хочет, возобновления отношений? Она никогда не пойдет на это, он ей не нужен, ведь у нее есть Алекс. Алекс, который находится поблизости. Они прибыли в лагерь повстанцев, затерянный в джунглях.

— Алекс хочет поговорить с вами, — один из мятежников тронул генерала за плечо. — И с вами тоже, — добавил он, обращаясь к Изабелле.

Они проследовали за ним в темноте. Джунгли были наполнены различными звуками — криками обезьян, отдаленным ревом леопардов, шелестом листьев, стрекотом насекомых. Изабелла ничего не видела, она полностью доверилась провожатому, который с кошачьей грацией и ловкостью, как будто видя во тьме, вел их по едва заметным тропкам в чащу.

Час путешествий по джунглям показался вечностью. Было около пяти утра, когда они оказались на месте. Перед ними раскинулись заросшие лианами кирпичные постройки пятидесятилетней давности.