Солнце цвета стали - Дмитрий Казаков

Ромейские слуги, повинуясь жесту Мануила, шагнули вперед. Каждый из них по очереди открывал ларец, который до этого держал в руках, и ставил его перед ложем, заменявшим трон. Халиф вытягивал шею, пытаясь лучше рассмотреть подношения.

– Редкие камни с северных морей, именуемые янтарем, – в голосе посла слышались нотки торговца, расхваливающего товар, – собольи и куньи меха из далеких лесов, где. живут неведомые народы…

– Как это – неведомые? – втихомолку обиделся Лычко. – Мы там живем!

Ивар недовольно хмыкнул: оскорбившийся русич помешал ему дослушать перечень до конца.

– А здесь те грамоты, что шлет цесаревна императрица могучему халифу, заверяя мои полномочия! – Последнюю шкатулку, куда меньшую, чем те, что содержали дары, Мануил поставил на пол сам.

– А, ладно, во имя Аллаха… – махнул рукой Гарун аль-Рашид. Судя по его довольному взгляду, подарки ему понравились. – Воистину не думаю, что ты самозванец.

Посол молча поклонился.

– Твои грамоты мы, как и положено, прочитаем, – халиф зевнул, должно быть, беседа ему уже наскучила, – и, дабы обсудить дела, призовем тебя снова. Можете идти…

Мануил поклонился еще раз и принялся медленно, по шажку, отступать к двери. Свите тоже пришлось пятиться, и так, точно стадо раков, они и выбрались в коридор.

– Уф, – сказал Ингьяльд, – этот халиф показался мне куда опаснее, чем гадюка…

– Тише ты! – одернул его Бузислав. – Тут и у стен могут быть уши!

Кари в изумлении оглянулся, выискивая торчащие из стен уши. И, к его разочарованию, ничего не обнаружил.

В молчании прошагали всю обратную дорогу по дворцу, забрались в седла и выехали на улицы Багдада. Тут было жарко, зной разливался волнами, заставляя жаться к стенам домов, в тень. Лишь когда от дворца халифа осталась видна только крыша, молчание было нарушено.

– Ты прав… – промолвил Мануил, бросив острый взгляд на Ингьяльда. – Он опаснее, чем гадюка, тарантул и лев, вместе взятые, потому что те убивают по злобе или от голода, а этот – просто из прихоти! Кажется мне, что от посольства этого не будет толку.

И бывший купец нахмурился, в глазах его промелькнула тревога.

– Почему? – поинтересовался Бузислав.

– Женщину здесь не считают за правителя, – невесело усмехнулся Мануил, – даже за человека не считают. Императрица для них никто, пустое место. Она же не сможет вести войска. Так что этот переход власти – удобный момент для халифа, чтобы напасть на империю. Если это случится, море крови прольется и торговля надолго зачахнет… А тут еще эти турки! Конийский султан с ними не справится, а вот халиф мог бы, но он предпочтет натравить их на империю.

– Что же делать? – спросил Ингьяльд слегка растерянно.

– Нам – исполнять свой долг! – отчеканил Ивар. – А дальше – пусть будет то, что спрядут Норны! Их пряжу не распутают сами боги!

Ночь была густой и черной, словно кофе – горький напиток, который пьют в Багдаде все, от нищих до самого халифа. Громадный город спал под одеялом из ночного неба, затканного звездами. Из окна караван-сарая виднелось только оно, да еще пятачок земли у ворот, освещаемый факелами. Дома успешно прятались во мраке.

Бросив последний взгляд в темноту, Ивар отвернулся от окна. Если ему сегодня и придется спать, то очень немного. На страже стоят его воины, и кому их проверять, как не старшему?

Под мерное сопение русичей он пересек комнату и вышел в коридор. Краем глаза уловил какое-то смазанное движение, но когда повернул голову, то не увидел ничего.

«Померещилось!» – решил Ивар и неторопливо зашагал к лестнице.

Охраняющие вход в караван-сарай викинги уютно устроились на своем посту. Только толку от них как от сторожей не было никакого. Гудрёд откровенно спал, уронив голову на стол, а Кари сонно лупал глазами, точно большая сова, внезапно застигнутая дневным светом.

– Это еще что такое? – негромко, но очень внятно проговорил Ивар. В этот момент он старался подражать интонациям Хаука, гнева которого боялись тем больше, чем спокойнее звучал его голос.

– А? – Кари вытаращился на Ивара так, словно увидел перед собой светлого альва. – Бдим!

– Вижу! – Ивар с трудом удержал желание повысить голос. – Может быть, пора вас из воинов в слуги перевести? Тем по ночам бодрствовать не надо!

Гудрёд, пробудившийся после легкого шлепка по затылку, которым его наградил Кари, смотрел преданными и очень виноватыми глазами. Чувствовалось, как он изо всех сил борется с желающими опуститься веками.

– Клянусь Фенгом, – сказал Ивар сердито, – еще раз такое увижу – не помилую!

Кари засопел, Гудрёд опустил вихрастую голову.

Поднимаясь обратно по лестнице, Ивар был уверен, что теперь его воины будут бодрствовать до рассвета. У самого выхода в коридор он услышал какой-то шорох, – с той стороны, где располагались комнаты посольства. На мгновение замер, а затем, повинуясь неясному желанию, присел на корточки и застыл, прижавшись к стене.

Сначала не происходило ничего, потом шорох повторился – и из-за угла высунулось нечто маленькое, блестящее.

«Зеркало!» – чуть похолодев, догадался Ивар. Если бы старший из викингов стоял сейчас в полный рост, то неизвестный, который с помощью полированной металлической пластинки тайно следил за ним из-за угла, сразу бы заметил его.

Зеркало некоторое время подвигалось, а потом из-за угла шагнул человек.

Ивар прыгнул, обрушившись на незнакомца как рысь. Тот потерял равновесие.

Они с грохотом покатились по полу. Хозяин зеркала оказался верток, словно кот. Он ловко выскользнул из пальцев Ивара и норовил уже пуститься наутек, когда получил удар по ногам. В этот раз падение было менее удачным: любитель ночных прогулок по караван-сараю с треском врезался в стену и неподвижно распростерся на полу.

– Ты чего? – В коридор вывалился Лычко в одной рубахе, но с мечом в руке.

– Вот поймал… – ответил Ивар, сидя на полу и ощупывая ссадину на коленке. – То ли вор, то ли лазутчик…

– Тащи его сюда, – за спиной молодого русича возник Бузислав, – сейчас разберемся!

Внесенный в комнату незнакомец был подвергнут тщательному осмотру. Одежду его составляли простой темный халат – великолепная маскировка в темноте, и мягкие сапоги, в которых можно ходить совершенно бесшумно. Внутри халата обнаружилось множество карманов.

– Ого! – сказал Бузислав, вытаскивая из одного связку хитро изогнутых железок. – Это еще зачем?

– Чтобы замки открывать… – зевнув, пояснил Ингь-яльд.

Дальнейшие находки оказались не менее интересны: тонкая, но прочная веревка с петлей на конце, перчатки из прекрасно выделанной ягнячьей кожи, зеркало на ручке, несколько метательных ножей.