Солнце цвета стали - Дмитрий Казаков

– Как ты их крошил, как крошил! Точно хозяйка капусту! – в восхищении закатил глаза Нерейд. – А как все закончились, решил зарубить меня…

– Да? – спросил Ивар, заново привыкая к ощущениям тела. Мышцы ныли от усталости, рукав кольчуги оказался пробит, и там, где ранее ощущалось жжение, сейчас была боль от раны. – Как остальные?

– Еще одного русича свалили, – Нерейд помрачнел, – и Бузислав ранен. Тяжело. А наши все живы.

Ивар огляделся. Старший из русичей лежал на полу, вокруг него хлопотал Ингьяльд. Рядом замерли двое уцелевших русичей, лица у обоих были растерянные и напоминали морды медвежат, лишившихся матери.

– Но мы отбились… – проговорил Ивар, проведя рукой по лицу. Когда посмотрел на ладонь, та была полностью красной. Кровь на лбу и щеках начинала подсыхать, кожу стягивало.

– Это верно, – кивнул Нерейд, – если они опять соберутся на нас напасть, то им придется лезть через горы трупов!

Болтун в этот раз не привирал. Место, освобожденное для боя, было завалено телами сраженных воинов. На лицах многих навеки застыло удивление, а на кольчугах и шлемах остались следы страшных проламывающих ударов.

– Что делать будем? – подал голос Лычко. – Ты теперь старший, Ивар, тебе решать…

– Эх, жаль, что мех джинна с собой не взяли! – вздохнул Нерейд. – Вот бы синий приятель нам сейчас пригодился!

– Да, скорее всего, так… – заметил Ивар, пытаясь вложить меч в ножны. Сил не было даже на то, чтобы поднять руку. – Так что нам остается только ждать. Как там Бузислав?

Ингьяльд поднял лицо, на котором решительно светились серые глаза.

– Жить будет! – сказал он, и, точно в подтверждение его слов, воевода застонал. – Но сражаться сегодня не сможет.

– Да, грустно… – нахмурился Шкодняк, второй из оставшихся на ногах русичей. – Неудачен был этот поход…

– Хватит жаловаться! – Молодой эриль бодро вскочил с пола. – Халиф забыл, что каждый скальд имеет еще одно оружие, от которого не оградят щиты и толстые стены.

– Ты хочешь сложить нид? – удивленно спросил Ивар. – Ты сможешь?

– Я попробую! – В голосе Ингьяльд а звучало только упрямство.

Он застыл, широко расставив ноги и закрыв глаза.

– Что такое нид? – сдавленным голосом поинтересовался Лычко.

– Хулительная песня… – ответил Ивар.

Стало тихо. Все молчали, и даже раненые прекратили стонать. Слышно было, как где-то в недрах дворца знакомый уже писклявый голос отдает приказания.

Ингьяльд шевельнулся, и в открывшихся глазах его стоял мрак:

Ты попрал бесчестноВорог кленов тингаЧесть законов сталиТанцу Хель в угоду.Сам ты женовиден,Брат ночных тыВсадниц, жеребца подруга,Драная подстилка.

Каждое слово отдавалось тяжелым, металлическим звоном; чудилось, что стены вздрагивают, не в силах вынести бьющуюся в речах Ингьяльда мощь. Вечерний свет, проникавший сквозь окна, стремительно слабел.

Тварь тумана яроРвет опору шлема,Враг древес отважныйПляшет на палатах.Раздерутся разомВсей земли покровы,От росы секирнойСтанет алым берег.

Смотреть на Ингьяльда было страшно. Волосы его вздыбились, от них отскакивали синие искорки, глаза полностью почернели, а изо рта вместе со словами вылетали клубы дыма.

Пусть изгонят гадаИз державы асы,Падкого на злобуОбъедков подъедалу!Ярость неба рухнетЗдесь на святотатца.Путь кровавой дланиБудет тут проложен!

Молодой эриль поднял ладонь, которая светилась тревожным алым огнем, и медленно нарисовал в воздухе знак – известную всем в Северных Землях руну Разрушения. С оглушительным грохотом тот растаял.

В недрах дворца что-то затрещало, донеслись испуганные крики.

– Ага, подействовало! – обрадовавшись, выпалил Нерейд. – Как бы тут все не развалилось!

– Не должно… – Голос Ингьяльда звучал почти обычно, а глаза медленно светлели. – Хотя кто его знает… Это же мой первый нид, может, чего в нем и не так!

– Ну удружил! – Рыжий викинг изобразил на лице величайшее возмущение. – Я согласен пасть в бою, но уж никак не под обвалившимся дворцом! Меня тогда в Вальхаллу не возьмут!

– А зачем погибать, если можно выжить? – Прозвучавший голое показался Ивару смутно знакомым, но не принадлежал никому из викингов или русичей.

В одной из стен, которая недавно была монолитной, теперь зиял непонятно откуда взявшийся проем. Рядом стоял не кто иной, как Багдадский Вор. В темном халате он казался тенью, явившейся из мира мертвых.

– А ты чего тут вынюхиваешь? – осведомился Ивар. – И как сюда попал?

– Этот дворец изрыт тайными ходами, точно гнилое яблоко червями, – ответил вор, оглядываясь с величайшим ужасом. – А пришел я потому, что узнал о неких варварах, которые отправились во дворец еще утром и не вернулись. Мне стало интересно, я решил поглядеть, что тут происходит. И теперь понимаю, что сделал это не зря. Такую бойню я вижу первый раз в жизни…

– Да, мы молодцы! – хвастливо оскалился Нерейд, вздергивая подбородок.

– Ты можешь нас вывести за пределы дворца? – спросил Ивар, глядя прямо в темные, хитрые глаза Вора.

– Да, и я сделаю это, – кивнул тот, – в счет одного долга. Идите быстрее, а то там собираются в очередной раз нападать.

– Бузислава на руки! – скомандовал Ивар Кари. – Гудрёд, ты первый!

– Э-э… – неожиданно заартачился молодой викинг. – Мы что, драпаем?

– Нет, отступаем, дурья твоя башка! – рявкнул на него Нерейд. – Ты что, хочешь тут сдохнуть, зная, что был шанс выжить?

Гудред недоуменно нахмурился, но поднесенный к его носу кулак оказался куда более веским аргументом, чем любые слова. Молодой викинг, переступая через тела, зашагал к тайной двери. За ним двинулся Кари, легко, точно ребенка, несущий все еще бывшего без сознания Бузислава.

Багдадский Вор шагнул во тьму, оттуда донесся стук огнива, и алым светляком во мраке запылал факел. Пламя его осветило серые каменные стены, ровный пол. И никаких следов прохода. Они очутились в крошечном закутке, Похожем на склеп.

– А что дальше? – полюбопытствовал Ивар. – Сквозь стены мы еще ходить не научились!

– Нажми вон ту штуку. – Вор ткнул пальцем на торчащий из стены камень, похожий на собачий нос.

Холодная, шершавая поверхность легко подалась. В недрах стены что-то заскрежетало, и за спиной Ивара, стоящего ближе всех к выходу, с гулом принялась опускаться каменная плита. Еще мгновение – и они оказались закупорены, точно сельди в бочке.

Ответный скрежет раздался из противоположной стены. Кусок камня, подогнанный к другим так плотно, что до сего момента щелей не было заметно, поднимался медленно, рывками, и замер, не достигнув и половины человеческого роста.