Тринадцатое Поле - Антон Мякшев

– А я и не помню, как здесь оказался, – бледно улыбаясь, говорил оружейник. – Последнее, что помню, так это как мы с тобой взобрались на вершину и увидели замок Создателей. И все, дальше словно провалился куда-то… А он мне говорит: я никак не ожидал, что на Скале будут люди из общего мира! Он мгновенно привел меня в чувство… я так обрадовался! – Речь Макса все ускорялась. Или это просто потрясенное мое сознание не могло угнаться за его словами? Так или иначе, я понимал из того, что говорил оружейник, едва ли половину.

– Погоди, погоди… Кто он? Что произошло?

– Нет, нет, годить не годится… То есть тьфу ты!.. Понимаешь, у него теперь очень мало времени. Так все закрутилось. Я знаю, что тебе досталось, но… Вставай! Ты идти можешь? Сейчас… Эй, помогите мне!

Двое за его спиной зашевелились. Когда я увидел их, я не смог даже закричать. Я вжался затылком в изголовье жалобно скрипнувшей кровати.

– Спокойно, спокойно! – всполошился Макс. – Не надо, мы сами! Идите отсюда к чертовой матери!

Один был из тех – обросших шерстью человекообразных существ. Поперек морды зияла черная извилистая трещина, на краях которой висели матовые розовые капельки. Второй был человеком, сутулым и почти голым – в драной набедренной повязке. Спутанные волосы серыми веревками свисали ему на иссиня-белое лицо. Повинуясь окрику оружейника, оба тотчас остановились и, не поворачиваясь, спиной попятились к приоткрытой двери. Массивной такой двери, должно быть, обитой кованым железом, а, может, и целиком железной.

Я все же постарался выговорить:

– Они же… они…

– Они мертвые, да, – как бы извиняясь, забормотал Макс. – Ну, не совсем, а можно сказать… Тут такое дело – если уж объяснять, то все сразу. Пойдем. Мы сейчас придем к нему, и все станет ясно.

Несуразные фигуры мертвецов громоздились у двери. Они слегка покачивались, вроде как балансировали; словно для того, чтобы прямо стоять, им требовались дополнительные усилия.

– Уйдите! – махнул на них рукой Макс. – Вообще уйдите – за дверь! – и сразу обернулся ко мне: – Нам повезло, Никита. Очень повезло. Понимаешь, он здесь уже давно и занимается как раз изучением проблемы нематериальной энергии. Он мне так сказал. Ты как несомненный феномен его очень заинтересовал. И самое главное – он нам поможет!

– Нам?

– Всем нам! Людям из общего мира! Теперь все изменится, Никита!

А я уже спустил ноги с кровати. Встал, поддерживаемый Максом. Черт возьми, как гудит и ноет все тело. И слабость во мне такая, будто я набит мокрой ватой вместо мускулов. И в голове совсем пусто. Наверное, из-за этого я никак не могу понять, что же такое мне все пытается втолковать оружейник.

И то, как шли мы, ведомые ковыляющими впереди мертвецами, почти не запомнил. Какие-то темные коридоры, неожиданно обрывающиеся площадками, где черная пустота давила сверху и снизу, со всех сторон… Должно быть, внутри Пылающие Башни были по большей части полыми. С площадки на площадку вели узкие, раскачивающиеся на цепях деревянные мостики. Снизу дышало жаром, оттуда слышались неясное бормотание и возня, а сверху свистел ледяной сквозняк. Мостики вели к коридорам, коридоры – к мостикам. Изредка мы спускались или поднимали по каменным лестницам, освещенным металлическими факелами. В широких факельных горлах бездымно и ярко горело что-то вроде газа или горючей смеси.

Что это все значит? Как это так получилось: я шел за кафом, готовился к битве с итху, с враждебными мне детьми Полей, а получил лишь жуткий неравный поединок с ордой восставших мертвецов, закончившийся полным моим поражением. Да и не мог я в нем победить, как я сейчас понимаю.

Я в плену? Я проиграл?

Но Макс вроде выглядит уверенно. Он деятелен и оживлен – поддерживает меня за руку, что-то говорит подбадривающее, – никак по нему не похоже, что мы в плену.

В гостях? У кого?

Что за бред – «в гостях»!..

И крави нигде не было видно. Я совсем не ощущал его присутствия. Нуда правильно – он же создание Полей, ему нет хода в Пылающие Башни.

Коридор уперся в дверь. Мертвецы встали по обе стороны двери, прислонившись спинами к стене, опустив головы. Руки их обвисли, ноги подогнулись. Не без трепета прошел я мимо них, но прежде чем Макс открыл дверь, я схватил его за плечо.

– Что?

– Подожди… Ты помнишь, зачем мы здесь?

– Помню, помню, конечно, помню, – зашептал он. – Пусти меня, мы уже пришли.

– Ты хотя бы представляешь, как я здесь оказался?

Он захихикал:

– Представь себе – представляю. Здорово ты их отделал!

– А ты? Тебя притащили сюда так же, как и прочих. Бессловесной скотиной на веревочке. И я… Если бы я вовремя не очнулся…

– То все было бы намного проще, – закончил за меня Макс.

Я уставился на него. Мертвецы, недвижные, как изваяния, торчали у двери.

– С ума сошел, – оглядываясь на них, прошептал я. – Неужели не понятно: все, что происходит на Скале, – действие концентрирующейся энергии кафа! Я и не представлял себе, какая это жуткая сила. Посмотри… – Я с трудом собирал мысли в голове. Да что там мысли – я с трудом стоял на ногах! – Как и всякий источник мощной энергии, каф преобразует окружающую среду. Пока концентрация энергии невелика – среда способна сопротивляться. Все, что может двигаться, покидает зону воздействия. Когда концентрация возрастает, начинаются изменения. И измененные элементы среды притягиваются к источнику. Физика! Не ты ли сам мне все это объяснял тысячу раз, не ты ли говорил мне об этом на верхних уступах? Даже мы – люди из общего мира – не смогли противостоять воздействию, когда подошли слишком близко…

Макс некоторое время хлопал глазами, потом вдруг расхохотался. Спохватился и зажал обеими руками рот.

– Ну ты даешь! – сквозь пальцы промямлил он. – Теоретик, блин! При чем здесь каф?

Пришло мое время изумленно хлопать ресницами.

– Дело тут вовсе не в кафе! – сообщил он. И потащил меня к двери. – Пойдем, говорю, сейчас я тебя кое с кем познакомлю. Мировой чувак! Мой друг старинный, я тебе про него рассказывал! Он нам поможет! Тебе нужен каф? Будет тебе каф. Мы теперь вместе такое сможем… Я тебе говорю – все изменится!

Макс распахнул дверь и втолкнул меня в освещенную факельным светом комнату. И вошел следом.

Я увидел большую округлую комнату без окон. По стенам вкруговую пылали укрепленные на железных лапах факелы. Чуть ниже сверкали гладкие поверхности зеркал, заключенные в темные рамы из металла и старинного дерева, а какие и вовсе без рам. Очень много зеркал разных размеров и форм – большие четырехугольные, как башенные щиты, поменьше, совсем маленькие, овальные, словно блюда, круглые, как блюдца… Повешенные на стены или стоящие вприслонь. Посреди комнаты стоял тяжелый, похожий на гробницу стол. Бумаги громоздились на нем – целая осыпающаяся гора. В отдалении уродливо раскорячился широкоплечий низкий шкаф без створок. Полки его были забиты сложенными стопками бумажными листами. У стола стоял стул с высокой гнутой спинкой. А с потолка…