Укрощение Шарлотты (Гаремные страсти) - Линда Миллер

Патрик застонал и откинул голову на спинку кресла, когда она наконец оседлала его полностью. Но стоило ему начать двигаться, как она соскочила. Он обиженно замычал, и она вернулась, но была настороже.

— О Боже, Шарлотта! — наконец не выдержал он, когда она возбудила его до исступления. — Дай же мне то, что я хочу, пожалуйста…

Она сделала вид, что не понимает, и подставила ему свой напрягшийся розовый сосок. Он жадно припал к нему губами и принялся гладить его языком, и от этой ласки природные инстинкты взяли наконец верх над ее игривостью. Она всхлипнула от наслаждения, подставляя ему другой сосок, а он заставил ее отклониться назад и начал ласкать ее нежное, шелковистое лоно кончиками пальцев. Потом он ввел их немного глубже, а ласки его стали более сильными и ритмичными. Шарлотта окончательно утратила самообладание.

Подразнив ее так еще несколько мгновений, он оторвался от ее груди, приподнял ее за бедра своими сильными, властными руками и опустил на свое копье, пронзившее ее насквозь.

Шарлотта была не в силах бороться с накатившей на нее волной блаженства. Она захватила ее, словно жадное пламя, и вырвала из ее груди хриплую мольбу об удовлетворении страсти, а потом долгий пронзительный крик, который она не хотела, да и не смогла бы сдержать, так как в эти мгновения все ее тело сотрясалось вновь и вновь от испытываемого блаженства.

Когда она в полном изнеможении упала на грудь Патрику, он с прежней неистовостью еще несколько раз приподнялся под ней, но на эти более слабые толчки она отвечала стоном, выражавшим удивленную неохоту продолжать сейчас еще.

Какое-то время они сидели, припав друг к другу, нес еще не разъединяясь. Затем передохнувший Патрик снова уложил ее на колени, по прежнему не выходя из нее. Она выгнулась у него на руках, а он стал губами и языком ласкать ей соски.

Вскоре Шарлотта вновь загорелась желанием, и Патрик овладел ею во второй раз, проникая своим копьем во все удаленные и потайные ее уголки и шепча бессмысленные нежные слова, пока она содрогалась под его атаками.

Это была бесконечная, восхитительная ночь, и, когда поздно утром Шарлотта проснулась, солнце ярко освещало комнату сквозь щели в ставнях. Место Патрика на кровати было пустым.

Ни о чем не беспокоясь, Шарлотта медленно, с чувством потянулась, ощущая, как каждая клеточка се тела все еще трепещет от влитого в нее Патриком пламени страсти. Отныне их брак оформлен по закону и капитан не сможет отказаться от нее по своей прихоти. У зачатого ими ребенка будет незапятнанное имя, и хотя бы эти несколько дней Шарлотта будет чувствовать себя полностью счастливой.

Она не обманывала себя: Патрик не откажется от своего решения отправить ее в Гавань Куад. Но ведь могут пройти еще многие месяцы, пока они покинут остров, доберутся на далекий Север, в штат Вашингтон, и построят приличный дом. Шарлотта пыталась утешить себя тем, что у нее еще довольно много времени на то, чтобы заняться обработкой Треваррена.

От души позволив себе понежиться в кровати, она поднялась, накинула пеньюар и направилась в ванную. Когда она оделась и сошла вниз, то обнаружила, что не только Мери стала относиться к ней с подчеркнутым почтением, но даже и своенравная Якоба. Произносимое имя «миссис Треваррен» звучало с неподдельным уважением, и обе забавно суетились, накрывая ей завтрак на веранде, где она могла наслаждаться солнечным теплом и светом после урагана.

Остров был весь в поваленных, вывороченных с корнями пальмах, обломках стддаов и веток, и Шарлотта подумала, что так же, наверное, выглядела земля после всемирного потопа. Был разрушен и угол веранды, и ей едва хватило места, чтобы устроиться завтракать за легким металлическим столиком.

— Где сегодня утром капитан? — спросила Шарлотта.

Она потянулась было, чтобы убрать со стола, но Мери не позволила ей этого сделать, почтительно отведя в сторону ее руки.

— Они гуляй-гуляй остров, смотри поля, — отвечала горничная, — Мери так думай, надо сахарный тростник снова сажай.

Шарлотта покраснела, когда вдруг поняла, что за все время, пока бушевала стихия, она ни разу не вспомнила об опасности, угрожавшей туземцам, даже в самый разгар урагана.

— Мери, а твой народ… что с ними?

— Она прятай пещера, когда ходи большой ветер, — кивая, с лучезарной улыбкой отвечала Мери. — Она всегда так делай, много-много лет назад тоже. Она будет совсем хорошо.

— А их дома?

— Она делай новые, — с еще более лучезарной улыбкой сообщила девушка и пошла в дом с подносом так невозмутимо, словно и не было никакого урагана.

Глава 21

Плантации сахарного тростника превратились в пустыню, туземная деревня лежала в руинах, а солнце светило на все что так благостно, словно Творец только сегодня поместил его на небесах, обливавших первозданной синевой сквозь кристально прозрачный воздух. С моря дул свежий, прохладный бриз.

Обходя одну за другой снятые с «Чародейки» пушки и убеждаясь, что все орудия устояли перед натиском стихии. Патрик одновременно размышлял над создавшейся ситуацией.

Потеря урожая сахарного тростника, конечно, подточит его ресурсы, равно как и вынужденное уничтожение «Чародейки», но он не сомневался, что последствия этих несчастии можно ликвидировать, хоть и не сразу, напряженным трудом. Возможно также, что на горизонте покажется дружеское судно, коль скоро не останутся незамеченными молитвенные бдения преподобного Роулинга. И они с Шарлоттой — Патрик не удержался от улыбки при воспоминании, какой тигрицей проявила себя его жена нынче ночью, — возможно, отправятся в Сиэтл, где Патрик займется постройкой нового судна. Он также предполагал приступить к возведению где-нибудь в окрестностях порта симпатичной усадьбы такой, в которой его жена и ребенок будут чувствовать себя уютно во время его дальнейших странствий. Таким образом, Шарлотта получит возможность почаще видеться с семьей, не удаляясь при этом от общества.

Как только дела с кораблем и домом будут улажены, они немедленно отправятся с визитом в Гавань Куад. Шарлотта сможет оставаться с родными столько, сколько ей заблагорассудится, а капитан вскоре снова отправится в путь.

Патрик внезапно помрачнел и облокотился на холодный металл пушки, возле которой стоял. Ведь не могла же Шарлотта всерьез думать о том, что заведет себе любовника, коль скоро он оставит ее. Да она никогда не отважится на такое… или отважится?

И он невольно вспомнил обстоятельства первой встречи с мисс Шарлоттой Куад, на высоте пятидесяти футов над палубой его корабля, когда она карабкалась по снастям с развевающимися по ветру юбками. Да и во второй раз он обнаружил ее на восточном базаре — месте, куда вряд ли сунется нормальная женщина.