Афганский кегельбан - Леонид Влодавец

Конечно, надеяться на это можно, поскольку для родного сына-наследника Латиф постарается. А что будет, если Доврона — тьфу-тьфу, чтоб не накаркать! — невзначай застрелят? Конечно, можно не предупреждать несчастного папашу, что сын летит в качестве «двухсотого». Но тогда он, пожалуй, забудет все свои экономические интересы, возьмет большой кинжал и поотрезает головы всем, кроме, может быть, товарища Абу Рустема. Можно, опять же, не привозить неутешному родителю хладный труп чада, а соврать, что, мол, потерялся он, отбился в темноте. Но в этом случае Латиф наверняка всех «гостей» посадит в зиндан — сделав, возможно, исключение для Абу Рустема, Сулеймана и Абдуллы. И сидеть они будут там до тех пор, пока Доврон не найдется живым или мертвым. А поскольку найти его могут только мертвым, то и судьба Болта энд компани будет решена при помощи большого кинжала. Причем мероприятие будет проведено независимо от того, сколько людей Болта вернется живыми. Главное, чтоб любимый Доврончик вернулся. Если он не вернулся — то этим шурави тоже жить незачем.

Именно поэтому Таран прекрасно понимал, почему Механик не направил дельталет в сторону кишлака Латифа, хотя дотуда, возможно, вполне хватило бы горючего. Но Механик на пушту знает только отдельные слова, Таран в этом языке вовсе не бельмеса не рубит, и объяснить Латифу, что они, двое, — это еще не все, что осталось от группы, а следовательно, есть надежда на благополучное возвращение Доврона, будет очень туго. Тем более что их прибытие на похищенном у Гуль-Ахмада дельталете может резко испортить отношения между бандформированиями. Пройти незамеченным оно не сможет, а у Латифа в кишлаке наверняка есть какие-нибудь стукачи, осведомляющие его соседа. Поскольку Гуль-Ахмад имеет явный перевес в живой силе и технике, то получит хороший повод разобраться с младшим партнером по наркобизнесу. Единственный способ — вернуть с извинениями похищенное имущество с приложением отрезанных голов гнусных похитителей. Наверняка Латиф не рискнет отдавать угонщиков живыми, поскольку убежден, что Гуль-Ахмад запросто выпытает у них, кто им помогал при налете на пещеры.

Так что ключевым вопросом являлось наличие Доврона среди живых. Конечно, толстячок Абу Рустем, возможно, имеет какое-то влияние на Латифа, но… Восток — дело тонкое. Там эмоции и обычаи очень часто берут верх над интересами дела. Почти как в России.

— Горючего на пять минут осталось, — проинформировал Механик. — Интересно, как эта штука планирует?

Юрке очень не хотелось проводить эти испытания при своем участии. Горки тут хоть и не очень высокие, это еще не сам Гиндукуш, а всего лишь отроги, но воздух уже не шибко плотный, а дельталет с учетом мотора, пулемета и пустого блока от «НУРСов» намного тяжелее обычного дельтаплана. Да еще и с двумя людьми на борту. Так что скорее всего планировать он будет колом.

А парашюта нет. Хотя прыгать над этим ущельем, имея шанс на камешки приземлиться, — еще то удовольствие.

— Сейчас перетянем через этот перевальчик, — успокоил Юрку Еремин, — и будет река. А там, глядишь, сядем где-нибудь…

«Где-нибудь» — это, конечно, нехилое успокоение. Перед глазами Тарана одна за другой проносились картинки здешних пейзажей — по крайней мере, тех, что он уже видел! — и ничего лучшего, чем вертолетная площадка, откуда их забирал Латиф, он представить себе не мог. Все остальное, на Юркин непросвещенный взгляд, представляло собой местность, специально предназначенную для того, чтоб все рожденные летать превращались в тех, кто может в лучшем случае только ползать, а в худшем — вообще только лежать и тухнуть.

«Перевальчик» кое-как перелетели. За ним оказалась уже воистину долина, а не расширенное ущелье. Пожалуй, километра три в ширину, если не больше. К этому времени чуточку посветлело и стало возможным кое-что разглядеть.

— Вон там, в глубине долины, огоньки, — пробормотал Механик, — километров пять-семь отсюда — это и есть Мир-Мазар. А вон речка, та самая, по которой наши ехать собирались…

Да, речку, текущую по долине, Таран мог разглядеть, а вот места, подходящего для посадки, все еще не видел. Поэтому его очень удивило, что Механик стал помаленьку сбрасывать обороты и снижаться. Вскоре дельталет снизился метров до тридцати и летел максимум со скоростью мопеда. А внизу покамест была только речка, бурлившая на валунах, невысокие, но крутые обрывы, да нагромождения камней, оставшиеся от всяких там селевых потоков. О том, как через все это проберутся лодки, Таран долго не задумывался, его сейчас больше интересовало, гробанутся ли они с Механиком или все-таки сядут.

И вдруг впереди, слева, камни поредели, а затем и вовсе исчезли. Появилась какая-то небольшая и весьма относительно ровная площадка, за которой, однако, проглядывал выступ скалы, похожий на подъем гигантского кирзового сапога. До «сапога» оставалось метров полтораста, когда мотор вовсе остановился и перестал жужжать. Теперь слышался только свист и шелест встречного воздуха на крыле и расчалках дельталета. Механик потянул ручку на себя, нос вместе с Тараном и стволом «ПКТ» задрался вверх, а земля неожиданно оказалась совсем близко. Хруп! Аппарат коснулся каменистой почвы задними колесами, а затем и третьим, передним, прокатился с полсотни метров, подпрыгивая на мелких ухабиках, а потом остановился. Метрах в десяти от сапога.

Некоторое время — минуту, наверно! — Таран все еще не мог поверить, что их полет благополучно завершился. Механик тем временем выбрался из задней кабины, обошел вокруг аппарата и сказал, правда, с некоторым удивлением:

— Нормально сели. Жертв и разрушений нет. Стрелок, как у вас со штанами?

— Не понял… — пробормотал Таран, начиная выбираться из кабины.

— Штаны, спрашиваю, грязные или только мокрые?

— Сухие, — уже сообразив, что имеет в виду гражданин Еремин, ответил Юрка. — Точнее, уже высохли после кяриза.

— Приятно слышать. Я лично тоже не обоссался, хотя хотелось.

И с этими словами Механик оросил каменистую почву довольно мощной струей.

Таран, оглядевшись, решил было сделать Механику комплимент:

— А ловко вы, Федорович, сели. Чуть-чуть позже бы вырубили мотор — и мы бы впаялись…

— Мастерство не пропьешь! — гордо сказал Еремин. — Хотя, если по правде, то мотор у нас сам заглох. По собственной инициативе. Искра — бар, бензин — йок! Очень умный нам дельталет попался, сынок. С большим чувством самосохранения.

И захихикал. Юрке тоже весело стало: конечно, неизвестно, что с ними через час будет или даже через пять минут, но ведь пока-то живы!

Отсмеявшись, Олег Федорович вгляделся в противоположный берег речки.

— Это надо же, а? Ну и машину же нам Гуль-Гуль подарил! Мало того, что при посадке не угробила, да еще и привезла аккурат куда нужно. Видишь, вон там, под скалой, черная дыра? По-моему, наша братва должна оттуда появиться.

— А может, они уже мимо проехали? — забеспокоился Таран. — Мы ж им не сообщали, что на дельталете полетим…

— Навряд ли, — помотал головой Механик. — Здесь самое место, чтоб из реки выбираться. Видишь, воды-то всего сантиметров на двадцать и камней нет, окромя гальки. Будем ждать до света. То есть часик-полтора. А если не появятся, придется на вон ту горку лезть и ховаться в пещерку. Конечно, не такая шикарная, как у Гуль-Гуля, но зато с нормальным ручейком…

— Пить охота, — вздохнул Таран.

— Попей, — Механик отстегнул от разгрузки фляжку, которой Юрка прежде не видел, и, отвинтив крышку, подал Юрке. — Чаек трофейный. С басмача снял. А прямо из речки лучше не пить все-таки. Хоть и проточная вода, хоть и осень, но кяризный сток — рядышком. Обидно будет, на дельталете не грохнувшись, тифок или дезинтерию подцепить!

Юрка приложился к горлышку, сделал пару глотков. Чай был непривычного, чуточку солоноватого вкуса.

— Нормально? — забирая флягу, произнес Механик. — Ничего, сейчас не лето. Вот летом — тут беда. Чем больше пьешь, тем больше хочется. С потом вся жидкость уходит, а сухой остаток — в почках садится. Столько народу отсюда с камнями уехало — ё-мое!

Тарану хотелось вякнуть, что тем, кто отсюда камни в почках увез, еще шибко повезло. Уж, во всяком случае, больше, чем тем, кто отсюда вообще не уехал или уехал в цинке на досрочный дембель. Но решил промолчать. Неизвестно, как этот дедушка-хохмач отреагирует, если Юрка-сопляк будет свои оценки давать.

— А змеи тут есть? — спросил Таран с некоторой озабоченностью.

— Летом — до фига, — кивнул Механик. — Как раз, помню, когда я здесь прошлый раз был, одна приличная гюрза водичку пила. Метра полтора, по-моему, если мне со страху не померещилось. Но сейчас, в октябре, навряд ли еще ползают. Холодновато им. Тут ведь, между прочим, и снег бывает, и заморозки. Такие бураны — похуже Арктики…