Бесценная белая женщина - Кира Фарди

Дальше был секс. Горячий, шумный и безрассудный. Никаких алмазных пещер и нефритовых стержней. Никаких нежных касаний, томных лобзаний, призывов к тишине и напоминаний об опасности. Просто секс, окружённый со всех сторон зеркалами, в которых мелькали то нога, то рука, то запрокинутая голова, то напряженная шея с бьющейся жилкой.

Покачивались на крючке для сумок розовые трусики, отброшенные в сторону. Горячие ступни топтали юбку-гофре и белые шорты, соскользнувшие с нетерпеливых бедер Демина. Из кружевного бюстгальтера выскользнула грудь и удобно устроилась в широкой ладони. Кожа, по которой от каждого прикосновения волнами пробегала дрожь, била током и обдавала сухим жаром в трепетные пальцы. Из горла Наташки то и дело вырывались сдавленные всхлипывания и стоны, и тогда Демин глушил их поцелуем.

Когда последние движения закончились, любовники услышали, что в кабинку стучат.

Не разжимая объятий, они замерли. Наташа посмотрела круглыми глазами, ещё покрытыми серой дымкой, на Демина, и он приложил палец к губам

Голос служащей отчаянно вибрировал на высокой ноте и повторял:

— Madam, madam! What happened?

— Ничего! Все в порядке! — ответила Золотарёва с придыханием, потом свела брови к переносице, напряглась и повторила уже спокойнее то же самое по — английски. — Nothing. Everything is ok!

— The help is necessary?

— No! Sorry!! Извините, помощь не нужна.

Напряженная пауза.

— Ok!

Каблучки стали удаляться. Парочка нарушителей спокойствия облегченно вздохнула, но двигаться пока боялась.

— Кажется, ушла, — раздался возле уха горячий шепот Данилы. — Золотарева, а ты знойная штучка. Может, повторим?

— С ума сошел? — чуть не захлебнулась от возмущения Наташа, почувствовав шевеление у своих бедер. — Отпусти меня.

— Я тебя не держу. Это ты в меня вцепилась.

Наташа подняла на него глаза: Демин стоял, тесно прижавшись к ней всем телом. Его руки упирались в одно из зеркал, возле которого она стояла. Она перевела взгляд и увидела в отражении напротив слегка загорелую спину мужчины, плавно переходившую в упругие ягодицы. Именно на них сейчас уютно лежали ее ладони. Начало приходить осознание только что сотворенного действа. Щеки порозовели. Наташа, будто от огня, отдернула руки. Глаза заметались по стенкам кабинок.

— Там, в сумочке, сзади тебя, салфетки. Дай мне! — прошептала она, стараясь не встретиться с ним взглядом. — И отвернись!

— Куда? Я тебя со всех сторон вижу, — также шепотом ответил он, протягивая упаковку салфеток.

— Отвернись к дверям.

Наташа смутилась и стала лихорадочно одеваться. В зеркалах она видела, что Демин тоже натягивает плавки и шорты. Они периодически сталкивались то локтями, то бедрами, и снова ток пробегал по коже. Воздух в кабинке, казалось, был наэлектризован так, что, казалось, еще чуть — чуть и засверкают молнии.

Наташа расстроилась. Эротическое возбуждение улеглось, а ощущение совершенной ошибки осталось. В своей жизни больше всего она боялась попасть в неловкую ситуацию: часто терялась и не знала, как справиться с трудностям. А тут, в чужой стране, оказалась в самом центре водоворота событий, в который провалилась ее спокойная жизнь.

«Дура! Ну, почему я такая дура! — раз за разом вспыхивала мысль.

— Как выбираться будем? — спросил шепотом Данила, когда они наконец привели себя в порядок.

Наташа ничего не ответила и выглянула в коридор. Вдали, внутри магазина, озаренные светом множества ламп, суетились люди, а здесь было тихо. Из каждой кабинки доносились приглушенные голоса, говорившие на разных языках. То и дело дверки открывались и из тесных помещений показывались люди. У входа девушки — продавщицы забирали одежду, которую сдавали несостоявшиеся покупатели.

— Я выйду первая, отнесу то, что так и не примерила, и отвлеку на себя девушку. Ты подожди минутку и тоже выбирайся.

— Договорились. Наташ, а может, ты что-нибудь купишь? Ну, чтобы не зря в примерочной торчала.

— Что я куплю? — сердито посмотрела на него Наташа. — Я ни одну вещь не успела толком рассмотреть, как ты ввалился.

— Ну, да. А хочешь, я оплачу твой товар? И если он тебе не подойдет, просто выкинешь в мусорную корзину.

Демин потянул на себя брюки и кофточку. Наташа вспыхнула и сразу почувствовала, как запылали щеки.

— Не поняла, — грозно зашипела она и пошла на него, — ты со мной рассчитаться за интимную услугу хочешь?

— Что ты, что ты! — растерялся Данила. — Я просто так предложил. Как-то неудобно, что я тебе сорвал покупки. Ладно, не кипятись. Выходи.

Наташа выскользнула из кабинки удачно: в коридоре никого не было, а продавщица смотрела в сторону зала. Она быстро отставила одежду и боковым зрением увидела, как Демин рыбкой промелькнул мимо и исчез в океане женских нарядов. Она улыбнулась. Неожиданно плохое настроение испарилось. На сердце стало так легко, что она вернулась к стойке с только что сданной одеждой и забрала назад брючки и кофточку.

«Я заслужила новый наряд!» — решила она и направилась к кассам.

В кошельке лежали местные деньги, которые, как она знала, можно потратить, но поменять нельзя. Завтра она уезжает. Неизвестно, вернется ли она сюда еще раз. Лучше потратить все на себя, чем везти валюту обратно.

Неожиданно в голове закрутилась мелодия. Слова песенки: «У меня был ссс… с настоящим человеком…», — настолько точно отражали сейчас ее положение, что Наташа опять рассмеялась.

Она расплатилась за покупки и вышла из магазина. У входа ее ждал Демин. Сердце затрепетало. «Черт возьми, что со мной происходит? Почему мое тело так реагирует на этого мужчину?»

— Ты все же купила, — улыбнулся Данила, и Наташа задержала дыхание.

«Господи, спаси меня от него! Даже голос! Я реагирую даже на голос! Как преданная собачонка!» Она остановилась и часто задышала. На верхней губе показалась испарина. Демин переполошился.

— Тебе плохо? Давай присядем.

Он потащил Наташу к скамейкам, которые квадратами стояли вокруг пальм, растущих вдоль всего прохода.

— У меня все хорошо, —