Массовка - Владислав Выставной

Телефон жег руку. Слежка? Пеленгуют по сигналу? Хотят узнать, куда он направится? Как минимум, наивно. Не проще ли прицепить на одежду незаметный жучок?

Так или иначе, от трубки лучше избавиться.

Артемий поискал взглядом урну. Некоторые рефлексы сидят в нас очень глубоко: если выкинуть – то обязательно в урну. Словно следит за мальчиком строгий постовой, готовый в любую минуту схватить за ухо и пожаловаться маме. Секунду помедлив, отправил телефон в темную глотку урны. Руки в карманы – и быстро зашагал прочь.

Едва пересек пустынную улицу – его будто одернули.

Едва слышимый звук сзади. Какой не издают ночные птицы или ветерок в проводах. Особенный.

Обернулся. Звук с той стороны улицы. Наверное, стоило просто прибавить темпа и убраться отсюда побыстрее.

Но когда ощущаешь себя внутри судьбоносного потока событий, ничто не происходит случайно. Как учит Старик? Ловить и читать знаки, не пропускать намеков судьбы…

С тяжелым сердцем вернулся к урне.

Распахнутая пасть железного ящика светилась мистическим светом, словно лампа Алладина. И издавала подобающую случаю стилизованную восточную музыку.

– Не было печали… – пробурчал Артемий, опустился на колено и сунул руку в «мусорку».

Покопошившись в куче окурков и пустых жестяных банок, умудрился сорвать ящик с шарнира. Сев на асфальт, вытряхнул мусор. Последним выпал мобильник, продолжая издавать восточные трели.

– Кинокомедия, – пробормотал Артемий, – причем, индийская.

Нажал кнопку с зеленой «трубочкой», поднес к уху динамик.

– Следователь Ястребов, – зачем-то брякнул Артемий.

В трубке ошарашено запыхтели. Сиплый неровный голос произнес:

– Слушай… Как тебя, черт… Арт, это ты?

– Я, – честно сказал Артемий.

– Прикалываешься?

– Прикалываюсь.

– А, тогда нормально, а то я уж подумал… Слушай… Блин, сбил ты меня с мысли, шутник хренов, забыл, чего звоню… Башка болит…

– Еще бы…

– Да… Что-то я плохо помню… Мы выпили, что ли?

– Вроде того…

– И я тебе, что, мобилу подарил?

– Ага.

– Ты уж извини, брат. Это у меня бывает – мобилу свою дарить. Я вспомнил – у меня там пара новых контактов. Очень важных… Ты можешь, э-э… Блин…

– Да без проблем, забирай свой телефон обратно, я все понимаю…

– Да мне не телефон, мне сим-карта нужна… Я бы за тобой заехал, только боюсь за руль садиться, хреново мне… У меня, кстати, какая-то сумка валяется. Не твоя, случайно? Приезжай, тачку я оплачу…

– Да без проблем. Куда?

– Спасибо, брат! Запоминай адрес…

Полусонный ночной «бомбила» выкинул его где-то за МКАД. Артемий не успел и глазом моргнуть, как не по размерам ревущая и чадящая колымага унеслась во мрак.

Чужой мобильник жег карман. Ужасно хотелось от него избавиться. А заодно забрать сумку. Где этот «домишко», про который говорил Мустафа? Надо полагать – вот этот особняк за каменным забором. «Домишко» под стать хозяину, эдакий карманный дворец в стиле арабских сказок.

А вот и джип – уже помятый, с развороченной мордой, плаксиво уткнулся в покосившийся фонарный столб. И фара, как выбитый из глазницы глаз, повисла на проводках…

Здесь тише, спокойнее, чем в центре. Но всем телом ощущается, как оттуда, со стороны города тянется лучик чьего-то холодного внимания. Да какой там лучик – серое бесформенное щупальце. Что-то происходит вокруг, в огромном и невероятно сложном мире, частью которого он был. Был… Сейчас весь этот мир ощущается будто со стороны, словно отделенный тонкой защитной пленкой – неощутимой, но крепкой. Раньше мир был просто средой обитания, как вода для рыбы. Теперь же стал желудочным соком, медленно переваривающим свою отмершую частичку…

Скрипнула калитка из замысловато кованого металла. За ней проявился какой-то заспанный тип в потасканных тренировочных штанах, обвисшей майке, с фонариком в руках.

– Я к Мустафе, – сказал Артемий.

Тип молча кивнул, жестом пригласил войти. Артемий послушно вошел в калитку.

Наверное, здесь продолжалась стройка: во дворе навалено стройматериалов, мешков, ящиков. Так же, жестами, тип предложил следовать за ним. Немой, что ли?

Вошли в дом. В огромном холле с фонтаном посередине на кожаном диване лежал Мустафа. Прикладывал к голове пакет со льдом, морщился. Заметил Артемия и его сопровождающего. Бросил что-то на незнакомом языке. Тип все так же молча кивнул и исчез.

– Заходи, брат, – хрипло сказал Мустафа, с усилием принимая сидячее положение. – Вот всегда так со мной: увлекаюсь я. Нет, чтобы выпить рюмашку – так сразу бутылку. Или, вот, дам человеку по морде – а потом того с асфальта соскребают. Увлекаюсь…

– Это проблема, – согласился Артемий, невольно вспоминая, как «джинн» мутузил его на лестнице. – Вот твой телефон…

– Ага, – без особой радости сказал Мустафа. – Брось на стол. Садись.

Артемий уселся в огромное кожаное кресло, что в комнате поменьше вполне сошло бы за диван.

– Башка болит, – пожаловался Мустафа. – Опохмелиться, что ли?

– Даже не знаю, что посоветовать…

Когда бутылка опустела, Мустафа заметно повеселел. Артемий же отстраненно подумал, что теперь ему не найти обратной дороги. Он не был даже уверен, что сможет встать. Лишь тупо пялился на стол, заставленный какими-то немыслимыми деликатесами и бутылками. Похоже, опохмел у Мустафы плавно перетекал в запой.

Видимо, он действительно, увлекающаяся натура. А что? Если уж браться за что-то – так с размахом. Если заниматься, скажем, черной магией, то так, чтобы демоны от страха писались…

Мустафа оглушительно хохотал, и до Артемия дошло, что он давно уже думает вслух.

Потом хохотали вместе – и снова непонятно над чем. Это странно: такие разные люди – и такая веселая компания. Может, просто так начинается алкоголизм?..

Внезапно веселье кончилось. В холл ворвался взмыленный тип с фонариком, бойко треща на том же птичьем языке. Оказывается, он совсем не немой. Мустафа, похоже, сразу протрезвел от сказанного. Через минуту протрезвел и Артемий – глядя с балкона второго этажа на множество милицейских огней вокруг дома.

– Не понимаю… – бормотал Мустафа. – Все же договорено… Они не должны…

Похоже, он и впрямь ошарашен, особенно после ряда звонков, которые сделал прямо на ходу. Сначала в пьяное сознание Артемия пробилось понимание того, что дом окружен. И с некоторым запозданием – почему.

– Слушай, Мустафа, – запинаясь, сказал Артемий. – Ты уж прости… Похоже, это за мной…

– За тобой? – недоуменно переспросил Мустафа.

– Да… Я сбежал из этого… ИВС. Изолятора… Как там его…

– Понятно… – быстро сказал Мустафа, и глаза его вспыхнули странным огоньком. – Так ты серьезно влип, брат?