Массовка - Владислав Выставной

– Я это понял с самого начала, – кивнул Переходящий. – И вот, что я решил: ты не умрешь, покуда не убедишься в моей силе. Ты подал идею, а потому имеешь право насладиться результатами…

– Я не хочу наслаждаться такими результатами! – закричал Артемий.

За железной дверью что-то звякнуло: очевидно охрана наблюдала в глазок за происходящим камере.

Переходящий рассмеялся:

– Вот это и есть самое ценное в моей скромной миссии – твоя реакция! Твои страдания, душевные муки и тому подобное. Обреченный должен покидать этот мир в муках, в каких и появился на свет. Весь смысл в том, чтобы ты осознал: Единое неспроста отторгает тебя. Осознай: ты – вредоносный микроб, паразит в его теле. Тебе станет легче, когда поймешь, что смерть твоя – благо для всех оставшихся…

– Да ты – просто ничтожество… – прохрипел Артемий, сжимая кулаки. – Закомплексованная тварь, вообразившая себя сверхчеловеком, ты…

Слова заглушил заливистый смех. Артемий осекся. Его собеседник смеялся – совершенно искренне, растирая рукавом проступившие слезы.

Хотелось кинуться на этого монстра, придушить его, расплющить его голову о бетон – покуда тот находится на расстоянии вытянутой руки. Но Артемий понял, что не сможет сделать этого.

Судьбу не подправишь кулаками.

Это было бы слишком просто.

Переходящий перестал смеяться и сказал:

– Утром ты выйдешь отсюда. Все равно тебе не долго осталось…

– Как я умру? – с трудом произнес Артемий.

Слова не лезли из глотки. Как же хочется жить, а не играть в героев, с легкостью кидающихся на амбразуру или просто ищущих повод, чтобы пустить себе пулю в лоб. Жить, заниматься любим делом, дружить, любить.

И давить тех, кто мешает людям оставаться людьми.

– Я еще не решил, – ответил Переходящий. – Пусть это будет сюрпризом, как тебе?

Этот гад издевается! Ему нравится наблюдать, как извивается жертва! Главное – не сдаваться, держаться до конца… Не доставить своей смертью ни капли удовольствия этому подонку…

Артемий заставил себя улыбнуться, развел руками: «Что ж, сюрприз так сюрприз!»

Переходящий направился к двери. Та тут же задребезжала засовами, приоткрылась.

Артемий подумал секунду и крикнул вслед:

– У меня только один вопрос: у тебя есть имя?

Переходящий дорогу лишь улыбнулся в ответ.

2

Разбудило странное ощущение. Будто что-то изменилось в маленьком «каменном мешке». Понимание пришло со звуком: что-то скрипнуло рядом с дверью. Что там может скрипеть, кроме самой двери?

И сквозняк…

Тихо сел на сырой казенной постели. Темно, холодно, тоскливо.

Снова скрипнуло: теперь явственно виден контур двери – из трех бледных линий. Скрипнуло – контур исчез. Снова скрипнуло – контур появился.

Забыли запереть?!

Тихо встал с койки, на цыпочках приблизился к двери. Тронул. Тяжелый прямоугольник нехотя повернулся на петлях. Действительно открыта. Отступил на шаг.

Нахлынуло смятение.

С одной стороны – что с того, что забыли закрыть дверь? Он в самых недрах изолятора временного содержания – или как там называется это чудесное место. Одной настежь распахнутой двери недостаточно, чтобы сбежать. Да и стоит ли это делать? Зачем совершать попытку, которая косвенно указывала бы на его виновность…

С другой стороны – намеки Переходящего…

Чтобы не мучиться дурацкими сомнениями, стоит сразу позвать охрану…

Выглянул в коридор.

Никого. Странно.

Очень медленно вернулся в камеру, прикрыл за собой дверь. Сел на койку, уставившись на дверь. Та с тихим скрипом упорно отползала от стены. Манила, дразнила, издевалась…

Бронированная сучка.

Надо успокоиться. Взять себя в руки, попробовать рассуждать логично…

К черту!

Сорвался с койки и решительно толкнул дверь. В конце-концов, он никому не давал обещания сидеть, как дурак, в открытом помещении, которое никто даже не собирается охранять. По-крайней мере, лишняя возможность прогуляться вне четырех стен…

Что за напасть?!

Двойная решетчатая дверь в конце коридора – эдакий тамбур, шлюзовая камера в мир свободы – тоже открыта нараспашку. И, тоже – никакой охраны.

– Конец света наступил, что ли? – пробормотал Артемий.

Ситуация, при всей своей нелепости, начинала веселить. Это ж надо…

Веселье быстро прошло. Пускай путь фактически открыт – формально пересечение этой границы будет считаться побегом.

Мысли лихорадочно скакали друг через дружку, отказываясь утрамбовываться в удобоваримые «за» и «против». Даже самый дисциплинированный узник вряд ли устоит перед дымящимся проломом в стене темницы. Слишком силен у человека инстинкт свободы. Тем более, у человека, которому не впервой совершать побег.

– А идите вы! – обреченно произнес Артемий и шагнул вперед.

Спокойно вышел на улицу. Мимо охранника, дремавшего за стойкой. Как и обещал Переходящий дорогу.

Странное освобождение совершенно необъяснимо, но его следовало принять спокойно, с благодарностью. Как дар судьбы. Особенное, если верить, что жить осталось совсем недолго.

На любое событие можно смотреть с разных точек. Что, если освобождение – не очередной ход Переходящего, а ощутимая помощь тех самых теней, духов предков, к которым однажды пришлось обратиться?..

Машинально сжал обереги на груди, под одеждой. Все может быть. Непостижимый коридор тащит, как течение горной реки. Бесполезно кричать, сопротивляться – все это напрасная трата оставшихся сил. Лучше использовать бурный поток в своих интересах, двигаясь вперед и уворачиваясь от коварных подводных камней.

Однако надо убираться…

Прибавил хода, запоздало озираясь. Ночные улицы пустынны, но город не жалеет огней. И настроение быстро становится лихорадочно-праздничным, словно только что выпал выигрыш в лотерею.

Самое время решить, куда податься. Первым пришло в голову: к Архипу. Поскольку от папки пришлось избавиться, сдав ее следствию, претензий у приятеля быть не должно…

А вот вопрос: а где теперь искать его? Дом-то разрушен…

Позвонить кому-нибудь еще?

Похлопал по карманам, с опозданием вспомнил, как сдавал вещи под роспись толстому кладовщику в форме. И замер от неожиданности.

В левом кармане оказался сотовый. Тот самый, подаренный Мустафой.

Разве это возможно? Он же отчетливо помнил, как засовывал руки в пустые карманы. Или не пустые?

А, может… Подложили?! Зачем?

Мозг беспомощно напрягся в поисках хоть какой-то логики, упираясь в одну-единственную мысль: побег подстроен. Не возникало вопроса: какую участь уготовил для него Переходящий.

Его попросту убьют. Пристрелят при попытке к бегству. Чего там – есть такая практика – не брать преступника живьем, чтобы не оставлять его судьбу на усмотрение далекого от идеала суда. Для суровых ребят, что охотятся за всяким зверьем, нет ни вопросов, ни сомнений: бандит должен лежать тихонько, с пулей в башке. Это лучшее решение вопроса – никаких нудных процессуальных процедур. А ведь он для них – самый настоящий бандит.