Красное самоубийство - Владимир Николаев

В начале 70-х годов прошлого века в США разразился грандиозный скандал, так называемое «Уотергейтское дело». В ходе предвыборной борьбы республиканцы (партия правившего тогда президента Никсона) пошли на грубейшее нарушение закона: нанятые ими агенты были арестованы в тот момент, когда ставили подслушивающую аппаратуру в штаб-квартире демократов, своих политических соперников. Над Никсоном нависла угроза импичмента, и он напрягал все свои силы, чтобы все же остаться в Белом доме. В отчаянной попытке спастись, он решил разыграть карту миротворца. Это был сильный козырь, так как люди уже устали от бесконечной «холодной войны».

Как раз на самый разгар уотергейтского скандала пришелся визит нашего тогдашнего лидера Брежнева в США летом 1973 года. Этим обстоятельством и решил воспользоваться Никсон. Самому Брежневу тоже было весьма кстати изобразить из себя миротворца. Он надолго подпортил свою международную репутацию тем, что решился на ввод наших войск в Чехословакию в августе 1968 года. К тому же он не мог похвастать и расцветом демократии в своей собственной стране. Так два политика с подмоченной репутацией неожиданно сделали доброе дело: резко перешли от разговоров о мире и сотрудничестве к весьма конкретным действиям. Как говорится, нет худа без добра!..

Я освещал эту встречу в качестве корреспондента «Огонька» и многое видел собственными глазами. Кстати, нельзя было не обратить внимания на то, что эти два прожженных политикана удивительно хорошо сошлись друг с другом. На многих других встречах на высшем уровне я такого родства душ у наших и американских лидеров не замечал. Причем я имел возможность наблюдать за Никсоном и Брежневым не только во время сугубо официальных встреч и церемоний, устраиваемых напоказ. Но главное было в том, что они оба вполне искренне выступали за улучшение советско-американских отношений и переводили разговоры на эту тему в конкретное русло. Повторяю, что убежден в их личной заинтересованности, в стремлении заработать политический капитал (а Никсон просто пытался спасти себя на посту президента). Но как бы то ни было, не могу припомнить других советско-американских встреч на высшем уровне, которые заканчивались бы с таким успехом.

Итак, в итоге было заключено много соглашений о совместном сотрудничестве в разных областях: политике, торговле, науке, культуре…

Под их воплощение в жизнь были отпущены огромные средства, в их ocyществлении начали участвовать тысячи самых лучших советских и американских специалистов. Сразу после этой встречи я остался на месяц в США и ездил по стране, чтобы увидеть, как на деле начали осуществляться решения, принятые Никсоном и Брежневым. Я смог убедиться, как эта встреча и ее решения всколыхнули Америку, как сразу возрос интерес к нашей стране. В последующие годы я несколько раз ездил в США по адресам тех договоренностей и видел, как они успешно выполняются.

Хотя Никсону все же пришлось покинуть Белый дом досрочно, в 1974 году, принятая им совместно с Брежневым программа была уже запущена на полный ход. Брежнев, как известно, еще долго был у руля, до 1982 года, но он, как и его американский друг Никсон, тоже бесславно завершил свое правление. Потому и кануло в вечность почти бесследно то неожиданное плодотворное советско-американское сотрудничество, поскольку оно было связано с их именами.

Сегодня просто трудно поверить в то, как эффективно развивалось тогда сотрудничество обеих стран. Нам нынче не требуется изобретать в этой области деревянный велосипед, все уже было, и все прекрасно работало! Причем в таких областях, как электроника, физика твердого тела, физика высоких энергий, полупроводниковая техника, космические исследования, радиоастрономия, лазерная техника, химия полимеров… Плюс ко всему – культура, торговля, медицина…

Физика высоких энергий – одна из вершин современной науки. Главный инструмент исследования в этой области – так называемый ускоритель. Это целиком запрятанное под землю круглое сооружение диаметром около двух километров (значит, длина окружности примерно шесть километров!). Здесь работают люди, проникающие в глубины материи, они изучают элементарные частицы. Чем мощнее ускоритель, тем глубже в тайны природы заглядывает человек.

Естественно, что вокруг каждого такого гиганта вырастает целый научный городок. В одном из них я прожил несколько дней. Там работала группа наших физиков по плану, рассчитанному на несколько лет. Причем наши ученые приехали не с пустыми руками. В совместных исследованиях американцы обеспечивали ускоритель, тогда самый мощный в мире, а наши специалисты привезли с собой технику, в которой были заинтересованы их местные коллеги. Уже через год совместной работы на этом ускорителе в Батавии (недалеко от Чикаго) журнал ученых-атомщиков США писал: «Вклад советских ученых в совместное советско-американское предприятие оказался весьма значительным». Кстати, американские ученые в то время жили и работали (как и наши у них, со своими семьями) на советском ускорителе в Серпухове.

В брошюре «Ускорители», изданной комиссией по атомной энергии США, говорится, что фашистская Германия не успела создать свою атомную бомбу именно потому, что опоздала с сооружением ускорителя, а в США таковой был уже создан. Когда советские и американские ученые вместе работают на таком оборудовании, то можно надеяться, что им под силу создание и энергии мира. Их совместная работа воспринимается как серьезная гарантия безопасности.

Исследования космоса, так же как и научные работы на ускорителях, используются в целях войны куда больше, чем в мирных целях, это секрет Полишинеля. Именно поэтому не могло не радовать интенсивное развитие совместных проектов с участием американцев и наших космонавтов. Я несколько раз посещал центр космических исследований в Хьюстоне и сам был тому свидетелем.

В те же самые 70-е годы на меня производила большое впечатление совместная работа американских и советских медиков. Центром ее стал вашингтонский пригород Бетесда, где находится, может быть, самый большой медицинский комплекс во всем мире. Там сосредоточены научно-исследовательские институты самого разного профиля и при них, разумеется, есть свои лечебные учреждения. Все американские медики, с которыми я там встречался, были самого высокого мнения о наших специалистах. Особенной дерзостью, масштабностью и глубиной отличались тогда дела и свершения кардиологов обеих стран. Имена их руководителей, Майкла де Бейки и В. Шумакова, по-моему до сих пор еще не забыты…

На таком благоприятном общем фоне не могли не развиваться и экономические отношения. Любопытно вспомнить, что первую торговую сделку с Америкой Советская Россия заключила в 1922 году, тогда нами был приобретен мыловаренный завод стоимостью 40 тысяч долларов. А взаимные поставки по контракту, подписанному в 70-е годы с американской компанией «Оксидентл петролеум», оценивались в восемь миллиардов долларов!

Вообще, в то время Москва и Вашингтон стали намного ближе друг к другу, чем раньше, это хорошо ощущалось как в Америке, так и у нас. В Москве резиденция американского посла в районе Арбата превратилась в гостеприимный дом, где едва ли не каждую неделю проходили дружеские и деловые встречи с участием множества наших людей, представлявших самые разные слои и интересы. Казенная посольская атмосфера менялась прямо на глазах…

И вдруг все рухнуло… В канун нового, 1980 года наши войска вошли в Афганистан. Снова восторжествовала наша дохлая политика распространения своего рода социализма под знаменем мировой революции.

Обезумевшие от избытка непомерной и неконтролируемой власти и от страха перед приближавшимся к ним вполне естественным концом их земного существования, кремлевские старцы сами забили последний гвоздь в гроб того немыслимого строя, который они называли советским и социалистическим, причем уже переходящим в коммунистический!.. Убежден, что в организации афганского кризиса сыграли свою роль и те силы, которые пугало улучшение советско-американских отношений, в том числе наши ВПК, армия и КГБ.

Черной тучей опустилась на всех наша афганская авантюра, в том числе и на меня. Моя книга «Американцы» выдержала несколько изданий, вышла и на английском языке в издательстве «Прогресс». Поэтому ее вскоре прочли руководители коммунистической партии США, прочли и сильно возмутились. И написали большое письмо в ЦК партии. В нем они обвиняли меня в симпатиях к американскому империализму и во многом другом, их гневное послание состояло из семнадцати пунктов! Но мне все же повезло: их навет поступил в ЦК к началу перестройки. Приди такое письмо на несколько месяцев раньше, мне было бы плохо. А при новых порядках его просто переправили из ЦК в издательство на собственное усмотрение. Там посмеялись над заокеанскими ортодоксами-сталинистами и дали мне прочитать их послание. На том дело и кончилось.