Бремя империи - Александр Афанасьев

– Стоп.

Сноу послушно нажал на тормоз.

– Далеко еще?

– Метров пятьсот.

– Наблюдатели?

– Не знаю.

– Не знаешь?!

– Лавка Али. Около нее постоянно крутятся.

– Еще?

– Честно, не знаю!

Скорее всего и вправду не знает, у террористов, тем более подготовленных, по меньшей мере три рубежа контроля. Людей хватает – тот же пацан с сотовым за мелочь хоть целый день сидеть и смотреть будет. Еще и рад будет поучаствовать в борьбе против русских оккупантов. Нехороший район, нехороший. Больше всего я опасался того, что сейчас на окраине города кто-то всматривается в небо с рацией, такой же, как у нас, или с сотовым. Арабы, те, кто воевал против нас, уже давно привыкли – русские обычно приходят со стороны моря. И какой-нибудь передовой дозор вполне могли выставить. Хотя и экипажи пойдут опытные – по приборам, без огней, на предельно малой, – а все равно заметить могут.

– Пути экстренной эвакуации?

– Не знаю.

– Слушай. А зачем ты мне нужен, если ничего не знаешь?

– Честно не знаю. – От британца исходил кисловатый запах страха.

– Как шел под землей?

– Метров двадцать.

– Куда?

– На север, по-моему.

– По-моему?

– Как я под землей различу?

– Там и в самом деле не различишь, – подал голос контрразведчик, оставшийся рядом с нами.

Черт, он так смотаться может. Запросто – в таких местах есть тайные лазы.

– Значит, внизу дежурят – и в начале коридора, и в конце – там пулемет, так?

– Так.

– Понятно. – Мне и в самом деле стало понятно, что больше ничего из этого гада не выжать. Такие кротовые норы обычно имеют дополнительные выходы. Хлопнешь – руку отобьешь.

Я оставил Сноу в покое, надел гарнитуру рации, которая стояла рядом со мной на заднем сиденье – мощная, способная обеспечить связь с вертолетами, причем в закрытом режиме.

– Земля вызывает Ястребов, выйдите на связь!

– Ястреб-четыре, принимаю отчетливо. Прием!

Али! По голосу – Али! Вот теперь – повоюем!

– Ястреб-четыре, сообщите свой статус!

– Идем над городом, РВП – две минуты!

– Вас понял! Включаю рацию в режим радиомаяка, начинаю движение!

– Вас понял!

– Что встал – поехали! – Я пихнул британца в спину…

Четыре вертолета – в ночи они были похожи на четыре черные уродливые тени – неслись над самой водой, в плотном строю. До воды было метров тридцать, между вертолетами – метров десять, не более. Все как на войне – во время боевой операции по высадке разведывательной роты за линией фронта. Летчики ориентировались по горизонту и с помощью очков ночного видения. Город приближался – скалы, извилистая набережная и зарево огней. Даже ночью этот город не хотел спать.

– Ястреб-ноль всем Ястребам! Вошли в оперативную зону! Расходимся!

– Вас понял, Ястреб-ноль, удачи!

– И вам! С нами Бог!

– С нами Бог, за нами Россия!

– Они могут уйти. В любой момент уйти, мы не знаем, какие норы ведут оттуда, мы знаем только то, какая нора ведет туда.

– Мы первый раз получили точные данные.

– Этого мало…

До вертолетов было секунд тридцать, тихий рокот турбин и свист винтов уже слышался в отдалении. Влажный после прошедшего ливня воздух приглушал звуки. Времени на раздумья уже не было.

– Иван Иванович, встретьте вертолеты. Пусть начинают штурм немедленно, иначе эти уйдут.

– А вы?

– А я прогуляюсь по окрестностям.

Выскочил из машины, огляделся. Надо понять, где эти ублюдки и как будут сваливать. Там внизу – явно оголтелые, не боящиеся смерти фанатики. Они останутся внизу и будут драться до конца (хотя какое «драться до конца» – подрыв подземного заряда убьет их всех), а Бен Ладен и с ним пара человек личной охраны попытаются выскочить из кольца.

Думай!

Как они будут уходить? Не пешком же! Что-то должно быть…

– Должна быть машина! – внезапно произнес я вслух.

– Какая машина? – недоуменно поинтересовался Иван Иванович, который тоже успел вылезти из машины и теперь всматривался в небо, уже разрываемое лопастями вертолетов.

– Вы знаете этот район?

– Знаю. Как и любой другой.

Машина должна где-то стоять. Причем не просто на улице стоять – надо учитывать возможность оцепления, повального обыска – она должна стоять где-то там, где она может стоять годами! А это может быть только стоянка! Подземная автостоянка, еще желательно и выходящая куда-нибудь на другую улицу.

– Здесь есть автостоянка? Подземная?

– Есть, конечно. Вон там пройти – и на соседней улице.

– Куда она выходит?

– Немного проехал – и на Маазру выходишь…

Карниз Маазра! Улица через весь город, даже не улица, а скоростное шоссе.

– Я пошел. – Я сунулся в машину, достал снайперскую винтовку, повесил себе за спину. На плечо повесил «штайр». Один магазин всего, тридцать патронов – ну и то хлеб.

Вертолеты уже висели в небе, по тросам на землю скользили десантники….

Бейрут, район Ашрафех

Стоянка, переулок аль-Шарб

Ночь на 30 июня 1992 года

– Стойте здесь, эфенди! Я проверю.

Облава оказалась неожиданной – об обычной облаве их бы предупредили сразу, как только департамент жандармерии додумался бы до такого. Но факт оставался фактом – их предупредили только тогда, когда боевые вертолеты уже зависли над кварталом, а по тросам скользили морские десантники. Стало понятно, что надо уходить. И как можно быстрее…

Эвакуация была отработана до мелочей, боевиков из Аль-Каиды и Исламского джихада консультировали лучшие специалисты из британской разведки и двадцать второго полка особого назначения. В любом подземном убежище, которыми изобиловал Бейрут еще со времени сопротивления, был как минимум один тайный выход. Был он и здесь, в убежище под лавкой старьевщика Али – извилистый подземный ход вел в соседний переулок аль-Шарб. Там, на трехэтажной подземной стоянке, закрытый пледом стоял самый настоящий полицейский автомобиль «Рено» – и его стоянка всегда оплачивалась на год вперед. В нем были документы, позволяющие в случае необходимости выскочить из кольца.

Сейчас начальник охраны Пророка по кличке «Абу Интикваб», осторожно придерживая автомат, подошел к стальной двери, ведущей на стоянку. Она была замаскирована под дверь, ведущую в распределительный шкаф. Там даже было оборудование и источник шума, удачно имитирующий звуком гудение настоящего электрического трансформатора. Но в нем почти не было необходимости – многозначительные череп и кости на двери надежно избавляли от любопытства.

Начальник охраны осторожно отодвинул в сторону панель с фальшивым электрооборудованием, прислушался. Одной из проблем было то, что в этой проклятой двери нельзя было сделать глазок – распределительных щитов с глазком в двери не бывает. Если их предали – то с той стороны их ждут полицейские и жандармы, а на дверь направлено не меньше десятка стволов. Что же, будь что будет, Аллах велик – с этой мыслью Абу Интикваб осторожно толкнул дверь с черепом и костями…

Но за ней никого не было. Ни жандармов, ни полицейских, ни автоматов, ни криков «стоять!». Только тусклый свет ночного, дежурного освещения, ровные ряды машин, в таком освещении кажущихся все как один черными…

– Чисто! – обернувшись, сказал он.

«Рено» завелся «с полтычка» – специально отряженный для этого дела человек каждый месяц проверял состояние машины и делал короткую поездку на ней. Он не знал, для чего здесь стоит эта машина, просто получал неплохие деньги и делал то, за что ему было уплачено. Сейчас все эти вложения – можете себе представить, как дорого делать все эти лазы в каменистой почве побережья, да еще тайно, – все эти вложения окупились сторицей…

Абу Интикваб приготовил пистолет с глушителем – на всякий случай. Там, наверху, на выезде, в будке перед шлагбаумом, сидел один дежурный охранник. Его стоило убить – никто не должен был видеть машину. Пока во всем разберутся, пока найдут подземный ход – они уже будут за городом….

Машина выехала на крутую, ведущую вверх спираль. Паркинг был большой – пять этажей вверх и три – вниз, под землю. Машины перемещались с этажа на этаж по крутой, отлитой из бетона спирали, где могли разъехаться, хоть и с трудом, две машины…

Минус третий этаж. Минус второй этаж. Минус первый…

Аллах всемогущий!!!

Ночного охранника в освещенной будке – прекрасная цель, как в тире – на месте не было. А вместо него там стоял человек, целящийся в машину из какого-то уродливого, странно выглядящего оружия. Абу Интикваб осознал, что происходит, но не успел даже крикнуть – свинцовая плеть стегнула по машине…

Отложив в сторону замолкший автомат, я подошел к расстрелянной машине. Исхлестанный пулями «Рено» по инерции врезался бампером в шлагбаум, но пробить его не смог. Все стекла были разбиты пулями, лобового стекла не было вообще. Преодолевая отвращение, открыл заднюю дверь, сунулся в салон, повернул к себе прибитого пулями к сиденью высокого, одетого в длинную белую галабию человека. Запомнил его лицо, затем проверил остальных, тех, что сидели впереди. И у того и у другого было оружие.