Зеркало Мерлина - Андрэ Нортон

— Двурогие… — прошептала она. Стэнс бросил на нее удивленный взгляд. — На западе, — указала она движением подбородка. — Их четверо. Пасутся.

Он быстро кивнул и повернулся в указанном направлении, уже держа лук наготове. Элосса почувствовала легкую тошноту. Правда, она не заманивала беззащитное животное подойти поближе, но от этого ее предательство было ненамного меньше. Справедливо ли это — убивать, чтобы жить. Если бы она защищалась от нападения… но двурогие не нападают. Да, она стоит перед необходимостью нарушить собственное кредо. Голодать, потому что нельзя убивать… Сильный человек может принять это, а у нее не было такой силы. А раз так, она должна принудить себя смотреть.

Животные почти скрылись в высокой траве. Их было четверо. Элосса правильно уловила излучение жизненных сил. Там была самка с полу взрослым детенышем и два самца.

Стэнс выстрелил. Младший самец конвульсивно подскочил, из его горла хлынула кровь. Другой самец громко закричал и погнал самку с детенышем пред собой, спасаясь бегством. Стэнс бросился вперед с ножом в руке и быстро прикончил раненого зверя.

Элоссу снова затошнило, когда она подошла к месту убийства. Она сунула палец в лужу крови и сделала на лбу алый знак своего греха. Она должна носить его, пока не сможет каким-нибудь образом искупить этот грех. Раски поглядел на нее с явным изумлением.

— По моей вине погибло невинное существо, — сказала она. Ей не хотелось объяснять свой позор, но она должна была это сделать. — Теперь я должна носить кровавый знак убийцы.

Его удивление не уменьшилось.

— Это же мясо, без него мы умрем. Здесь нет полей, чтобы взять урожай, нет спелых фруктов, которые можно сорвать. Разве Юрты не едят мяса? Как же они живут?

— Мы живем, — мрачно ответила она, — и мы убиваем, но никогда не забываем, что убивая, берем бремя смерти на себя, будь то человек или животное.

— Но ты не мазалась кровью саргона, — заметил он.

— Нет, потому что там была борьба на равных, обе жизни рисковали, и это остается на весах Первого Принципа.

Стэнс покачал головой в замешательстве.

— Ладно, пусть пути Юртов остаются, — он пожал плечами, — а нам нужно есть.

— Мы рискнем развести костер? — девушка смотрела на дальний конец луга, где бежал поток. Течение было быстрым и несло массу водорослей, веток, прутьев, как будто где-то наверху был шторм, и вода захватывала по пути обломки. На берегу был песок, высокие скалы и никакой растительности.

— А что говорит твой талант Юрта? — спросил он. — Если ты могла найти животное для нашего пропитания, не делая никаких долгих поисков, то можешь, наверное, сказать, одни ли мы здесь.

Элосса не была убеждена, что вопрос был задан без скрытой враждебности. У них такое разное наследие — как знать, нет ли за его словами какой-нибудь другой цели? Она замялась. Выдать свою слабость Раски — не будет ли это страшной глупостью? С другой стороны, нечего хвалиться своей силой, если она не может призвать ее в нужное время. Это может оказаться хуже, чем если она признается, что для ее действия тоже есть границы.

— Если я пошлю мысле-поиск, — тихо сказала она, — а здесь есть равно тренированный мозг, он тут же узнает о нашем присутствии.

— Но ведь это может быть только мозг Юрта, — сказал Стэнс. — Разве ты боишься собственного народа?

— Я путешествую с Раски. У нас нет ненависти или страха к твоему народу, но я покажусь странной.

— Ну да, как и я в компании Юрта! — согласился он. — Большинство моих родственников содрало бы с меня эту повязку, — он показал на свою забинтованную руку, — не спрашивая моего согласия.

Элосса приняла решение, в основном, из-за мучившего ее голода: она не могла и подумать поднести ко рту сырое мясо. Жалкая причина, по которой тело пересиливает все остальное, но тело должно питаться, иначе погибнет и мозг.

Когда Стэнс снова занялся своим мясницким делом, она встала на колени и достала зеркальце. Поверхность диска засияла на солнце. Она посмотрела на диск и послала в него резкую мысль.

— Покажи мне Юрта!

Поверхность диска покрылась рябью. Затем там появилась туманная, еле различимая фигура — возможно, та, что стояла против них в коридоре. Ее мысле-поиск достиг фигуры. Жизнь… далеко… но Юрт ли это? Она не уловила ответной вспышки мозга. Этот мозг больше походил на мозг Раски — закрытый, незнающий…

— Поблизости никого нет, — сказала она, пряча зеркальце.

— Прекрасно. По реке плывет много топлива для костра, и дыма будет мало.

Элосса пошла собирать топливо.

Они насадили куски мяса на прутья и поджарили над огнем. Элосса ела, борясь с отвращением, а Стэнс, облизывая пальцы, сказал:

— Зажарим, сколько можно, и возьмем с собой.

Не успел он это произнести, как Элосса вскочила и уставилась через поток на другой берег. Там вдруг возникла фигура. Элосса задохнулась. Это был не Юрт, а темнокожий темноволосый мужчина, похожий на Стэнса, но лицо… Это было лицо Атторна, только во плоти. Человек не носил ни меховой одежды охотника, ни грубо тканого плаща горожан, ни примитивной брони солдат Раски, его тело плотно обтягивал черный комбинезон, вроде того, что носили Юрты в своем корабле, только этот комбинезон был расписан красными узорами, как будто сквозь него проступала свежая кровь. Узор вспыхивал и угасал и снова загорался. На плечах висел короткий кроваво-красный плащ с черным узором. Голова увенчивалась гребнем густо-черных волос, то ли чем-то связанных, то ли просто растущих вверх. Более варварской фигуры Элосса еще не видела. Она инстинктивно послала мысле-зонд, но ничего не встретила.

Незнакомец вытянул руку вперед. Его губы — толстые, презрительно улыбающиеся губы Рта Атторна — выщелкивали слова, тяжело пролетавшие в воздухе, словно пули из какого-то диковинного оружия, чтобы сбить с ног двоих на этом берегу.

— Раски!

Стэнс вскрикнул. Появление человека застало его на коленях, но теперь он уже стоял, пригнувшись и крепко сжимая рукоятку ножа.

— Филбур! — выкрикнул он родовое имя, как боевой клич.

Не раздумывая, Элосса выхватила зеркальце, сорвала с шеи шнурок, на котором оно держалось, и раскрутила в воздухе.

Была ли то случайность или вмешательство сил, которые она вызвала неожиданно для себя самой? Из вытянутого пальца фигуры с лицом Атторна вылетел огненный луч и ударил прямо в зеркальце, многократно усилившееся отражение луча вернулось обратно. Черно-красная фигура исчезла.

— Кто это был? — спросила Элосса.

— Этого не может быть! — махнул рукой Стэнс. Он взглянул на девушку, и вид у него был ошеломленный. — Время не стоит на месте… Человек, умерший полтысячи лет назад, не может ходить!