Ответный удар - Гарри Тертлдав

И тут китайцы открыли огонь по вражескому сторожевому посту. Бобби показалось, что Ло расстрелял весь свой магазин за одну короткую долю секунды; его автомат уверенно выплевывал ослепительные, словно солнце, вспышки, а затем китаец, не теряя ни мгновения, перезарядил свое оружие и снова вступил в бой с неприятелем.

Шипение превратилось в крики боли, или Бобби только послышалось? Ящеры, сраженные пулями, падают на землю? Фьоре не знал наверняка. Он вскочил на ноги и бросил следующую гранату. Ее грохот влился в оглушительную какофонию стрельбы.

Для человека, впервые участвующего в боевых действиях, Фьоре совсем неплохо справился со своей задачей. Однако как только он снова упал на землю, ящеры, наконец, очнулись, включили мощные прожекторы, и у Бобби возникло ощущение, будто он заглянул в лицо Господу Богу. А еще через мгновение ящеры открыли такой плотный огонь, что ему показалось, будто на головы несчастных партизан обрушился Гнев Всевышнего. Бобби даже пожалел, что не в тесном тоннеле, который проклинал совсем недавно.

Слева от него вдруг дико закричал один из китайцев, автоматная очередь справа прервалась на полуслове и больше не возобновилась. Пули свистели над головой Бобби, сбивали верхушки стеблей, точно явился посланец разгневанного ада, чтобы собрать причитающийся ему урожай.

Ло продолжал стрелять.

«Либо окончательно выжил из ума, либо он очень храбрый человек», — подумал Бобби.

Неожиданно на Ло сошлись лучи прожекторов, значит, сейчас ящеры не видят Бобби Фьоре. Он швырнул третью гранату, прижался к земле и откатился подальше от места, понимая, что больше здесь нельзя оставаться.

Автомат Ло замолчал. Фьоре не знал, почему. Может быть, его убили, или он тоже решил убраться подальше от точки, в которой его засекли ящеры. Бобби продолжал двигаться, пока не наткнулся на препятствие — мертвого китайца с пистолетом в руке. Фьоре забрал оружие и помчался прочь от орудий ящеров. На сегодня он закончил воевать.

Бобби бежал вперед, думая только об одном — убраться подальше от смертоносного огня неприятеля. Пули вгрызались в растения вокруг него, в воздух тут и там взвивались фонтаны земли, засыпали руки, ноги, шею Бобби. Однако ни одна из них по счастливой случайности в него не угодила. Если за ним начнет охотиться пехота ящеров, ему конец. Бобби это знал. Но инопланетяне посчитали, что хватит и мощного обстрела. Однако такой метод борьбы никогда не отличался безупречностью. Последний китаец перестал стрелять и дико закричал.

Перемежая хвалебные молитвы Деве Марии непристойной руганью в адрес проклятого тоннеля, который неизвестно куда запропастился, Фьоре скользнул назад, на то место, где, по его мнению, он должен был находиться. Довольно быстро он сообразил, что, по-видимому, прошел слишком далеко. С другой стороны, Бобби понимал, что, если он хочет остаться в живых, в лагерь возвращаться нельзя.

Если я не могу вернуться в лагерь, значит, нужно уносить отсюда мою драгоценную задницу, да поживее, — пробормотал он.

Бобби то полз, то делал короткие перебежки, стараясь двигаться максимально быстро. В результате, когда он мчался по полю, луч прожектора его не засек. Через некоторое время он свалился в грязную канаву или русло ручья рядом с заброшенным полем, расположенным по диагонали от сторожевого поста ящеров. Бобби надеялся, что китайским большевикам удалось причинить неприятелю хоть какой-нибудь вред. Впрочем, он считал, что шесть человеческих жизней слишком высокая цена за нападение на обычный сторожевой пост.

Кроме того, Бобби совершенно точно знал, что расставаться со своей он не намерен.

Прошла целая вечность, которая длилась, скорее всего, минут пятнадцать, бобы, растущие по обе стороны канавы, уступили место кустам и молодым деревцам. Примерно тогда же в небе появился вертолет и принялся поливать поле огнем — во все стороны полетели комья земли и вырванные с корнем растения. Грохот стоял такой, что Бобби показалось, будто наступил конец света. От ужаса у него стучали зубы, и он никак не мог унять дрожь. Точно такой же вертолет обстрелял поле вокруг железнодорожного полотна в Иллинойсе и поезд, в котором ехал Фьоре.

Через некоторое время вертолет улетел, смерть миновала то место, где спрятался Бобби. Но это еще не значило, что ему больше ничто не угрожает. Нужно поскорее убраться отсюда и чем дальше, тем лучше. Бобби заставил себя подняться на ноги и, невзирая на дрожь в коленях, идти вперед. Больше ему не казалось, что он участвует в трудном бейсбольном матче. Сражаться с ящерами — все равно, что мухе воевать с мухобойкой.

Бобби Фьоре остался совершенно один. После быстрой инвентаризации выяснилось, что у него в арсенале одна фаната, пистолет с неизвестным количеством патронов и слабое знание китайского языка. Маловато.

— Кто-то сказал, что здесь мягкий климат, — проворчал Джордж Бэгнолл, стряхивая снег с валенок и плеч. — Просто кошмар какой-то.

— А у нас тут совсем неплохо, — ответил Кен Эмбри. — Только дверь закрой. А то впустишь внутрь эту проклятую весну.

— Ладно.

Бэгнолл с удовольствием захлопнул дверь. И тут же понял, что в доме жарко. Он начал быстро раздеваться — сбросил меховую шапку и кожаный летный комбинезон на меху. У него сложилось впечатление, что в Советском Союзе и особенно в Пскове всегда либо слишком холодно, либо слишком жарко. И никаких промежуточных вариантов. Дровяная печь в углу выделенного им с Эмбри дома прекрасно поддерживала тепло, порой даже слишком. Но ни одно из окон в доме не открывалось (казалось, русские не понимают, зачем это нужно). Однако если позволить огню погаснуть, через час можно легко превратиться в ледышку.

— Чаю хочешь? — спросил Эмбри, показывая на помятый самовар, который вносил свою лепту в создание душной, тропической атмосферы в доме.

— Неужели настоящий чай? — удивился Бэгнолл.

— Вряд ли, — фыркнув, ответил пилот. — Листья, корни и еще какая-то дребедень, которые сейчас заваривают большевики. Молока и чашек тоже нет — так что ничего не изменилось.

Русские предпочитали пить чай — точнее, то, что они называли чаем — из стаканов. Кроме того, они добавляли в него сахар, а не молоко. Учитывая, что в настоящий момент найти в Пскове молоко возможным не представлялось, если не считать кормящих матерей и парочки тщательно охраняемых коров и коз, принадлежавших офицерам, англичанам приходилось следовать местным обычаям. Бэгнолл утешал себя тем, что, не употребляя молоко, он снижает свои шансы заболеть туберкулезом; русские не особенно обращали внимание на качество продуктов питания — иными словами, санитарного надзора здесь практически не существовало.

Он налил себе стакан мутной коричневой жидкости, размешал сахар (вокруг Пскова полно полей, засеянных свеклой) и попробовал то, что получилось.

— Бывало и хуже, — заявил он. — Где достал?

— У какой-то бабушки купил, — ответил Эмбри. — Одному Богу известно, где она его взяла — вполне возможно, сама вырастила на продажу. Что-то не очень похоже на коммунизм, но с другой стороны тут, вообще, не слишком цивилизовано.

— Да уж, спорить не стану, — согласился Бэгнолл. — Может быть, причина в том, что за год до прихода ящеров в здешних местах хозяйничали немцы.

— Сомневаюсь, — проговорил Эмбри. — Судя по тому, что я видел, русские отдают все силы своим колхозам и заводам, и только потом думают о себе.

— М-м-м… пожалуй.

Бэгнолл провел в Пскове несколько недель, но так и не сумел составить никакого определенного мнения о русских. Он восхищался их отвагой и стойкостью. Остальное вызывало сомнения. Если бы англичане так же покорно признали власть тех, кто стоит над ними, никто никогда не усомнился бы в божественном происхождении королей. Только мужество позволило русским выжить при некомпетентных правителях, которые руководили их страной.

— И какие у нас сегодня новости? — спросил Эмбри.

— Я думал о том, что никак не могу понять русских, — ответил Бэгнолл, — но одно не вызывает сомнений — они по-прежнему ненавидят немцев. И знаешь, те отвечают им взаимностью.

— Господи, что еще? — закатив глаза, спросил Эмбри.

— Подожди, я, пожалуй, выпью еще стаканчик. Не чай, конечно, но получилось вполне прилично. — Бэгнолл налил себе полный стакан, сделал несколько глотков и сказал: — Если все-таки произойдет чудо, и земля оттает, первым делом нам придется выкопать целые мили противотанковых рвов. Где их расположить, как найти людей на такую работу, а заодно и солдат, которые станут их защищать, когда они будут готовы — эти вопросы остаются открытыми.

— Расскажешь поподробнее? — спросил Эмбри с таким видом, что сразу становилось ясно — он не хочет знать никаких подробностей, но считает своим долгом их выслушать.