Кремль 2222. Северо-восток - Вадим Филоненко

А вот Лис, напротив, не собирался помирать. Он был слаб, но полон энергии и оптимизма. И именно он заметил некую странность…

– Ребята, а вам не кажется, что курган снаружи много больше, чем этот бункер?

– Пожалуй, – согласился Яшка.

– Так, может, это помещение не единственное?

Вскоре и впрямь обнаружилась еще одна неприметная панель. Яшка поколдовал над ней, и часть стены за шкафами уехала в пол. За ней оказался зал в два раза больше нашего. Его пол наклонно уходил вниз и заканчивался еще одной широченной дверью.

В этом зале не было столов, шкафов и всякого оборудования. Зато тут стояла машина. Или танк, только без орудийной башни. В общем, солидная штука цвета хаки, с острым хищным носом, гусеницами и то ли пушечкой, то ли пулеметом по правому борту.

Краска, правда, местами облупилась и пошла трещинами, зато металлу брони было хоть бы хны. Сохранился как новенький, укрытый в бункере от разрушительных сил природы вроде дождя и ветра. А вот пушечке повезло меньше. Нет, сама-то она оказалась в порядке – по словам Яшки, смазать, подрегулировать и в бой. Зато боеприпасы не пережили два столетия.

– Порох в патронах гикнулся. Ничего, в Ниитьме восстановим, – брат Алёны любящим жестом погладил пулеметный ствол, будто девушку.

Слав тоже не скрывал своего восхищения, откровенно любуясь машиной предков:

– Великолепная штука! По виду ну чисто зверь!

«Это командно-штабная машина. Сокращенно КШМ», – с уважением произнес Лёнька.

– КШМ 2Т27,– вспомнил я запись в плане эвакуации.

«А ты откуда знаешь?» – удивился бывший кио.

– Похоже, и впрямь это она, – Яшка запрыгнул на броню, рассматривая люки.

– Сможешь открыть? – поинтересовался Слав.

– И не такое открывал. – Яшка в момент что-то подцепил, отогнул, откинул и вскоре исчез в недрах машины.

А мгновением спустя раздался его радостный рев: – Есть КВС! Е-е-есть!!!

Кажется, удача поменяла знак с минуса на плюс. Плохие приметы перестали действовать…

– Уедем на машине. Я посмотрел, ходовая в норме, – предложил Яшка.

– А управлять ею сможешь? – уточнил Слав.

– Оно не совсем такое, как на наших вездеходах, – признался Яшка, – но, думаю, справлюсь. Зато на машине сможем и раненых увезти, и через нео в момент проскочим. Пусть лупят дубинами по броне. Хрен пробьют.

– А топливо? – спросил я с подачи Лёньки.

– Тут два двигателя: бензиновый и на брикетах. Бензин за двести лет испарился, а вот брикеты сухого топлива остались. До Ниитьмы, думаю, хватит.

– Значит, решено, – подвел итог Слав. – Осталось выбрать путь.

Последняя обнаруженная нами дверь открывалась в широкий, темный подземный туннель, ведущий неизвестно куда. Ясно было одно – он пролегал под Рижским вокзалом и выходил далеко за его пределы. Возможно, по нему можно было проехать. Вероятно, именно так – подземным путем предполагалось эвакуировать штабной пункт из бункера.

Почему КШМ так и не тронулась с места, осталось для нас загадкой. Если бы эвакуации помешали захватчики, то здесь должны были сохраниться следы боя – скелеты, гильзы, следы от пуль. Но ничего подобного мы не увидели. Казалось, люди просто раздумали эвакуироваться и покинули бункер, тщательно закрыв за собой дверь.

«Очередная загадка истории. И вряд ли мы когда-нибудь узнаем ответ», – проявил пессимизм Лёнька.

Итак, у нас имелось два пути: по туннелю под землей и по поверхности через крепость нео.

Решение было единогласным: по поверхности. Лучше сотня знакомых врагов, чем один незнакомый. Мало ли кто водится в подземных туннелях…

– А как проскочим через забор? – засомневалась Алёна.

– Протараним его машиной. Выберем подходящее место и…

Сказано – сделано.

КШМ ринулась на секцию забора между двумя вагонами, словно взбесившийся тур. Лязгали гусеницы, перемалывая обломки кирпичей и нео. С первого раза пробить забор не получилось. Яшка подал машину назад, разогнался и повторил попытку.

А потом еще раз. И еще.

Ревел на полных оборотах мотор, вопили от бессильной ярости нео. А мы сидели на жестковатых, но удобных сиденьях внутри бронированного брюха наследства предков и чувствовали, как впервые за этот длиннющий кошмарный день нас потихоньку отпускает страшное, нечеловеческое напряжение.

Одна мысль на всех грела души и вызывала блаженные улыбки на губах: «Мы выбрались… ну или вот-вот выберемся. Мы победили – взяли КВС. А значит, Лоси пусть утрутся. И нытик Федор вместе с ними, потому что гибель ребят не была напрасной…»

В очередной раз взревев мотором, КШМ все-таки смяла упрямый забор и вырвалась из крепости Рижского вокзала, по дороге разметав заодно передовой пост нео.

Гениальные предки сделали машину вездеходной. Словно гусеница, она перелезала через груды строительного мусора, ломала толстые стебли сорняков и подминала под себя кусты. Хотя особо толстые и твердые шагай-деревья, возможно, оказались бы ей не по зубам, но на нашем пути их и не было.

Мы ехали с непривычными удобствами и тихо балдели, в полной уверенности, что все плохое осталось позади: кровь, страх, смерть товарищей. Впереди ждала необходимая всем нам передышка. В близкое светлое будущее сейчас верил даже закоренелый пессимист и зануда Лёнька.

Даже заявление Яшки:

– Кажется, у нас вот-вот закончится топливо, – не смогло испортить нам настроения.

– А может, дотянем? Тут уже близко, – помечтал Лис.

Не дотянули. Мотор заглох, когда нам оставалось проехать всего полквартала.

– Действуем так, – Слав вспомнил, что он командир. – Яшка, Алёна, вы остаетесь с ранеными в машине. Закройтесь покрепче. Думаю, ни один мутант вас здесь не достанет. А мы с Богданом в Ниитьму за подмогой. Пригоним вездеход и перегрузим на него Лиса и Тихона.

– Слав, давай в Ниитьму пойду я, – попросила Алёна. – Отправлю вам подмогу, а сама срочно займусь подготовкой к операции Тихого. Он совсем плохой. Боюсь, долго не протянет.

– Идите втроем, – предложил Яшка. – А мы тут с Лисом и вдвоем справимся. Правда, Лис?

– А то! – Близнец скривился от боли, но воинственно потряс кулаком.

Смеркалось, но заходящее солнце еще давало достаточно света. Дорога для меня была незнакомая, поэтому я машинально пропустил Слава и Алёну вперед.

Шли молча, думая каждый о своем, не забывая настороженно оглядывать окрестности.

У меня на плече привычно распластался зеленый комочек. Казалось, он сидел тут всегда. Не день-два, как на самом деле, а всю мою жизнь. Словно я так и родился – с крохотным осьминожкой на плече. Вернее, сейчас он стал семиножкой…

«Ненадолго, – откликнулся бывший кио. – Скоро щупалец опять будет восемь. Прикинь, оказывается, у сухопутных осьминогов конечности отрастают, как хвост у ящерицы».