Путь Стратега 4. РеалРТС - Луций Корнелий

Главную суть ты мне уже передал? Снимайтесь и уходите?

— Да! — с улыбочкой ответил кочевник и пафосно добавил. — Ибо войскам нашим нет числа, а стрелы заслонят небеса и прольются жестоким дождем.

— Не сомневаюсь. Но ты же понимаешь, что вот так просто я не уйду? У меня долг, ответственность, репутация. — “Демоны-убийцы за спиной”.

— Да понятно, понятно. — махнул Келим. — Это больше из вежливости предлагаем. Какие-то серьезные переговоры пойдут, когда мы начнем вас теснить.

— Если! — возразил я. — Если начнете.

— Но есть и серьезная тема для разговора. — произнес Келим уже без обычной своей веселости.

— Слушаю.

— Я вчера говорил с Иат. Она там что очень-очень плохое высмотрела через гадания.

А, жрица Солнца, которая с меня страшно бесилась.

— Очень плохое для кого? — уточнил я. — Для меня или для вас?

— Для всех, брат. Говорит, небо накроет тьма и голоса богов затихнут. Такое не только она видела. Все-все жрецы талдычат. Даже пытались убедить Ксериона подождать с наступлением, но он не согласился. Когда дожди пройдут, то наступать будет очень тяжело. Я его понимаю, но жрецы в степях не жили. Не понимают этих мест.

— Так, а можно поконкретнее? Что и кому грозит?

— Конкретнее? — усмехнулся Келим. — Это жрецы и их гадания. Может сбудется, может не сбудется. Надо верить в лучшее, но кинжал держать под рукой. — подмигнул кочевник. — Еще Иат говорила, что видела тебя на ложе смерти. Что над твоей головой меч и он не в наших руках. Тут не удивляюсь. Не завидую я тебе, брат. С твоими товарищами и враги не нужны.

— Мы уж как-нибудь между собой разберемся.

— Только и делаете, что разбираетесь! Скажу так, с вашими я бы в степи одним лагерем не встал, будь мы даже дважды названные братья. Карр… Он же сумасшедший вообще. Бешеная собака.

— По виду не скажешь. Говорит вроде бы складно.

— Складно то складно, а сколько людей в земле? Ваших же людей. Карра мечи не берут, стрелы не берут, яд не травит! Думаешь, боги за ним? А может наоборот? От него веет силой, брат. Это так. Но сила та темнее ночи.

Говорил он эмоционально. Обрушил на меня поток своего простодушного, суеверного красноречия. Пытается между врагами вбить клин или реально опасается, что у Карра есть какой-то серьезный магическо-божественный козырь? Одно другому не мешает.

— В общем, что говорила Иат передал. Дальше думай сам. Она, конечно, одновременно женщина и жрец, а значит болтает в четыре раза больше нормального человека, но говорит иногда важные вещи.

— Благодарю за беспокойство о моем благополучии. — с неприкрытой иронией ответил я.

— А что делать, что поделать, брат. — протараторил Келим. — Есть враги, а есть Враги. И каким ты будешь, уж сам решай. Война закончится, люди останутся.

— Не все. После войны остаются не все.

— На то уж воля Солнца! Ну ты, давай, держись крепче. — с задорной, но угрожающей улыбкой произнес Келим. — Мы начинаем!

И разорвал связь.

"Мы начинаем КВН…"

Чувствую, что с Келимом и его начальством я в ближайшие дни ох как намучаюсь. Интересно, что они решили сменить свою политику в моем отношении. Пытаются поиграться в благородных врагов, а не грозят секир башка. Хотя… Почему решили сменить? В Сейд-Нираме проводником воли Ксериона был в первую очередь Тайкано. И он то как раз пытался со мной договориться. Правда, пытался договориться на плен, но все же важен сам жест.

Шаддинцы прощупывают почву на тему того, с кем можно вести дела. Думаю, они тоже знают о имперском расколе. Не могут не знать. Они сами еще недавно были частью Империи. И, полагаю, очень хотели бы подтолкнуть бывшую метрополию в жаркие объятья гражданской войны. Для этого им нужен, например, свой кандидат, которому можно заслать денег и помощь в обмен на будущие уступки. Карр на такую роль точно не годится. Иворна? Мне кажется, что они с ним или его сенатскими папиками ведут тайные переговоры, но прекрасно понимают, что хрен редьки не слаще. В смысле, если Иворна окончательно забодает Карра, то станет ничуть не менее опасен. Им выгоден максимально продолжительный срач.

Ладно. Хватит с меня политической теории. Пора заняться военной практикой. Гребем под себя наследство Аргета. Как это лучше сделать? Сказать солдатам, что так и так, ребята, грохнул я вашего главного и сам теперь главный? А что если часть сэйфов давали ему личную клятву и разбегуться? Надо бы туда послать хорошую, боеспособную делегацию с толковыми командирами. Например Ангре, как сэйфа, кого-то из центурионов, как мое доверенное лицо, и Аркетара, чтобы поговорил с тамошними цестинцами. Решено.

По идее к ночи они будут там, а завтра утром соберем всех наемничьих вожаков и устроим переприсягу. Надо объяснить им ситуацию. Затем связаться с Карром и Нималексисом. Рассказать им, что наемный стратег Элама покинул театр военных действий и мир живых заодно.

К обоим стратегам я выслал гонцов, а когда те с ними встретились, то подключил “Командный голос”. Карр отреагировал на мою историю кратким: “Собаке собачья смерть”. Нималексис же долго офигивал, бранил варварское коварство и восхищался моей проницательностью, сравнивая меня с какими-то давно умершими деятелями имперской истории.

К лагерю Эламы я отправил отряд в почти четыре сотни человек: Ангре и семь десятков сэйфов, центуриона Касма Риналиса из второй когорты Двадцать Первого с сотней его ветеранов, Аркентара с турмой цестинской конницы и двумя сотнями пехоты, плюс четверых наемных подавителей. Все это верхом или на возах.

Лагерь наемников Эламы являл собой зрелище отвратительное и абсолютно противное моему разуму, привыкшему к порядку военной машины Империи. Я бы даже лагерем это не назвал. Каждое подразделение или ватага селились как хотели, при этом соблюдая значительное расстояние от “товарищей”. Самыми дисциплинированными ожидаемо были цестинцы. Они выбрали небольшой холм, окружили его, пусть жидкими, но укреплениями из повозок и деревянных ежей. Ровно стояли где-то около сорока палаток. Лошади паслись под охраной, расположившихся рядом копейщиков ауксилии, велитов и эксплораторов. Эти контингенты тоже стояли нормально. При них находилась вся немногочисленная полевая артиллерия. А дальше… Дальше был тихий, а иногда очень даже