Четвертая дочь императора (СИ) - Сергей Калашников

— Неважно легла, — комментирует Трос, — большой перерыв в полетах. Ничего, повторение — мать учения.

А самолетик уже заходит на посадку. Энергичное снижение, выравнивание, двигатель выключен, и самолет аккуратно приземляется точно на край размеченной белым полосы. Мягко опускается нос, торможение проходит плавно, но быстро. Пробег — метров восемьдесят.

— А вот посадка классическая. Чувствуется стиль и уровень подготовки. — Трос явно доволен.

На аэродроме техник что-то делает в хвостовой части самолета. На тележке под брюхо закатывают новую «бомбу», а Гошка смотрит в сторону канавы. Первая торпеда уже «отворчала» и затихла. Её, зацепив петлями, выкатывают на берег шестеро дюжих мужиков. И убегают с нею на руках к конной повозке, которая быстро скрывается за бугром. Наблюдатель, находящийся тут же на площадке, вывешивает белое полотнище со стороны аэродрома, и черное — в направлении «стрельбища». Ага, сигнализация и оповещение.

Вторая попытка того же пилота прошла вообще замечательно. Торпеда ушла по канаве и вылетела на берег в самом ее дальнем конце, когда водная гладь просто закончилась. А выход самолета из атаки прошел по другому сценарию — полупетля с полубочкой.

— Конечно, эти торпеды не так мощны, как те, что выстреливают с миноносцев. Значительно облегченный вариант. Разработали его уже после риканской войны в расчете на переноску руками нескольких человек. В принципе, снаряженную вшестером можно нести несколько километров. Ну и нам они хорошо подошли. Что интересно — вообще без переделки. Бегут на четыре километра, курс выдерживают прекрасно, так что, если стрелять с бреющего, попасть по крупному кораблю вполне получится.

— А вы их, что, перезаряжаете после учебных стрельб? А как же нагар? — Впервые открывает рот Гошка. Увиденное впечатлило настолько, что слова сами попросились на язык.

— Нагар растворяем, есть специальная рецептура. Двигатели даже разбирать не приходится. Затратно, конечно, спору нет. Однако неприятеля можно здорово удивить, если машины исправны, торпеды быстры, а пилоты умелы. — Трос явно доволен произведенным впечатлением. — Сам понимаешь, для того, чтобы все это превратилось в пустой пшик, достаточно всего одного слабого звена.

— Как с турбовинтовыми двухмоторниками. Все работает, а ротор на один полет.

— Верно. Чего только не пробовали использовать для турбинных лопаток — все течет. Усталость материалов здесь просто ни в какое сравнение не идет с земными кондициями. Понимаю, что решение будет найдено, но пока результаты неутешительные.

С Ри он увиделся только вечером. Как пропала любезная по дороге к ангару реактивных торпедоносцев, так и не появлялась в поле его зрения весь день. И сейчас она выглядела неординарно. Дрожала на кровати под двумя одеялами, причем на столике стояла бутылка со знакомой этикеткой, из которой (бутылки, конечно) немного отпили. Запах, стоявший в комнате, однозначно указывал на то, что крепкий спиртной напиток — это ром дусского производства, который Гошка возил с собой в рюкзачке на случай доброй встречи с хорошим знакомым. Количество выпитого свидетельствовало о том, что крепость содержимого этой ёмкости потребителя не вдохновила. Но вот состояние этого самого потребителя внушало серьезные опасения.

Выкатив свою принцессу от стенки на самый край кровати, Гошка посмотрел в ее шальные глаза.

— Заболела, тебе неможется? — Спросил тихонько.

— Я здорова. Меня всегда колотит полсуток, когда испугаюсь.

— Тогда подожди еще чуток, сейчас я тебя вылечу. — Гошка быстренько укутал свою малышку в одеяло и рванул в столовую.

Вернулся через несколько минут и расставил на столе тарелки.

— Иди сюда, — он выпутал жену из одеял и усадил на стул. — Начинается лечение последствий испуга небольшим количеством холодца с хреном. Можно и с горчичкой. На худой конец и уксус пойдет. — Спокойно подавая небольшие кусочки прямо в рот, комментировал он.

— Потом, поверх холодца кладется ломтик селедки с репчатым лучком, и надкусывается картошечка, — продолжает он инструктаж, контролируя выполнение «упражнения». — Тут не повредит и маленькая рюмочка, но, в принципе, несложно без нее обойтись, тем более что она уже была принята превентивно, — продолжает он, отталкивая в сторонку ром. — Теперь важно не упустить момент для принятия основного противоужасового препарата — рисовой каши с подливой. Собственно, данный компонент можно варьировать в области качества в широких пределах, важно, чтобы его было много, и чтобы поступал он в организм стремительно.

— Больше не могу, — Ри откладывает ложку, глядя на произведенное ею опустошение, — да и нечего, честно говоря. Действительно, помогает. Никогда бы не подумала.

— А теперь, когда стук зубов не прерывает связность речи, расскажи-ка мне милая, кто же это умудрился тебя так напугать?

Реакция была неожиданной. Девушка нахмурилась и замолчала. При этом лицо ее приняло упрямое, даже вызывающее выражение. Стало быть, снова тайны Бургундского, на этот раз, двора.

— Ладно. Не хочешь, не отвечай. Я тебя все равно люблю.

Опять бурная реакция. На этот раз Ри почти брызнула на него из глаз слезами… и некоторое время они были заняты.

— Да уж, — размышлял Гошка, слушая ровное дыхание прижавшейся к нему жены, — эмоциональность у женщин значительно выше, чем у нас, мужиков. И тряхнуло ее сегодня неслабо. Просто до печенок пробрало. Лучше всего немного отвлечь ребенка от переживаний.

— Слушай, помнишь камушек ты у меня забрала. Обещала сказать, что это за минерал.

Вот незадача. Только что бывшее расслабленным тело опять напряглось.

— Понимаешь, Игорёк, это платина. На Земле её считают благородным металлом. Пожалуй, самым дорогим из тех, что используется в ювелирных изделиях. На Посейдонии — тоже. Красиво блестит, не окисляется, встречается редко. Наравне с золотом и серебром используется для хождения в виде монет и слитков. Одна беда. Наши геологи разыскали несколько неплохих месторождений, и мы наладили добычу самородной платины в заметных количествах.

Казалось бы — греби деньги лопатой и покупай на них весь мир, ан нет! Первая же попытка продажи привела к снижению стоимости этого металла. Прикинули, что к чему, и остановились. Через несколько лет цена вернулась к первоначальному уровню, и мы теперь продаем её килограммов по сто в год. А остальное прячем. В общем, так оказалось значительно прибыльней. Вообще-то это страшная тайна, но, раз уж ты со мной связался, то всяких секретов узнаешь еще немало. Почему бы и этот не знать, тем более, понял, наверно, из чего насыпается подушка под тропинками в саду нашего дома. Никогда ведь не знаешь, как дело обернется, а самородочек размером с кулак может спасти чью-то жизнь, или всю страну, если окажется вовремя под рукой.