Гордость и предубеждение - Джейн Остин (Остен)

— Потому что честь, приличие, благоразумие, наконец, собственная ваша выгода запрещают вам это сделать! О да, мисс Беннет, именно выгода. Ибо не ждите какого бы то ни было внимания к себе со стороны его семьи и друзей. Вы будете осуждены, отвергнуты и заклеймены презрением каждого близкого ему человека. Союз с вами будет считаться позором. Никто из нас даже не вспомнит вашего имени.

— Что ж, потеря и вправду велика, — отвечала Элизабет. — Но супруга мистера Дарси будет располагать такими необыкновенными источниками радости, присущими ее положению, что в конечном счете ей не придется особенно печалиться.

— Упрямая, вздорная девчонка! Мне стыдно за вас. Вот какова благодарность за внимание, которым я удостоила вас прошлой весной?! По-вашему, вы мне за это ничем не обязаны? Ну-ка, присядем. Извольте понять, мисс Беннет, я прибыла сюда с твердым намерением добиться того, что задумала. Ничто не сможет мне помешать! Мне еще не приходилось потакать чьим-либо капризам. И я не имею привычки уступать.

— Это усугубляет затруднительность положения вашей светлости. Но меня это не касается.

— Я не позволю, чтобы меня прерывали! Выслушайте меня молча. Моя дочь и мой племянник созданы друг для друга. По материнской линии оба они происходят от единого знатного рода. Отцы их принадлежат к уважаемым, благородным и древним, хоть и не титулованным, семьям. Обе стороны располагают прекрасными состояниями. Они предназначены друг для друга в глазах каждого представителя того и другого дома. И что же встает между ними? Притязания выскочки, молодой женщины без средств, без связей. Разве подобное допустимо? Нет, этого не должно быть, и этого не будет. Если бы вы были способны понять, в чем состоит ваша собственная выгода, вы бы сами не пожелали покинуть тот круг, в котором росли.

— Но, выходя замуж за вашего племянника, я, по-моему, вовсе не покидаю этого круга. Он дворянин. Я дочь дворянина. Мы в этом смысле равны.

— Ну что же, вы дочь дворянина, допустим. Но из какой семьи ваша мать? Кто ваши дяди и тетки? Не воображаете ли вы, что мне неизвестно, чем они занимаются?

— Кем бы ни были мои родственники, — сказала Элизабет, — если против них ничего не имеет мистер Дарси, это не должно беспокоить и вас.

— Скажите без обиняков, вы обручены?

Элизабет не стала бы отвечать на этот вопрос, чтобы ублажить леди Кэтрин. Однако, после короткого раздумья, она не могла не сказать:

— Нет, не обручена.

Леди Кэтрин, казалось, была довольна.

— И вы даете мне слово никогда с ним не обручаться?

— Подобного обещания я не дам.

— Мисс Беннет, я поражена и возмущена! Я считала вас более разумной девицей. Но не обманывайте себя ложной надеждой, будто я могу пойти на уступки. Я не уеду, пока вы не дадите требуемых мной заверений.

— А я ни за что их не дам. Меня нельзя запугать, толкнув на подобную нелепость. Вы, ваша светлость, желаете, чтобы мистер Дарси женился на вашей дочери? Но если бы я дала требуемое обещание, разве брак между ними стал более вероятным? Разве при его склонности ко мне я могла бы, отвергнув его руку и сердце, побудить мистера Дарси сделать предложение его кузине? Позвольте, леди Кэтрин, сказать, что доводы, которыми вы подкрепляете ваше из ряда вон выходящее требование, настолько же легковесны, насколько само оно безрассудно. Вы, видимо, совершенно не разобрались в моем характере, если могли предположить, что на меня подействуют подобные рассуждения. Мне неизвестно, в какой мере ваш племянник одобряет ваше вмешательство в его дела. Но у вас, во всяком случае, нет никакого права вмешиваться в мои. А потому я вынуждена просить вас избавить меня от дальнейших посягательств такого рода.

— Ну, ну, не так скоро, если позволите. Я ведь еще не кончила. Ко всему сказанному я вынуждена добавить еще одно обстоятельство. Для меня не является тайной позорный побег вашей младшей сестры. Я знаю о нем решительно все. В том числе, что женитьба на ней молодого человека была кое-как состряпана задним числом на средства папаши и дядюшки. И что же, подобной особе суждено стать сестрой моего племянника? А ее мужу, сыну управляющего его покойного отца, — его братом? Небо и ад! О чем вы думаете? Неужто сень Пемберли может подвергнуться подобному осквернению?!

— Больше вы уже ничего не сможете мне сказать, — гневно ответила Элизабет. — Вы оскорбили меня всеми возможными способами. С вашего позволения, я возвращаюсь в дом.

При этих словах она встала. Леди Кэтрин также поднялась, и они пошли обратно. Ее светлость была в ярости.

— Значит, вам дела нет до чести и репутации моего племянника? Эгоистичная, бесчувственная девчонка! Неужели вы не понимаете, что, связав себя с вами, он опозорит себя перед всем светом?

— Леди Кэтрин, мне больше нечего вам сказать. Мои чувства вам известны.

— И вы, стало быть, решили его заманить?

— Я не говорила подобных вещей. Я решила лишь поступать сообразно собственному представлению о своем счастье и не считаясь при этом ни с вами, ни с какой-либо другой, столь же далекой мне персоной.

— Ну что же, отлично. Итак, вы отказались выполнить мою просьбу. Вы решили погубить его в глазах друзей и вызвать к нему презрение всего света.

— Ни долг, ни честь, ни благодарность, — ответила Элизабет, — ни к чему меня сейчас не обязывают. Мой брак с мистером Дарси не нарушил бы никаких заповедей. А что касается чувств его родни и презрения всего света, то меня бы едва ли особенно огорчило, если бы наш брак вызвал у его родных известное беспокойство, тогда как весь свет достаточно разумен, чтобы не отнестись к этому столь серьезно.

— Так вот ваш действительный образ мыслей?! И это ваше последнее слово? Прекрасно. Теперь я знаю, как мне поступить. Не воображайте же, мисс Беннет, что ваши притязания увенчаются успехом. Я приехала, чтобы вас испытать. Мне казалось, что у вас больше здравого смысла. Но будьте уверены, я добьюсь своей цели.

Леди Кэтрин продолжала говорить в том же духе, пока они не подошли к ее карете. Быстро обернувшись, она произнесла:

— Я не приму ваших прощальных приветствий, мисс Беннет. И вовсе не прошу передать от меня привет вашей матери. Вы не заслуживаете подобных знаков внимания. Я возмущена до глубины души.

Элизабет ничего не ответила и, не пытаясь пригласить ее светлость вернуться в дом, преспокойно вошла в него сама. Поднимаясь по ступенькам, она услышала шум отъезжавшей кареты. В холле ее с нетерпением встретила миссис Беннет, которой хотелось знать, почему леди Кэтрин не зашла, чтобы немного отдохнуть.

— Она предпочла сразу уехать, — ответила ее дочь.

— Ее светлость показалась мне очень приятной дамой! И ее визит к нам — необыкновенная любезность! Ведь, насколько я поняла, она заехала сюда лишь для того, чтобы сообщить нам о здоровье Коллинзов. Должно быть, она куда-то направлялась и, проезжая Меритон, подумала, что ей следует тебя навестить. Надеюсь, у нее не было к тебе никаких особых дел, Лиззи?

Элизабет пришлось здесь несколько покривить душой, настолько немыслимо было попытаться передать матери содержание их беседы.

ГЛАВА XV

Волнение, вызванное этим необыкновенным визитом, было нелегко успокоить. В течение многих часов Элизабет была совершенно не в силах думать о чем-то другом. Итак, леди Кэтрин в самом деле пустилась в путешествие из Розингса с единственной целью расстроить ее предполагаемую помолвку с мистером Дарси! Другого разумного объяснения этой поездки не существовало. Элизабет, однако, была не в состоянии понять, как мог возникнуть слух об их помолвке. И, наконец, ей пришло в голову, что в то время, когда ожидание одной свадьбы заставляло всех угадывать следующую, дружба между Дарси и Бингли и ее близость с Джейн могли послужить достаточным основанием для подобного слуха. Она и сама иногда подумывала, что замужество сестры сделает ее встречи с Дарси более частыми. А их соседи из Лукас Лоджа (из переписки которых с Коллинзами леди Кэтрин, очевидно, почерпнула эти сведения) могли считать решенным то, что ей казалось возможным в далеком будущем.

Перебирая в памяти слова леди Кэтрин, она, однако, не могла избавиться от беспокойства по поводу возможных последствий ее вмешательства. Фраза о том, что она непременно помешает их браку, заставляла думать, что она собирается воздействовать на племянника. И Элизабет боялась себе представить, как он отнесется к перечислению всех зол, которые повлекла бы за собой эта женитьба. Она не знала, насколько сильна его привязанность к тетке и в какой мере леди Кэтрин влияет на его образ мыслей, но легко было предположить, что Дарси придерживается более высокого мнения о ее светлости, чем Элизабет. И казалось несомненным, что, перечисляя все отрицательные стороны женитьбы на девушке столь низкого круга по сравнению с его собственным, тетка затронет в нем самое уязвимое место. Ему, с его понятиями о семейной гордости, доводы, выглядевшие для Элизабет вздорными и неубедительными, вполне могли представляться разумными и заслуживающими внимания.