Смута. Том 1 - Ник Перумов

только у тебя и твоих эсдеков есть знакомцы в министерстве юстиции.

– Какие эсдеки?.. – плаксиво протянул Йоська. – Не знаю никаких эсдеков! Чего прицепилась к честному человеку?

– Решил пластинку сменить? Не поможет, Йося. Или ты говоришь, или я…

Йоська прыгнул.

В правом кулаке у него оказалась та самая свинчатка. Её он, похоже, прятал под подушкой.

Второй выстрел «браунинга» угодил Йоське в плечо, но не остановил. Замах его, однако, пропал втуне – Ирина Ивановна ловко подставила руку, толстый рукав шубки смягчил удар, но госпожу Шульц он опрокинул. «Браунинг» упёрся ему в грудь, и не миновать бы Йоське Бешеному пули прямо в сердце, что и прервала бы его никчёмную жизнь, но в этот миг над сцепившимися мелькнула ещё одна тень, что-то коротко свистнуло, хряпнуло Йоську по затылку, и он враз обмяк.

Две Мишени схватил его за волосы, рывком приподнял голову – Йоська был без сознания.

– Благодарю вас, Константин Сергеевич, – спокойно, даже очень спокойно, сказала Ирина Ивановна. – Буду признательна, если вы предложите мне руку и поспособствуете тому, чтобы я смогла встать…

Две Мишени покраснел ещё жарче, чем краснели его подопечные кадеты седьмой роты.

– Прошу прощения, Ирина Ивановна…

– И что теперь будем делать с этим? – Госпожа Шульц указала на бесчувственного Йоську. – Откровенно говоря, я надеялась, что он окажется поумнее…

– Одно слово – Бешеный. – Две Мишени быстро прикрыл плотнее дверь, накинул крючок. – Мы таки нашумели, Ирина Ивановна. Боюсь, здешние квартиранты сейчас начнут интересоваться происходящим.

Ирина Ивановна хладнокровно извлекла из своего «браунинга» обойму, из ридикюля – аккуратную пачку патронов, вложила две штуки взамен истраченных и вставила магазин на место.

– Давайте попробуем пока найти гильзы. Не хотела б их тут оставлять. Да, и перевязать этого дурака тоже надо.

– Как бы ни пришлось в полицию потом сдавать. – Две Мишени сноровисто взялся за работу.

– Вы всегда носите с собой перевязочный пакет? – поинтересовалась Ирина Ивановна, наблюдая за подполковником.

– С того момента, как вернулись оттуда. Знали бы вы, Ирина Ивановна, сколько жизней в Маньчжурии спасло бы это простейшее средство…

Тут в дверь постучали – нет, даже почти заколотили.

– Эй! Шо там такое?! Йося?

Голос был грубый.

Две Мишени затянул узел на повязке, спокойно взял пистолет в правую руку, левой резко распахнул дверь.

– В чём дело, любезнейшие? Охранное отделение. Желаете дать показания по поводу укрывательства опасного государственного преступника?

Несколько дюжих молодых парней, толпившихся в полутёмном коридоре, как-то враз и резко подались назад.

– И, кто-нибудь, сбегайте за городовым, – властно приказал подполковник. – Ну? Долго я ждать буду?

Воронёный «браунинг» в его руке выразительно качнул стволом.

Парни попятились.

– Прощения просим, ваше благородие…

– Вот бегите за городовым. Быстро управитесь – дам на водку.

Ирина Ивановна меж тем перевернула раненого на спину, приподняла ему голову. Йоська приходил в себя, взгляд ещё блуждал, но уже становился осмысленным.

– Допрыгался, Бешеный, – ровно сказала Ирина Ивановна. – Ну, выбирай – или в казённый дом по висельной статье, или мне всё расскажешь. Кто приказал в Положинцева стрелять? И, главное, почему?

– М-мельников… он подначил… Лев Давидыч… добро дал…

Йоське было явно очень больно.

– Мельников? Кто такой?

– Эсдек… новый… недавно ввели в состав… Мельников, Кашеваров, их Благоев привёл…

– Ну допустим. А чем же этому твоему Мельникову помешал Илья Андреевич Положинцев?

– Копал глубоко… – стонал Йоська. – До складов хотел добраться… чуял что-то, червь… Так Мельников говорил…

– Какие склады? – резко спросил Две Мишени.

– Оружие… боеприпасы… для… вооружённого восстания…

– Где они?

– Не… скажу… – Йоська собрал остатки мужества. – Не тебе, тварь, меня допрашивать, и не девке твоей, не этой… – и он закончил грязной бранью.

Подполковник резко и сильно ткнул его кулаком в лицо, зубы Йоськи так и клацнули, голова дёрнулась, из разбитых носа и губ потекла кровь.

– Константин Сергеевич!..

– Всё-всё, Ирина Ивановна, уже всё.

Две Мишени был бледен, но и впрямь спокоен.

– Вот полегчало, честное слово.

…Потом явился городовой. Потом, после долгого ожидания, прибыл тюремный экипаж из Дома предварительного заключения. Потом раненого Бешанова не слишком любезно впихнули в карету. И последнее, что запомнилось всем, был исполненный лютой злобы взгляд Йоськи Бешеного.

– Склады с оружием, значит. Которые якобы искал наш милейший Илья Андреевич? – Две Мишени потёр подбородок.

На улице медленно ползла мимо окон глубокая зимняя ночь, а они сидели за самолично Ириной Ивановной поставленным самоваром.

– Сильно сомневаюсь, чтобы господин Положинцев был бы этим занят, – покачала головой Ирина Ивановна. – Мальчики говорили, что он очень увлечён поисками забытых подземных ходов, самих по себе…

– Кадетам он мог всего и не говорить.

– Конечно. А ещё этот Мельников, или как его в действительности, мог не говорить всего исполнителю теракта Йоське Бешеному.

Две Мишени кивнул.

– Но, в общем, полагаю, что Бешанов не врёт. Отчего-то эсдекам и впрямь оказалось необходимо избавиться от Положинцева; откровенно говоря, версию со спрятанным где-то в гатчинских подвалах оружием я бы не сбрасывал со счетов. Помните, как осенью взорвали эшелон семёновцев? Как-то ведь пронесли на станцию, к самому государеву павильону, не один пуд шимозы. Где-то ведь прятали; так почему бы и не в каких-то забытых подземельях?

Ирина Ивановна поморщилась.

– Константин Сергеевич, дорогой, ну вы ж сами понимаете. Принцип Оккама – не множить сущности сверх необходимого. В окрестностях Гатчино и так полным-полно мест, где можно спрятать не то что несколько пудов шимозы, а и целый артиллерийский парк. Крестьянские амбары, сараи, сады Александровской рабочей слободы… да что угодно! А к железной дороге доставить открыто, на ломовике, переодевшись рабочими. И закладывать так же открыто, не таясь, при всех – кто обратит внимание на каких-то трудяг, что-то там делающих с рельсами?

Две Мишени покачал головой.

– Простите, Ирина Ивановна, не соглашусь. Гатчино-Балтийская, где случились взрывы, – станция не простая. Жандармская стража ходила постоянно, и государев конвой, и работники дистанции – смазчики, стрелочники, обходчики – все из проверенных, получавших дополнительное жалованье «за бдительность». Конечно, одного или двух могли сагитировать, запугать или купить – но не всех же!

– И что же?

– Закладывать открыто у них бы не вышло. Я ж там был сразу после взрывов, Ирина Ивановна. Воронки как после двенадцатидюймовых морских снарядов, в Порт-Артуре видел. Зарывали ночью; и, скорее всего, издалека тащить бы шимозу у них не получилось.

– Вы, любезнейший друг мой Константин Сергеевич, сейчас пытаетесь подогнать одно к другому. У меня есть куда более логичная версия.

Ирина Ивановна сделала паузу, принявшись разливать чай и раскладывать варенье. Делала она это неспешно и со тщанием, до тех пор, пока Две Мишени не выдержал:

– Государыня-матушка,