Я - обычный - Владислав Жеребьёв

— Даже не знаю, что со всеми вами делать. — Вздохнул я. — Операция будет серьезная. Серьезнее чем все те, что были до этого. Пострелять придется серьезно, побегать, но если мы не выдвинем свою группу, то будем иждивенцами, нахлебниками только и знающими что хавать тушенку и балдеть. Кто что думает по этому поводу?

— Мысли не по делу можно? — Поинтересовался Марк.

— Легко, — кивнул я, — к тому же если мысли умные, так вдвойне приветствуется.

— По жрунам хочу высказаться. — Пояснил Марк. — Предположим на пять секунд, что они предназначены, изначально, на первой стадии проекта апокалипсиса, как чистильщики. Прошли, сожрали, сдохли. Красота. В толк только взять не могу, зачем для этого было людей использовать. Те же собаки, скажем, крупные волкодавы, или вообще медведи, подошли бы с той же вероятностью, да и охотились бы не в пример эффективнее людей. Неужели тем парням в белых халатах, что сидят за крепкими стенами, настолько чужда мораль, ну или, скажем, элементарное сострадание?

— Во время второй Мировой войны, на территории концентрационного лагеря Ауцвиц, мы все знаем его как Освенцим, практиковал один хирург, поглощенный идеей превращения всех в образец для подражания, Ариев, если быть точными. Голубые глаза, бледная кожа, светлые волосы. Одним из способов изменения цвета радужки глаза у него была инъекция чернил, непосредственно в глазное яблоко. Будучи не просто негодяем, а мерзавцем гениальным он практиковал разъединения сиамских близнецов, а чтобы понять саму суть генетического дефекта, производил сшивание обычных детей. Преступление страшнейшее по своему исполнению, но во имя великой цели, к которой шел третий рейх под предводительством Адольфа Гитлера, который и немцем-то не был. — Я внимательно оглядел присутствующих, наблюдая за их реакцией.

— К чему ты клонишь, — сморщился Марик, — ты сравниваешь яйцеголовых с нацистами?

— Почти. — Кивнул я. — Все они, судя по энтузиазму, борются за какую-то только одним им ясную сверхидею. Возможно, превращение нормального, здорового и полноценного человека в чудовище, посредством особых мутагенов, это меньшее из зол.

— Но почему люди? — Воскликнула Женя, нервно теребя застежку на поясе. — Что им, диких зверей не хватало?

Я вздохнул, и попытался как можно точнее донести до своих слушателей единственную, наверное, верную на тот момент точку зрения.

— Вот смотрите, — начал я. — Берем, скажем, волка. Это зверь, ему, по большей части наплевать на все твои приказания, мысли и доводы, и выпуская его на свободу, даже в ошейнике, ты попросту добавляешь себе проблем. С собаками проще, но как объяснить зверю некоторые вещи, как например о срабатывающем при приближении к человеку взрывном устройстве? Собаки, разумеется, поддаются дрессуре, но не в такой же степени? Последним аспектом, как я могу подозревать, является совместимость и результат на выходе, иначе мы давно бы видели на улице массу обезумевших от голода хищников. Если резюмировать, то нам пока еще крупно везет с таким оборотом событий, иначе давно бы на бутерброды нашинковали.

— Допустим, люди это единственный доступный вариант для создания чистильщика. — Кивнул Марик, — но даже тут есть несколько вариантов. Почему, скажем, не использовать, на столь ужасную роль приговоренных, убийц, насильников, педофилов? Мало что ли мрази на всем белом свете?

— Может, и использовали, пожал я плечами, да все вышли. Не факт, что с первого раза получилось. Может быть, на тот момент не было связи с пеницитарными учреждениями, а может попросту дефицит. Сколько, по-твоему, крупных населенных пунктов, где скопились шатуны? Именно! А сколько нужно чистильщиков, чтобы подобрать всех их?

— Осталось только выяснить, для чего все это, — закончил Марк. — Ну, а что касательно рейда, Костик, так я с тобой согласен. Поедем, вчетвером. Остальных вписывать особого смысла не вижу.

— И я не вижу, — подал голос админ, в процессе разговора как-то заскучавший и погрузившийся в собственные мысли. — Роли у нас давно уже распределены. Пара-тройка таких рейдов и будем почти самодостаточной боевой единицей.

— Экие все скорые, — хмыкнул я и, встав, прошелся по комнате. — Давайте так, без лишней бравады и истерик, разберем все по полочкам. Я еду однозначно, планида у меня такая. Теперь по каждому отдельно. Марк, — охранник взглянул на меня с ленцой, как будто его кандидатура была давным-давно уже утверждена, и на собрании старик присутствовал только для галочки. — Вот ты скажи мне, зачем тебе это надо? Ты отличный водитель, более или менее разбираешься в автомобилях, по крайней мере, лучше всех, кто здесь присутствует. Лишиться такого ценного кадра было бы очень и очень обидно.

— Я единственный, кто имеет реальный боевой опыт, в отличие от всех здесь присутствующих, — передразнил меня наш штатный водитель. — В спецназе, конечно, не служил, но физическую форму поддерживаю, да и настрелялся в прошлом из всего, что палить способно.

— Не сомневаюсь, — улыбнулся я. — Твоя кандидатура принята. Теперь ты Марик.

— Что я? — Марик аж подпрыгнул на стуле. — Автомат в руках держать умею, стреляю тоже вроде без особых хлопот. Кучность естественно ни как у ОМОНа, но я же расту над собой, да и с физической подготовкой все пучком, не захвораю. Я же до беды сильно реконструкторством увлекался.

— Это те, что по лесам бегают и в эльфов палят? — Попытался вспомнить Марк, но был тут же прерван гневным и непереводимым эпитетом админа.

— Извините, погорячился, — смутился тот, — но с говном ролевым попрошу нас не путать. У нас и кольчуги, и мечи, и щиты, все максимально приближенное к оригинальному было. Бывает, нацепишь на себя всю снарягу, а там килограмм пятьдесят, а то и больше, и в бой. Самый настоящий, только без крови. Кровь есть — поиграл. У нас все было, и выходы полевые, и смотры. По несколько дней в лесу лагерем стояли в любую погоду и не жужжали, между прочим.

— Не горячись, — улыбнулся я. — Ни кто тебя тут за слабака не держит.

— То и видно, — сморщился Марик, все еще обиженно переминаясь с ноги на ногу. В ходе своего горячего монолога он вскочил и, размахивая руками, описывал нам в красках все прелести походной жизни древнего война. По всему выходило, чем хуже, тем лучше, и называлось это «Аутентично», прости господи за слово скабрезное.

— Ладно, — принят, — замахал я руками. — Все с тобой понятно. Настоящий викинг.

— Ну, на этом все? — Женя встала, и было, куда-то направилась, но тут же была остановлена.

— Как все, — улыбнулся я. — А ты? Твою кандидатуру мы не обсуждали, или ты берешь самоотвод и не участвуешь в операции?