Призрак в Монте-Карло - Барбара Картленд

— Он заболел, — ответила Стелла. — Он был ранен! — Заметив, что кровь отлила от лица Мистраль, она поспешно договорила: — Не беспокойтесь! Ему намного лучше! Насколько я знаю, он завтра отправляется в Англию.

— Как получилось, что его ранили? — продолжала выспрашивать Мистраль.

Стелла оглянулась, чтобы удостовериться, закрыта ли дверь.

— А вы ничего не сделаете, мадемуазель, если я расскажу вам правду? Вы были так добры ко мне, и мне хочется оказать вам услугу.

— Обещаю, я ничего не сделаю ни вам, ни кому-либо другому, — заверила ее Мистраль.

— Это Поток, — сообщила Стелла.

— Слуга князя? — удивилась Мистраль.

— Да, — подтвердила Стелла. — Он всадил ему нож в спину, когда сэр Роберт проходил по саду Казино.

— Нож в спину! — только и смогла выговорить Мистраль. — Но почему? За что?

Но она уже знала ответ. Поток мстил за то, что сэр Роберт ранил князя Николая. Он никогда не простил бы человека, который нанес оскорбление его обожаемому хозяину, поэтому ему пришлось действовать быстро и тайно.

— Жизнь сэра Роберта вне опасности? — спросила Мистраль.

— Теперь уже да, — ответила Стелла. — К счастью, его очень скоро обнаружили. Его отнесли в отель «Эрмитаж», там его осмотрел доктор, который остановил кровотечение и перевязал рану. Завтра, как я сказала, сэр Роберт отбывает в Англию.

Мистраль закрыла лицо руками.

— Что я могу сделать? — спросила она.

— Я рассказала вам все это, мадемуазель, потому что вы были добры ко мне, — объяснила Стелла. — Вы помогли мне принять решение, которое изменило всю мою жизнь, которое принесло мне небывалое счастье. Мой муж работает шеф-поваром в отеле «Эрмитаж», поэтому мне известно, что сэр Роберт любит вас. Слуги говорили, что когда он бредил, он произносил ваше имя. Возможно, вы посчитаете, что я лезу не в свое дело, что мой рассказ — недостаточный предлог для того, чтобы являться к вам. Но дело в том, что однажды, когда я ехала в экипаже вдоль берега, я увидела, как вы разговаривали с сэром Робертом. Думаю, вы не заметили меня, так как были поглощены друг другом. Тогда я и решила, что вы любите сэра Роберта, а когда он произнес ваше имя, я поняла, что и он вас любит. Простите меня за мою назойливость.

Мистраль взяла Стеллу за руку.

— Нет, вы правильно сделали, что пришли. Мне трудно выразить свою благодарность. Это так важно для меня — знать, что он любит меня. Вы правы, я тоже люблю его.

Лицо Стеллы осветила счастливая улыбка.

— Спасибо! Вы успокоили меня. Теперь я вернусь к мужу с легким сердцем.

— Значит, вы недавно вышли замуж? — поинтересовалась Мистраль.

— Да, — ответила Стелла. — И только благодаря вам, мадемуазель, но моя благодарность ничто по сравнению с тем, что вы для меня сделали.

Женщины тепло пожали друг другу руки, и Стелла ушла, оставив Мистраль наедине со своими мыслями.

Теперь она знала, что ей надо делать, причем немедленно. Она позвонила. Явилась Иветта и помогла ей надеть вечернее платье из белых кружев. Потом Мистраль побежала в кабинет, где ее ждал Великий князь, чтобы проводить ее в столовую.

Когда она ворвалась в комнату, он поднял глаза. Увидев ее, он встал.

— Папа, случилось нечто очень важное! Прошу, выслушай меня! Я должна рассказать тебе! — задыхаясь, проговорила девушка.

Взглянув на нее, Великий князь понял, что отныне между ними никогда не будет тайн.

Два часа спустя сэр Роберт, сидевший у окна в гостиной своего номера в отеле «Эрмитаж», услышал стук в дверь. Окна были открыты, и он вглядывался в ночной сумрак. Над морем поднималась молодая луна, на небе одна за другой зажигались звезды. Он не обернулся на стук, решив, что пришел слуга, чтобы разжечь огонь в камине.

Роберт не отвел глаз от темного окна. Он услышал, что кто-то вошел в комнату и закрыл дверь. Потом наступила тишина. Однако он не оборачивался, пока какое-то чувство не подсказало ему, что за ним кто-то наблюдает. Охваченный раздражением, он повернул голову, но готовые сорваться слова замерли у его на губах. Перед ним стояла Мистраль.

На секунду ему показалось, что все это — плод его воображения. Однако Мистраль была довольно ярко освещена горевшими в лампах свечами. «Никогда, — подумал он, — она не была так прекрасна». В белом платье она показалась ему еще более юной и желанной — а может, все дело было в ее лице, на котором отразились охватившие ее чувства, или в огромных глазах, которые казались особенно темными на фоне бледного золота ее сверкающих волос.

Изумление лишило его дара речи. Мистраль скользнула к нему и опустилась рядом на колени.

— Я пришла, чтобы сказать тебе кое-что, — мягким, тихим голосом проговорила она. — Ты попросил, чтобы я на коленях поклялась всем, что у меня есть святого, в том, что моя тетушка — не мадам Блюэ. Я знала, что ее звали мадам Блюэ, но… только после ее смерти я узнала, кем она была и… чем она стала знаменита. Я не представляла… чем она занималась… с каким злом она была связана. Я клянусь тебе в этом сейчас… перед Богом.

Голос девушки как будто пробудил Роберта ото сна, и он схватил ее в объятия.

— Мистраль! — вскричал он. — Как я тосковал по тебе. Я расспрашивал о тебе, умолял сказать, где ты, но мне отвечали, что ты уехала. Ты думаешь, что я не верил в твою чистоту? О, моя дорогая, наверное, я повредился в рассудке, если на мгновение допустил, что ты не такая, какой я тебя видел. Ты чиста и непорочна, ты самая замечательная женщина на свете. Прости меня, молю тебя, прости меня и скажи, что ты все еще любишь меня.

Их губы были рядом, его руки все крепче сжимали ее. Мистраль склонила голову ему на плечо.

— Прости меня, — прошептал Роберт.

— Я… люблю тебя, — только и смогла ответить Мистраль.

Он услышал, как задрожал ее голос. Его губы прижались к ее губам. В это мгновение ее охватили такие же восторг и трепет, которые владели всем ее существом в церкви, когда они давали друг другу клятву перед алтарем. Теперь же она знала, что никакое зло, никакая сила не способна разлучить их. Они были единым целым — мужчина и женщина, соединенные перед лицом Господа на вечные времена.

— О, моя любимая, дорогая моя!

Щекой она чувствовала дыхание Роберта, который продолжал шептать ей ласковые слова, и, подняв голову, увидела, что у него на глаза навернулись слезы. Еще крепче прижав ее к себе, он проговорил:

— Нет, я не отпущу тебя. Ты моя. Я боюсь, что ты можешь исчезнуть, Мистраль. Я искал бы тебя до тех пор, пока не нашел, но я не знал, откуда начать! И ты сама пришла ко мне. Я слишком сильно люблю тебя, чтобы опять потерять.

Он целовал и целовал ее, и с каждым мгновением его поцелуи становились все более властными, все более настойчивыми. Горевший в нем огонь передался ей, и все ее существо охватило пламя. Мир замер, время остановилось.