Призрак в Монте-Карло - Барбара Картленд

Она знала это, как будто смогла заглянуть в будущее. В ее жизни никогда не появится другой мужчина, которого она могла бы полюбить такой всепоглощающей любовью. Действительно, ее сердце больше не принадлежало ей. Оно было навечно отдано Роберту в то мгновение, когда он поцеловал ее, и себя она отдала в его власть. Пусть он не хочет видеть ее своей женой, но она принадлежит ему, и ничто на свете не может изменить ее решения. И все же с тетей Эмили спорить бесполезно, любые действия Мистраль будут бессмысленны.

Все трое молча спустились в холл. Около двери стоял экипаж князя. В полном молчании они расселись на сиденьях: Эмили и Мистраль — рядом, князь — напротив.

«Это — сон», — думала Мистраль, пока они ехали по пыльной дороге. Но напротив нее сидел князь, которого бледность делала еще привлекательнее, даже несмотря на хмурое выражение. А рядом восседала тетя Эмили. В странном блеске ее глаз, в победном взгляде — во всем ее облике было нечто жуткое.

«Так вот для чего она трудилась всю свою жизнь! — внезапно осенило Мистраль. — Вот ради чего она строила планы! Что же происходит? Что все это значит? Почему мы едем к Великому князю?»

Всю дорогу они молчали. Мистраль хотелось заговорить, но она знала, что стоит ей произнести хоть слово, как тетка тут же оборвет ее. Князь смотрел в окно. Мистраль боролась с желанием успокоить его, сказать, что, как бы тетушка ни старалась, она не заставит ее выйти за него замуж. Ни угрозы, ни шантаж — ничто не подействует на Мистраль. Ведь венчание — это церковное таинство, и, что бы Эмили ни предпринимала, Мистраль будет дано право выразить свою волю.

Но разве можно о чем-либо говорить с князем, когда рядом сидит Эмили? Мистраль оставалось молчать, сознавая свое полное бессилие. Временами ей казалось, что она вот-вот упадет в обморок. Она понимала, ее состояние — результат того, что со вчерашнего дня она еще ничего не ела. Мистраль испытала непередаваемое облегчение, когда увидела, что они подъезжают к «Шато д'Оризон».

Замок представлял собой огромный особняк, окруженный красивейшим садом. Когда экипаж въехал в широкие кованые ворота, она увидела фонтаны, вокруг которых кипело буйство красок, одна цветовая гамма сменяла другую: от бледно-розового да алого, от лазурного до темно-синего, от желтого до бронзового. Кусты и деревья утопали в нежных облаках распустившихся цветов.

Сад показался Мистраль сказочно красивым. Но ее внимание отвлекло нарастающее возбуждение Эмили, которая с победным видом ступила на землю и, поднявшись по мраморной лестнице, через стеклянные двери вошла в дом.

— Где его императорское высочество? — спросил князь, и седой дворецкий повел их через амфиладу комнат.

Мистраль даже представить себе не могла, что замок столь великолепен. Несмотря на свое беспокойство, она обратила внимание на замечательные гобелены, красивую мебель, изумительную коллекцию картин. Она заметила сходство князя Николая с теми, кто был изображен на портретах, и тут же упрекнула себя в том, что слишком много внимания уделяет посторонним вещам.

Наконец они вошли в очень красивую комнату с тремя окнами, выходившими на море. Несмотря на жаркий день, в камине горел огонь. Рядом с камином стояло кресло с высокой спинкой, очень похожее на трон. В кресле сидел пожилой мужчина.

Когда дворецкий объявил об их приходе, мужчина поднял глаза, потом встал, и Мистраль показалось, что она никогда в жизни не видела более красивого человека. Она поняла, что может ему полностью доверять. Он был высок и сед, и теперь было ясно, на кого походил князь Николай. Но Великий князь оказался красивее своего сына. Его черты были классическими, очень выразительными, в нем чувствовалась голубая кровь и порода.

Он был истинным аристократом, человеком, который прожил большую жизнь и выстрадал свой богатый опыт. Его улыбка завораживала, глубина взгляда свидетельствовала, что он часто предается философским размышлениям. Его глаза остановились сначала на сыне, потом на Эмили.

— Доброе утро, Николай, — сказал Великий князь. — Твой визит удивил меня.

— Извини, отец, что не предупредил тебя, — ответил князь Николай, — но я и сам не знал, что заеду к тебе. Позволь представить тебе мадам Секрет. — Он указал рукой в сторону Эмили, однако та не шевельнулась, не сделала реверанс. — И мадемуазель Фантом, ее племянницу.

Мистраль присела и подняла на Великого князя глаза. Он протянул ей руку.

— Мадемуазель Фантом? — спросил он. — Кажется, я слышал о вас.

— Я рассказывал тебе о ней, отец, — напомнил князь.

— Может, вы повторите вашему отцу то, что сказали моей племяннице в «Отеле де Пари»? — оборвала его Эмили, при этом ее голос звучал хрипло и неровно.

Князь с отвращением посмотрел на нее и спокойно ответил:

— Конечно, мадам, я как раз собирался это сделать. Отец, я попросил мадемуазель Фантом оказать мне честь и стать моей женой.

— Вот как? — проговорил Великий князь. Он продолжал держать Мистраль за руку. — Скажите, мадемуазель, как вас зовут?

— Мистраль, сэр.

— А как ваша фамилия? — спросил Великий князь.

Мистраль колебалась, но тут вмешалась Эмили:

— Да, скажи ему, скажи ему правду. Я хочу, чтобы он услышал ее.

От ее слов веяло ужасом, и Мистраль почувствовала, что дрожит. Но взглянув на Великого князя, она ощутила внезапную уверенность. Он спокойно смотрел на нее, его глаза светились дружелюбием. Он даже не повернул головы в сторону Эмили.

— Меня зовут Мистраль Уайтам, — тихо проговорила девушка.

— Сколько вам лет? — спросил Великий князь.

— Восемнадцать, — ответила Мистраль.

— Скажи ему, когда ты родилась, — хрипло приказала Эмили.

Казалось, Великий князь напрягся. Он взглянул на Эмили.

— Почему мне об этом не сказали? — спросил он.

Эмили засмеялась. Этот скрипучий смех производил тягостное впечатление.

— У вас есть право задать подобный вопрос. Потому, что Элис не хотела, чтобы вы знали. Перед смертью она заставила меня поклясться, что я никогда не расскажу вам. Я вам и не сказала, вы сами все обнаружили — обнаружили потому, что ваш сын — да, ваш единственный сыночек, которого вы так сильно любите, — хочет жениться на дочери женщины, с которой вы поступили настолько жестоко, что она была вынуждена обратиться за помощью ко мне. Интересная ситуация, не так ли? Только как вы выкрутитесь? Ваш сын влюблен — и в кого? В Мистраль, дочь Элис Уайтам, которую вы привезли в этот дом девятнадцать лет назад и которую вы обесчестили и предали ради собственного удовольствия.

В страстных словах Эмили было столько горечи и злобы, что Мистраль повернулась к князю Николаю, как бы ища у него защиты. Он взял ее за руку. Мистраль с благодарностью приникла к нему. Она видела, что он был изумлен не меньше ее. Однако они ничего не могли поделать. Единственное, что им оставалось — это стоять, прижавшись друг к другу, и ждать, как двум детям, заблудившимся в страшном лесу.