Имя ветра - Патрик Ротфусс

Симмон снова кивнул и отбросил волосы с глаз:

— Да, сэр.

Не сказав больше ни слова, Лоррен повернулся и пошел широким шагом, заставлявшим его черную магистерскую мантию развеваться позади.

Симмон выглядел юным для студента, но все же старше меня на пару лет. Он был выше, но лицо и по-детски робкие манеры выдавали в нем мальчишку.

— У тебя есть где остановиться? — спросил он. — Комната в трактире или что-нибудь?

Я покачал головой.

— Я только пришел. Главное было — сдать экзамен, дальше не загадывал.

Симмон хмыкнул:

— Знаю, что это такое. В начале каждой четверти все еще потею от страха. — Он указал налево, вдоль широкой аллеи, окаймленной деревьями. — Тогда пойдем сначала в гнезда.

Я остановился.

— У меня не так уж много денег, — признался я.

Снимать комнату я не планировал, привыкнув спать на улице и зная, что мне нужно сохранить свои три таланта на одежду, еду, бумагу — и на обучение в следующей четверти. Не стоит надеяться на щедрость магистров две четверти подряд.

— Прием прошел не слишком удачно? — сочувственно спросил Симмон, взяв меня за локоть и направляя к другому серому университетскому зданию. Оно было трехэтажное, с большим количеством окон и несколькими крыльями, расходящимися от центрального круга. — Ты не расстраивайся. Я так нервничал, когда поступал, что чуть не описался. Фигурально выражаясь.

— Да я не расстраиваюсь, — сказал я, внезапно очень остро ощутив три таланта в кошельке. — Но я боюсь, что обидел магистра Лоррена. Он показался немного…

— Холодным? — перебил Симмон, — Сухим? Похожим на каменный столб с глазами? — Он расхохотался. — Лоррен всегда такой. Ходят слухи, что Элкса Дал давно обещает десять золотых марок тому, кто его рассмешит.

— А-а. — Я немного расслабился. — Это хорошо. Он последний человек, с которым мне хотелось бы поссориться. Я собираюсь много времени проводить в архивах.

— Просто хорошо обращайся с книгами, и все будет в порядке. Обычно Лоррен абсолютно невозмутим, но с книгами его будь аккуратен. — Он поднял брови и покачал головой. — Когда дело касается книг, магистр страшнее медведицы, защищающей детенышей. Честно говоря, я бы лучше попался медведице, чем Лоррену, если он увидит, как я загибаю уголок на странице.

Симмон пнул камешек, послав его скакать по мостовой.

— Ладно. Ты можешь устроиться в гнездах. За талант тебе дадут койку и карточку на еду на четверть. — Он пожал плечами. — Не особенно роскошно, но хоть от дождя укроет. Можно получить комнату на двоих за два таланта или на одного — за три.

— А что за карточка на еду?

— Еда три раза в день вон там, в столовой. — Симмон указал на длинное невысокое строение через лужайку. — Не так уж и плоха, если не слишком задумываться о том, откуда она могла взяться.

Я быстро подсчитал. Талант за два месяца хорошей еды и сухое место для сна — лучшее, на что я мог надеяться. Я улыбнулся Симмону:

— То, что надо.

Симмон кивнул, открывая дверь в гнезда.

— Тогда койки. Пошли найдем старосту и запишем тебя.

Койки для студентов-неарканистов располагались на четвертом этаже восточного крыла гнезд — самого дальнего от умывален первого этажа. Как и предупреждал Сим, жилье оказалось не особенно роскошным. Но на узкой кровати лежали чистые простыни, а под ней стоял сундук с замком, где я мог хранить свои скудные пожитки.

Все нижние койки уже были заняты, поэтому я выбрал верхнюю, в дальнем углу комнаты. Выглянув со своей койки в узкое окно, я вспомнил потайное место на тарбеанских крышах. Похожесть удивительно успокаивала.

На обед полагалась миска истекающего паром картофельного супа, бобы, тонкие ломтики жирного бекона и свежий бурый хлеб. Большие дощатые столы были заполнены почти наполовину, всего в столовой сидело около двухсот студентов. Помещение полнилось тихим гулом разговоров, прерываемых смехом и металлическим стуком ложек и вилок по жестяным подносам.

Симмон провел меня в дальний угол длинной комнаты. Два студента подняли на нас глаза, когда мы подошли. Симмон, ставя поднос, свободной рукой указал на меня:

— Люди, встречайте Квоута. Наш самый новенький ясноглазый первочетвертник. — Он показал сначала на одного студента, потом на другого: — Квоут, это худшие студенты, которых может предложить арканум: Манет и Вилем.

— Уже виделись, — сказал Вилем. Он оказался тем самым темноволосым сильдийцем из архивов. — Ты действительно шел на экзамены? — добавил он, слегка удивленный. — Думал, ты пытаешься меня надуть. — Он протянул мне руку: — Добро пожаловать.

— Тейлу болезный, — пробормотал Манет, оглядывая меня. Ему было не меньше пятидесяти. При его буйной шевелюре и седеющей бороде вид он имел слегка взъерошенный, словно проснулся пару минут назад. — Я действительно так стар, как себя чувствую? Или он так молод, как выглядит?

— И то и другое, — жизнерадостно заверил его Симмон, садясь. — Квоут, Манет тут в аркануме дольше, чем все мы, вместе взятые.

Манет фыркнул.

Бери больше: я в аркануме дольше, чем любой из вас прожил.

— И все еще презренный э'лир, — заметил Вилем, из-за его сиарского акцента непонятно было, с сарказмом он говорит или нет.

— Ура э'лирам, — с готовностью отозвался Манет. — Вы, мальчишки, еще пожалеете, если продвинетесь выше по рангу, уж поверьте мне. Только больше склок и выше плата.

— Мы, Манет, хотим получить гильдеры, — сказал Симмон. — И желательно до того, как помрем.

— Гильдеры тоже переоценивают, — заметил Манет, отламывая кусок хлеба и обмакивая его в суп. Беседа звучала легко и непринужденно, и я предположил, что тема привычная.

— Как у тебя? — нетерпеливо спросил Симмон у Вилема.

— Семь и восемь, — буркнул тот.

Симмон выглядел пораженным.

— Что, во имя Господа, случилось? Ты дал в глаз кому-то из них?

— Да промахнулся с цифрами, — мрачно ответил Вилем. — Лоррен спросил о влиянии субинфеодации на модеганскую валюту. А Килвину пришлось переводить. Даже тогда я не смог ответить.

— Моя душа рыдает по тебе, — беспечно сообщил Симмон. — Ты издевался надо мной последние две четверти, я был просто обязан в конце концов отыграться. У меня пять талантов и за эту четверть. — Он протянул руку. — Плати.

Вилем порылся в кармане и отдал Симу медную йоту.

Я посмотрел на Манета:

— А ты не играешь в это?

Шевелюристый старикан фыркнул и покачал головой.

— У меня против них слишком большое преимущество, — ответил он с набитым ртом.

— Давай послушаем, — вздохнул Симмон. — Сколько за эту четверть?