Пламенные Сердца. Испытание Веры - Сергей Чехин

— Вот так-то! Будут знать! — гордо произнес Рохля и обернулся.

В его мохнатых плечах, шее и груди торчали стрелы.

— Сдвиньте кровати, — распорядился Казимир. — На одну не поместится.

— Какой же он тяжелый, — хрипло пробормотал Виверна.

Раненого волка удалось спустить со стены и отнести в лекарню лишь силами четырех человек. Мохнатый герой выглядел крайне паршиво, но держался, даже сознание не потерял. Шерсть на груди полностью пропиталась кровью, белое пятно сделалось бурым, и врачеватель потратил не один моток льняной ткани, чтобы перевязать раны. Но стрелы вытаскивать не стал — они сидели слишком глубоко, ни в одну, ни в другую сторону лучше и не пытаться тянуть.

— Он выживет? — прямо спросил Андрей.

Мужчина вздохнул и вытер пот со лба:

— Не знаю. Я не очень-то разбираюсь в полуоборотнях. Может тело отринет грязь, а может начнется такое заражение, что он умрет за считанные часы.

— Яды ему нипочем, — дрожащим голосом произнес Кристан. — Когда нас опоили сонным зельем, Рохля очнулся раньше всех.

— Это не значит, что яды его не берут, малыш.

— Никакой я не малыш! Я сражался наравне со всеми!

— Выйди вон! — сказал аскет. — Тебя тут только не хватало.

— Так или иначе, — Казимир сполоснул окровавленные руки в тазике, — все зависит от того, сколько мы проторчим в осаде. Из-за проклятой жары трупы начнут очень быстро разлагаться. Не избавимся от них — и добро пожаловать в рассадник чумы. Миазмы заполонят все вокруг, осядут на пище, растворятся в воде… Малейшая царапина — и медленная мучительная смерть. Рассчитывать на выздоровление в таких условиях… сам понимаешь.

— Значит, ночью займемся мертвыми. Глядишь, в темноте нас не подстрелят. А пока надо отдохнуть. Кто знает, когда ведьма нападет опять?

После нагоняя от аскета, Кристан отправился в амбар проведать подругу. Идя через двор, смертельно бледный несмотря на жару парнишка старался не смотреть на мертвецов. Девять окровавленных тел лежали рядком на учебной площадке, утыканные стрелами и облепленные жужжащими мухами.

Кузнец судорожно сглотнул и поскорее скрылся в прохладном полумраке подпола. Вера все еще находилась здесь, но уже не натирала древки, а шарила по завалам старой рухляди.

— Ищешь что-то?

Девочка не ответила. Кристан сел в уголку и прижался спиной к влажным камням. Помолчав немного, пробормотал:

— Да уж, выдался денек. Девять наших погибло. Рохля ранен.

Сирота вздрогнула и принялась быстрее заглядывать в трухлявые ящики, под корзины, мешковину и прочий хлам, собранный в подземелье за долгие годы. Возможно, тут валялись вещи, которым двести лет в обед, но нужная все никак не попадалась.

— Помочь?

Вера отрывисто качнула головой.

— Как хочешь. Но лучше тебе отдохнуть. Кто знает, когда ведьма попрет на крепость…

Девочка пропустила слова мимо ушей и продолжила рыться в старье. Коробки, бочки, ведра — все мимо. Лишь полчаса спустя искомая вещь отыскалась в разломанном шкафчике с покосившимися дверцами. Моток погрызенной мышами, но все еще крепкой пеньковой веревки. Сирота связала с одного конца широкую петлю, подергала, проверив прочность, и удовлетворенно кивнула. После чего спрятала находку под плащом и скорым шагом потопала к ступеням.

Но выход загородил собой Кристан. Парень скрестил руки на груди, подозрительно сощурился и не по годам строгим голосом спросил:

— Куда это ты собралась?

Вера ничего не ответила и попыталась обойти друга, но тот всякий раз заступал ей дорогу.

— Даже не думай, — выдохнул северянин, догадавшись обо всем. — Не пущу!

Девочка отошла назад, но лишь для того, чтобы вытащить меч. Но друг и глазом не моргнул.

— Делай, что хочешь, но я с места не сдвинусь! Ладно на меня тебе наплевать, но подумай о Виверне, Рохле, Андрее… Разве этого они хотят? Разве за это сражаются? Ради этого девять братьев отдали жизни, и неизвестно сколько погибнут еще?! Подумай!

Сирота тяжело вздохнула и опустила меч. Но лишь для того, чтобы миг спустя резко вскинуть и наотмашь ударить парня. Тупое лезвие оставило на виске багровую полосу, Кристан пошатнулся, взмахнул руками и сполз по стеночке на пыльный пол. Попытался дернуться, встать, но вскоре обмяк и потерял сознание.

Вера спрятала клинок и присела перед кузнецом на корточки. Взяла его голову, приподняла, погладила большим пальцем по ушибу и заглянула в мутные отрешенные глаза.

— Я подумала, — хрипло произнесла она. — И делаю это ради тебя. Ради всех вас.

Девочка замерла в нерешительности, но все же робко коснулась губ северянина своими. Смахнув рукавом тонкую слезинку, Вера выпрямилась, надела привычную фарфоровую маску и вышла прочь из амбара.

Увиденное ею во дворе только укрепило нелегкое решение. Еще вчера эти люди сидели вместе за одним столом, перешучивались, весело улыбались. Сегодня их нет. Сегодня они — изуродованные трупы, погибшие из-за нее. Сколько падет еще — неизвестно. Вряд ли Марфа остановится, пока не добьется цели.

Вера знала их всех, хотя почти не общалась. Она не могла назвать их друзьями и уж тем более братьями, но и чужими тоже. Все мертвы по ее вине. Больше такого не повторится. Если первое время Вера колебалась, то теперь все сомнения развеял колючий горный ветер.

— Не смотри, — раздался позади вкрадчивый голос. Сирота вздрогнула и обернулась, побледнев пуще прежнего. — Не надо.

Андрей подошел к подопечной и положил руку на плечо. На его предплечье виднелась старая перевязь, покрытая бурыми пятнами. Заметив, куда смотрит девочка, аскет слабо улыбнулся и потрепал ее по макушке:

— Не волнуйся, просто царапина. Иди лучше отдыхай, пока есть время, хорошо?

Сирота кивнула, но когда странник скрылся за дверьми лекарни, продолжила намеченный ранее путь. Остановившись у лестницы, ведущей на боевой ход, она осмотрелась. На стенах и во дворе никого не было, только дозорный стоял на крыше башни. Выждав, пока он отвернется, Вера взлетела по ступеням, накинула петлю на зубец и сбросила веревку.

Прежде чем кто-то заметил ее побег, девочка спустилась за ворота и со всех ног рванула вниз по дороге — за скалу, где прятался вражеский отряд. Прямиком в пасть твари.

Появление девочки стало для осаждавших полной неожиданностью. Никто: ни сами куклы, ни притаившийся во Тьме кукловод не ожидали подобного. Когда хмурые воины втолкнули безоружного ребенка в палатку ведьмы, Марфа выронила из рук яблоко и далеко не сразу захлопнула отвисшую челюсть. Впрочем, стоит отдать должное — самообладание к ней вернулось очень быстро. Но изумленное выражение все никак не сползало с ее лица.