Пламенные Сердца. Испытание Веры - Сергей Чехин

— Нет! Мы все чисты и непорочны! Так почему должны погибнуть за одну единственную девчонку?

— Ой ли, — хмыкнул странник. — Сдается мне, ты просто печешься за свою шкуру. Решил принести жертву Тьме, лишь бы пожить подольше. И какой ты после этого чистый и непорочный?

Наставник тяжело вздохнул и направил меч на аскета:

— Видит Свет, я пытался тебя вразумить, но словам ты не внемлешь.

— Слова бывают разные. Сейчас я слышу лишь шипение придавленной камнем гадюки. И пришла пора заткнуть ее раз и навсегда.

Они третий раз пустились в захватывающую пляску. Уставшие, раненые, но несломленные духом. Каждый считал правым именно себя, и каждый был готов отдать жизнь за свою правду. Они закружились в ало-черном хороводе, над которым сверкала и звенела сталь. Ярость вытеснила изящные приемы, и схватка все больше напоминала обычную драку, а не будоражащий душу танец.

Клинки не стеснялись сходиться вплотную, сыпля искрами и оглушая зрителей. То и дело в ход пускались руки и ноги, а на смену молчанию пришли хрипы, стоны и зловещие рыки. Андрей нещадно наступал, но Нестор словно предугадывал все движения и вовремя уходил от выпадов и ударов. Однако долго так продолжаться не могло. Годы брали свое, и наставник отважился на решающий шаг.

Он отскочил назад, присел и с воплем бросился на врага. Странник не ожидал такой прыти от обливающегося потом и кровью старика, но успел собраться и дать пусть и не совсем честный, но действенный ответ. Аскет схватил свободной рукой свой плащ и резко крутанулся на месте, ударив полами по лицу противника.

Нестор попытался отмахнуться, но не смог — меч с треском распорол ткань, ничуть ее не задержав. На миг ослепши, старик сильно испугался удара исподтишка. Сердце сжали ледяные пальцы, ноги похолодели, стали ватными, непослушными, чужими.

Развернувшись, он описал перед собой дугу, но острая сталь не встретила иной преграды, кроме воздуха. Тут же старик увидел перед собой сверкающее жало и замер, объятый смертным ужасом. В последнюю секунду он поднял культю в попытке защититься от укола, но тщетно. Клинок аскета пронзил ее как игла пергамент и хищно клюнул наставника в грудь.

От лютого, леденящего кровь стона содрогнулись все, даже самые стойкие и закаленные, повидавшие не одну страшную гибель. Проигравший выронил меч и рухнул прямо на бывшего ученика, не сводя с него укоряющего взгляда. Андрей успел подхватить учителя и бережно уложил на усеянный влажными комочками песок. Старик продолжал зажимать рану изуродованной рукой — хотя никакой надежды на спасение не было, он сражался за жизнь до последнего. Он схватил своего убийцу за плечо так, как утопающий хватается за бревно, словно пытался всеми силами удержаться в мире смертных.

В толпе мелькнула белая сутана — Казимир сел перед наставником на колени, бегло осмотрел и сокрушенно покачал головой. Собравшиеся опустили глаза, привратники на стенах предпочли отвернуться. Аскеты постарше держались, стискивая зубы, у многих из тех, кто помладше на щеках блестели тонкие полоски, и лишь Арина беззвучно рыдала, спрятав лицо в ладонях.

— Глупец, — прохрипел Нестор, не мигая уставившись на Андрея. — Ты убил не только меня. Ты убил нас всех… Кто теперь защитит народ? Кто встанет на стражу Света?

— По Ладину, Инроку, Ярланду и Туру бродит еще немало братьев. Не знаю, что они найдут, вернувшись в обитель после долгих странствий: развалины или цветущий сад? Но не думаю, что они захотели бы остаться в месте, где без боя отдали ребенка на растерзание Тьме. Достойны ли жизни свершившие подобное? Кто-то скажет — да, вполне. Но лично я свой выбор сделал. И не отступлюсь от него. Никогда.

— Я просто… хотел… чтобы братство… уцелело…

— С братством все будет в порядке. Братство — это не сутаны и плащи. Это не высокие стены. Братство — это Пламенные Сердца. И пока они горят ярче звезд, простые люди могут спать спокойно и не бояться выглядывать в окна после заката.

— Глупец…, - шепнул наставник, прежде чем его голова безвольно откинулась.

Андрей встал, поднял оброненный меч, но в ножны возвращать не стал.

— Братья! — громко сказал он. — Соратники! Друзья! Я вижу, вас обуяла скорбь, но скорбеть нет времени. Вы знаете, к чему нас готовили. Вы понимаете, что мы чтим и за чем идем. Порождение Тьмы объявило нам войну. И эта поганая тварь не в какой-то пещере, заброшенном доме или старом подвале. Она за воротами нашей обители и с каждым мигом все ближе.

Аскеты подняли головы и уставились на Андрея: кто с испугом, кто с сожалением, а кто и с нескрываемой ненавистью. Но говорящего не перебивали, не пытались спорить, все слушали молча, и мысленно странник был крайне благодарен за это.

— Да, наше противостояние длится столетия. Да, нас постоянно убивали и вряд ли остановятся. Но никогда прежде нечисть не покушалась на самое святое — наш дом. Она отважилась на столь дерзкую вылазку ради вот этой девочки. Посмотрите на нее внимательно, загляните в глаза. Не знаю, зачем ведьме понадобился ребенок, но она готова на все, лишь бы извести ее. Тварь обратила против нас тех, с кем мы всегда сражались плечом к плечу. Тех, кто защищал простой люд вместе с нами. Нестор полагал, что заполучив Веру, нас оставят в покое. Увы, наставник заблуждался. С Тьмой невозможно договориться, нельзя откупиться малой кровью. Потому что она ненасытна и беспощадна. Для нее любая кровь будет малой! Любая жертва — недостаточной! Лишь полностью завладев миром смертных, Тьма утолит бездонный голод, но надолго ли? Поэтому ни о какой сдаче и речи быть не может. Мы будем драться до конца: ради долга, друзей и общего дома. В этот непростой час я беру оборону крепости на себя. Кто против — говорите сразу, пока я не ушел отсюда, — Андрей обвел острием меча залитую кровью площадку. — И поторопитесь, ибо враг у ворот, а отступать некуда!

Из толпы вышел старейшина — один из проголосовавших против обучения сироты. Но на песок не ступил и оружия не оголил. Смерив странника усталым немного разочарованным взглядом, он произнес:

— Мы встанем на защиту обители, но не ради тебя или твоей девчонки. Я был прав — она накликала на нас беду, и гораздо быстрее, чем полагали самые ворчливые из нас. Но в одном ты прав тоже — нельзя усмирить Тьму, исполняя ее требования. Это как тушить пожар трухлявыми поленьями.

Отошедшие от дел аскеты оживленно закивали, впечатленные услышанной мудростью. Молодежь заметно оживилась, хотя прежде стояла как перед плахой. Приободренный Андрей подбоченился и крикнул:

— Все способные сражаться — берите луки, колчаны и на западную стену! Подсобники — подавайте нам стрелы! Казимир — готовь лекарню! Не знаю, победим мы или проиграем, но этот день точно войдет в летопись. В бой, братья! За Свет! За народ! За нашу общую родину!