Агни-3 - Ульяна Каршева

лапки короткие! Ну, и задавала тон этим смерчам, естественно, визжащая от восторга Лисса, пока другие две девочки, постарше, пытались поймать хотя бы одну собачонку, вставая на пути несуразной погони. Впрочем, щенок сдался первым, и Конгали легко поймала его, смеясь над усталой пёсьей мордашкой.

Онора, видимо, от греха подальше сбежала в библиотеку – дверь была полуоткрыта.

«Ужас! А что было бы, если бы в доме ещё и кошка или кот жили, как того хотела Кристал?!» - посмеивалась Аня

Когда Аня и женщина вышли из мастерской, Конгали радостным взглядом проводила последнюю, несущую три куклы.

Вернувшись в гостиную, Аня заметила, что, забыв о куклах, Конгали, болтая с Кристал, то и дело взглядывает на входную дверь. Ждёт Греди?

А пока… Аня быстро и почти незаметно для двух подружек уставила стол в гостиной: в центре был водружён чайник, вокруг него чашки и две широкие вазы с печеньем. Получилось что-то вроде детского шведского стола, когда каждый может брать всё, что захочет, но при условии, что будет запивать предложенным чаем.

После чего, подойдя ближе к девочкам, Аня спросила:

- Онора, ты пригласила Конгали на завтрашний обед?

- А что у вас будет? Вы что-то отмечаете?

Конгали обычно трудно оттаивала, придя в гости, сначала куксясь и только потом оживая, но на этот раз, раскрасневшись после собачьих гонок, она легко откликнулась на вопросы Ани.

- Завтра приедет дайна Мадэйлеин со своими девочками, - тут же отозвалась Кристал и спохватилась: - О! Конгали, ты же ещё не знаешь! Лисса теперь будет жить в нашем доме! Её родители даже вещи её к нам перевезли!

- Почему? – изумилась девочка.

Опа… Не договорились, как объяснять другим долгое присутствие малышки в доме. Но Кристал, лишь раз обернувшись к Ане, спокойно ответила на вопрос Конгали:

- Её родители много путешествуют. А мы читали в журналах, что с детьми надо постоянно заниматься воспитанием. Вот Агни и предложила оставить её у нас. И поэтому мы решили отпраздновать её жизнь у нас.

«Ах, ты хитрюга! – восхитилась Аня. – Тоже решила во всех сложных вопросах ссылаться на дамские журналы?! Впрочем, родители-путешественники – звучит даже очень солидно!»

И вскоре все дайны, и младшие, и старшие – уселись за стол с чайником. Тем для болтовни оказалось много: обсуждали собак, которые мигом сдружились; размышляли, в какие игры завтра на праздничном обеде можно будет поиграть…

Звон ворот торжественно возвестил о приезде братьев и дина Лугуса.

Конгали подняла глаза на входную дверь.

Онора выскочила из библиотеки и уже спокойным шагом направилась к этой же двери, чтобы прихватить накидку и выйти на крыльцо.

Аня не волновалась, поскольку ужин давно ожидал работающих и учащихся – оставалось только разогреть, пока они переодеваются в домашнее и моют руки.

Через пару минут вошла вся компания – приехавших и встречавших.

Усмехнувшись, Аня сдержала слишком явную улыбку: в то время как братья сразу поднялись на второй этаж, дин Лугус, как принятый в доме, спокойно поздоровался со всеми и тут же прошёл в ближайшую, уже известную ему ванную комнату помыть руки. Аня с интересом ждала: в гостиной он остался один из взрослых. Сядет ли он за столик с журналами и газетами – или непринуждённо устроится у «шведского стола»?

Будучи дином из довольно почтенного семейства, дин Лугус присел в кресле перед столиком и тут же потянулся за газетой, разок бегло улыбнувшись Ане.

Оглянувшись на стол, занятый всё ещё щебечущими девочками и спящими под столом же собаками, Аня приблизилась к дину Лугусу.

- Как прошёл день? – нейтрально спросила она.

- Замечательно. - Дин Лугус воспитанно отложил газету. – Вы хотели со мной поговорить, дайна Таеган?

- Только один вопрос: вам, наверное, после ритуала нужны будут деньги на съём дома? – выговорила Аня очень неудобный вопрос.

Но дин Лугус ответил неожиданно и сразу:

- Нет, благодарю вас, дайна Таеган, за ваше великодушие! Снимать дом мы не собираемся. Сегодня я поговорю с родителями. Думаю, они будут рады, если я скажу им, что через неделю буду женатым дином, а потому собираюсь использовать причитающуюся мне, как единственному наследнику, часть нашего дома.

Аня чуть не ляпнула: «Ого, как смело!» Но высказала другое:

- Вы так уверены в том?

- Конечно! – И, чуть склонившись к ней, дин Лугус вполголоса добавил: - Я, примерно, понимаю, что вы думаете обо мне, дайна Таеган. Но, пусть будучи и легкомысленным, я прекрасно понимаю, что дайна Эннис – блестящая для меня партия.

У Ани едва челюсть на пол не упала. Господи, это он о дайне Эннис?

- Вижу, что вам трудно понять тётю вашей дайны Оноры, - доверительно сказал дин Лугус. – Но поймите меня правильно. За время нашего тесного общения, как я уже упоминал, выяснилось, что дайна Эннис доминирует в нашей паре. А родители часто говорили мне найти такую сильную женщину, как она. Я быстро могу растратить наследство, которое уготовили для меня родители. Но, как хозяйственная дайна, Эннис сумеет уберечь его от полной растраты. Не думайте, что она, растратив положенное ей наследство от старшего брата, будет транжирой и в этом случае. Отнюдь нет. Ведь теперь её не придётся сражаться с неумолимым роком в виде страшного проклятия. В этом, финансовом, отношении я весьма и весьма буду полагаться на неё.

- Жаль, что она не слышит этих замечательных слов о себе, - пробормотала Аня.

- Что вы?! Зачем ей слышать то, о чём она и сама прекрасно знает! – довольно ухмыльнулся дин Лугус. – И даже то, что изменения в её внешности произошли кардинальные, как я и говорил, меня не особенно волнует. Она выздоровеет и станет снова настоящей красавицей!

- Рада вашему оптимизму, - улыбнулась ему удивлённая Аня. – Я могу ей сегодня сказать об этом, чтобы подбодрить?

- В обязательном порядке, дайна Таеган! В обязательном! Буду вам весьма благодарен, если передадите дайне Эннис мои слова!

Но, отходя от него, снова взявшего газету, чтобы дождаться её братьев и приглашения на ужин, она чуть заметно покачала головой. Плох дин Лугус или хорош как человек, но дайну Эннис он не бросит. Что значит – плюс ему в карму! И гора с плеч самой Ани и даже Оноры. Всё. В понедельник дин Лугус расскажет о своём разговоре с семьёй, то бишь родителями, и взрослые дайны этого дома