Цзян Чжунчжэн, или Неизвестный Чан Кайши - Юрий Михайлович Галенович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сун Мэйлин ознакомилась с багажом и вещами Цзян Цзинго, с его гардеробом. Приказала адъютанту: «Гардероб и багаж Цзинго устарели. Отправляйся с супругами и купите одежду, обувь, головные уборы, да и кожаные чемоданы».
Цзян Чжунчжэн, увидевшись с сыном, невесткой и внуком, был также очень рад. Он тут же дал невестке китайское имя «Фаннян». Вместе с фамилией все это стало звучать как «Цзян Фаннян». Одновременно Цзян Чжунчжэн выбрал имя для внука — «Цзян Сяовэнь». Таким образом, он наградил именами всех вновь обретенных им членов своей семьи.
Сун Мэйлин, очевидно, в душе расстраивалась из-за того, что младший сын Цзян Чжунчжэна Цзян Вэйго в те времена не испытывал по отношению к ней привязанности, не был близок к ней. Поэтому она чрезвычайно обрадовалась тому, что Цзян Цзинго и его супруга отнеслись к ней с должным почтением. Не успел Цзян Цзинго приехать в родную деревню Сикоу, как Сун Мэйлин уже перевела на его счет огромную сумму в 100 000 франков. Цзян Цзинго, его семью и Сун Мэйлин с той поры связали теплые родственные отношения. И, конечно, дело было не, только и совсем не столько в деньгах, которыми одарила Цзян Цзинго Сун Мэйлин, а в том, что они оказались вполне совместимы по своим характерам и представлениям о жизни.
27 апреля (18 марта по китайскому традиционному календарю) в свой день рождения Цзян Цзинго с супругой приехал из Ханчжоу в Сикоу и встретился со своей родной матерью, Мао Фумэй.
В этот день на улицах его родной деревни было полным-полно народа. Царило великое оживление. Было много приветственных надписей. Торговцы вывесили красные тенты и флаги у своих лавок. Взрывались праздничные хлопушки. Все готовились встретить сына самого Цзян Чжунчжэна, возвращавшегося, наконец, домой.
В 2 часа дня появилась шикарная голубая легковая автомашина. В ней сидели Цзян Цзинго, Фаннян, Сяовэнь. Машина приблизилась. Толпа обступила ее. Трещали хлопушки, раздавались приветственные крики, шум поднялся, как говорят в Китае, до самых небес.
Машина остановилась у ворот родительского дома. Здесь, снаружи, приехавших встретили представители старшего поколения семьи, поздоровались и проводили внутрь дома. Цзян Цзинго родился здесь. Когда-то все тут ему было привычно. И вот он оказался в родном доме в роли гостя. Все выглядело новым и незнакомым. Когда он уезжал, было несколько старых строений. Теперь же все было отремонтировано, расширено, перестроено, изукрашено. Внешний вид дома сильно изменился.
Сцена встречи матери с сыном была поставлена, как в классической китайской опере. Было решено, что она произойдет в столовой для гостей. При этом задумали устроить сыну проверку, то есть выяснить, не забыл ли он родную мать. В столовой уселись более десятка женщин среднего и пожилого возраста, а именно: сама Мао Фумэй, Яо Ичэн (она специально приехала из Сучжоу), старшая тетка, сестра отца Цзян Жуйчунь, младшая тетка, сестра отца Цзян Жуйлянь, названая сестра матери Чэнь Чжицзянь и так далее. Все женщины находились в страшном возбуждении. Они ждали и гадали, узнает ли Цзян Цзинго родную мать.
В окружении множества людей, которые показывали им дорогу, в столовую вошли Цзян Цзинго, Фаннян, Сяовэнь. В комнате оказалось полным-полно народа. Цзян Цзинго сразу же увидел мать, бросился перед ней на колени и зарыдал. Фаннян и Сяовэнь тоже упали на колени и заплакали. Мао Фумэй исстрадалась, ожидая сына. Она тоже зарыдала. Посыпались уговоры, и лишь тогда плач прекратился. Мао Фумэй была довольна тем, что сын при всех назвал ее «мамой». Она успокоилась и сказала, обращаясь ко всем присутствовавшим: «Сегодня мы встретились, мать и сын. Это большая радость. Плакать бы не надо, но это слезы радости».
Мать спросила у невестки, как ее зовут. Цзян Цзинго ответил, что его жену зовут «Фаннян». Мать не знала, что слово «нян» может означать и молодую женщину. Она думала, что у этого слова есть лишь одно значение: «мать». Поэтому Мао Фумэй сочла, что ей, как свекрови, неудобно называть молодую женщину, невестку «нян», то есть «матерью». Поэтому Мао Фумэй изменила имя невестки и назвала ее «Фанлян». При этом имелось виду, что это имя означает: «Правильная и добропорядочная супруга». Вообще говоря, такое имя больше отвечало представлениям о невестке в старом Китае. Итак, почти все с этого момента стали называть жену Цзян Цзинго «Фанлян». Один лишь Цзян Чжунчжэн, будучи человеком упрямым, по-прежнему продолжал называть свою старшую невестку так, как он сам назвал ее при первой встрече, то есть «Фаннян». В 1966 году к ее 50-летию Цзян Чжунчжэн сделал ей на память каллиграфическую надпись, назвав ее при этом опять-таки «Фаннян».
Мао Фумэй полагала, что, несмотря на то что за границей сын женился и у него уже есть ребенок, ее внук, по возвращении на родину следует по китайским обычаям и правилам сыграть свадьбу, провести свадебный обряд. Одновременно, по обычаям Сикоу, все, приезжавшие в деревню после длительного отсутствия, должны были устроить угощение для односельчан по случаю возвращения в родные пенаты. Угощение было устроено. Однако Мао Фумэй не велела принимать подарки. Для невесты, то есть для Цзян Фанлян, стали шить нарядное праздничное свадебное платье из красного и розового шелка, сделали и накидку, а также вышитые туфельки.
Гостей было на пятьдесят столов. В родовом гнезде был устроен праздник. Цзян Цзинго был одет в длинный китайский традиционный халат. Соответствующим образом была наряжена и Фанлян. Были выполнены разнообразные обряды. Например, молодую отправили на кухню жарить арахис. При этом в
