Реванш - Мариэла Ромеро

– Мы можем теперь пожениться, Исабель, – сказал он ей, – теперь я смогу обеспечить свою семью.

– На деньги Рейнальдо Мальдонадо? – едко спросила Исабель. – Скажи, это правда, что ты на него работаешь?

– Правда, – насупился Ансельмо.

– Нам не о чем с тобой говорить! – отрезала Исабель.

И с гордо поднятыми головами девушки удалились.

Ансельмо принес деньги, чтобы расплатиться с Хулио, но тот, сморщив нос, сказал:

– Как они дурно пахнут! – и отодвинул их от себя.

В общем, Ансельмо не за что было быть преданным Рею, который сперва стрелял в него, а теперь лишил в глазах друзей репутации порядочного человека, и поэтому он согласился совершить ограбление Карлоса Ледермана, отобрав у него купленные у Рея изумруды.

Карлос лежал в постели с хорошенькой девочкой, когда бесшумно отворилась дверь, и вошел грабитель в маске и с револьвером.

– Где изумруды? Говори быстро! – скомандовал грабитель.

Карлос не стал даже связываться с негодяем, он не хотел привлекать к себе внимание. Ограбление было явно делом рук Мальдонадо, никто кроме него не знал об изумрудах, значит, Рей ему и ответит. С Ледерманом такие шуточки не пройдут.

Он спокойно кивнул на стоящий в углу кейс. Грабитель аккуратненько открыл его, забрал мешочек с камнями и был таков.

Спустя час Карлос был у Рея.

– Ты забрал свои изумруды обратно, – сказал он, – так вот, имей в виду, я не очень люблю пачкать ковры, но если завтра у меня не будет камней или денег, твой ковер придется испачкать. Это я тебе обещаю.

– Не понял, – довольно спокойно ответил Рей.

– Ты послал мальчика, чтобы он взял у меня в номере камни, так вот лучше вернуть мне их обратно, – повторил Карлос, крупный, черноволосый, с тяжелым взглядом человек.

Теперь Рей понял: кроме него об изумрудах знали Очоа и Герра. Очоа отпадал сразу, значит, ограбление организовал Герра. И даже понятно, для чего. Что ж, придется улаживать это дело, но Герре он подлости не спустит. Однако, сперва выяснит, чьими руками подложил ему свинью Родригес.

Ансельмо, узнав, что Рей разыскивает грабителя, кинулся к Герре.

– Тебе заплачено, – сказал Родригес. – Чего ты еще от меня хочешь? С предателями по второму разу я не имею дела.

И Ансельмо кинулся к Исамар. Он рассказал ей все от начала до конца без утайки и завершил свой рассказ горестным заключением:

– Теперь мне грозит смерть.

Исамар поняла, что он говорит правду.

– Можешь оставаться, – сказала она.

Виолета была против решения Исамар, но Исамар ей сказала:

– Он останется здесь, а ты никому об это не скажешь, ни девочкам, ни Хулио Сесару.

Теперь Ансельмо жил у Исамар в доме и у нее не было человека преданнее его. Еще бы! Она ему поверила! Она его спасла!

Марта ехала с Архенисом, он привез ее в свой родной городок, где они решили провести несколько дней вдали от столичного шума и суеты. Городок очаровал Марту – небольшие домики, узенькие улочки, множество цветов. Они бродили, любовались цветами, заглядывали в магазинчики, вкусно пообедали в уютном кафе. Потом Архенис повел Марту к старинной подруге матери, которая была ему как родственница, чтобы познакомить их.

Донья Флора встретила их чуть ли не со слезами – так она была рада увидеть сына своей дорогой Росы! Столько лет они прожили рядом, делили все радости, все невзгоды! Она усадила их у себя в саду, принесла апельсиновый сок Марте и газированную воду Архенису – она помнила, что тот просто с ума сходил от сладкой воды. Марту растрогала заботливость доньи Флоры, расчувствовался и Архенис, он сидели и болтали, вспоминая прошлое, довольно долго. Наконец, настала пора уходить. Марта еще оставалась в саду, а Архенис, очутившись наедине с доньей Флорой, вдруг спросил:

– А как звали моего отца, донья Флора? Мама никогда не рассказывала мне о нем.

– Это была большая любовь, Архенис, и человек он был достойный, но он был помолвлен, и мам не захотела, чтобы он нарушил свое слово. Она уехала в наш городок и тут родила тебя. Звали его Леонидас Торреальба.

– Как? Как его звал? – переспросил Архенис, бледнея.

– Леонидас Торреальба, – повторила донья Флора, – очень достойный и хороший человек.

Всю обратную дорогу Архенис был сумрачен, и Марта никак не могла понять, с чего вдруг он так переменился, куда девался сияющий улыбкой Архенис, у которого загорались глаза от одного взгляда на нее?

Они подошли к маленькой гостинице. Архенис попросил две комнаты, и Марта удивленно взглянула на него.

– Мы же взрослые люди, Архенис, и я, видит Бог, не видела бы ничего дурного…

– Я тоже, Марта, но мы в очень маленьком городке, а здесь видят много больше, чем мы с тобой, – как-то очень отрывисто ответил Архенис.

Марта только плечами пожала: ну что ж, пусть так, ему виднее.

Перед дверью ее комнаты он нежно поцеловал ее, желая спокойной ночи, и в его поцелуе Марта ощутила какую-то стеснительность и затаенную боль.

Она не могла понять, что случилось. Но не стала мучить себя вопросами. Наверное, усталость, воспоминания детства, может быть, печать о матери…

Наутро она встала сияющая: им предстоит долгий счастливый день. Она красиво убрала свои пышные волосы, надела яркое платье, которое, она знала, очень шло ей, и вышла навстречу Архенису.

– Я тебе нравлюсь? – кокетливо спросила она. – Какая у нас сегодня программа?

В глазах Архениса стыла мука.

– Марта, прости, но нам нужно срочно вернуться в Каракас. У меня там очень сложный больной. Мне позвонили, я не могу оставить его без помощи и очень волнуюсь.

– Конечно, мы немедленно возвращаемся. И не переживай так, Архенис! Я нисколько не обижаюсь, я ведь все-таки понимаю.

Но улыбкой и нежностью Марта не рассеяла страданий своего спутника.

Как-то очень молчаливо они вернулись в Каракас. Марте стало грустно оттого, что она вновь вынуждена вернуться в дом, который вдруг стал чужим, где разместилась глупая манерная Элисенда, но она утешала себя тем, что очень скоро они с Архенисом поженятся, и у них будет свой дом, и она нежно взглянула на него.

Он довез ее до дома, проводил до квартиры, потом сказал:

– Я в больницу, вечером загляну.

Да, он пошел в больницу, но вовсе не потому, что его там ждал тяжелый больной, просто больше ему идти было некуда. Он не мог найти себе места, не мог придумать, как сказать Марте то, что он узнал так неожиданно и некстати. Он полюбил Марту, близость ее волновала его, и она со своей изломанной судьбой, настрадавшаяся, доверилась ему. А теперь вновь провал, вновь бездна. Пока еще Архенис был не в силах ни в чем признаться. Вечером он пошел к Марте.