Красный блицкриг - Владимир Бешанов

29 декабря Берия доложил Сталину о полной готовности «к проведению операции по выселению осадников и работников лесной охраны». На узловых станциях были приготовлены эшелоны «в составе 55 вагонов, оборудог ванных по-зимнему для людских перевозок», чекистские силы подкреплены красноармейцами и пограничниками. Акция началась одновременно в Белоруссии и Украине 9 февраля 1940 года в 21.00 и закончилась вечером следующего дня. К этому времени в Белоруссии в 1940 вагонов было загружено 6064 семьи осадников и 3746 семей лесников, общей численностью 53 тысячи человек. Всего же на спецпоселение в таежные районы страны было отправлено более 137 тысяч осадников и членов их семей. Там у них было только одно право и одна обязанность: «заниматься общественно полезным трудом на работах», предоставляемых им предприятиями соответствующих наркоматов и ведомств. Это, по мнению Сталина, лучше всего соответствовало их «национальным особенностям».

15 февраля Цанава информировал Москву и первого секретаря Пономаренко об успешном завершении операции: арестовано 307 человек, убито 4 человека и репрессировано после операции 197 человек.

Привлеченный в качестве добровольных помощников деревенский актив из числа середняков и бедняков мероприятия Советской власти всемерно поддерживал и с удовольствием принимал участие в выселении «сволочей». Это был тот краткий период сразу после выборов, когда на смену Временному управлению к власти пришли национальные кадры — братьям-белорусам и братьям-украинцам позволили немного «попанствовать» и свести счеты со своими «угнетателями».

Участник львовского подполья так характеризовал период «украинизации»: «После объявления о присоединении Малой Польши к СССР в середине ноября 1939 года началась стремительная насильственная украинизация края. Из учреждений убирали поляков, руководящие посты заняли чиновники, присланные из СССР, украинский и русские языки стали официальными, еврейский языктерпели, польского не признавали.

Украинизация проводилась при активном участии коммунистических и русофильских украинцев, которые относились к полякам гораздо нетерпимее, чем русские и украинцы, прибывшие из СССР. По всему городу были сбиты польские надписи (магазины, улицы, учреждения), но, однако, оставлены еврейские.

Украинизировано образование, осталось лишь небольшое число польских школ с обязательным изучением в них украинского языка. В высших учебных заведениях преподавание на польском запрещено. Проводились периодические принудительные наборы на работу в СССР, прекращен оборот злотого, рубль стал единственным платежным средством. Объявлено о национализации частных жилищ… Во всем крае воцарился экономический хаос».

«В занятых нами областях польская элита выкорчевана до 3 процентов», — докладывал Рейнгардт Гейдрих о работе, проделанной в генерал-губернаторстве.

«Польская интеллигенция должна исчезнуть», — заявил Роману Татарскому неизвестный русский полковник.

НКВД и гестапо решали польский вопрос «в обоюдном согласии», периодически собираясь на конференции и обмениваясь опытом.

Из Гродно, Бреста, Слонима, Пинска, Новогрудка, Кременца, Владимира, Ковеля, Волыни польское население было вывезено практически полностью.

Однако: «Период украинизации длился недолго. Начался период безоглядной русификации, террора и управления органами НКВД, который продолжается. Гражданская администрация укомплектована новыми направленцами из СССР — русскими и евреями, начата коллективизация и советская экономическая политика. Полностью перекрыта граница с немецкой оккупационной зоной. Проведена обязательная паспортизация населения, только имеющий советский паспорт может получить работу, многие, несмотря на все старания, паспортов не получили (представители имущих классов, члены польской администрации), образовался новый пролетариат, лишенный всяких прав. Благодаря массовой депортации в глубь России решена проблема беженцев, не имевшие советских паспортов отправлены в Сибирь. Проведена реорганизация НКВД и милиции. Проведен призыв в Советскую армию. Государственным языком сегодня считается русский, к еврейскому отношение терпимое, украинский сохранился только в школе и театре. В образовательную программу включено обязательное изучение русского языка, а львовский театр хоть и играет на украинском языке, пьесы ставит исключительно российские. Значительно усилился террор в отношении населения, особенно поляков, очевидно, с целью полной ликвидации польского элемента. Непрерывные аресты…»

С весны 1940 года все национальности западных областей зажили «полнокровной жизнью». Крестьяне, получившие землю и скотину помещиков и осадников, вдруг оказались колхозниками без земли и без скотины. В кратчайшие сроки укоренились в повседневности все атрибуты советского счастья: пустые прилавки и очереди, коммуналки и принудительные мобилизации, нищенская зарплата и трудодни, славословие на митингах и шепот на кухне, поиски врагов и аресты по ночам, запрет на свободу передвижения и закрытие церквей. Наконец, всех одарили восьмичасовым рабочим днем при семидневной рабочей неделе и запрещении самовольного увольнения с предприятий и учреждений.

В марте Политбюро приняло решение о расстреле польских офицеров, полицейских, жандармов, чиновников, членов «контрреволюционных шпионских и диверсионных организаций», находившихся в тюрьмах и лагерях военнопленных, — «без вызова арестованных и без предъявления обвинения».

В апреле — вторая массовая депортация, в эшелоны грузили служащих полиции, суда, прокуратуры, деятелей культуры, священников, учителей, врачей, агрономов, «кулаков», членов политических и общественных организаций, семьи ранее арестованных «врагов», беспаспортных беженцев, польских коммунистов еще старой, коминтерновской закалки.

Из донесений польского подполья лондонскому правительству:

«Депортация применяется не только в отношении бывших служащих государственного аппарата, местного самоуправления, землевладельцев, людей свободных профессий, а буквально ко всем, без исключения. Лучшим примером тому служит положение украинцев. Особое отношение к этому народу в первый период оккупации было лживым и типичным для коммунистов маневром: «Мы пришли вас освободить». Как выглядит это «освобождение», украинцы очень скоро почувствовали на собственной шкуре. В сентябре около 80 % украинцев позитивно отнеслись к приходу Красной Армии, но прошло немного времени, и начались первые аресты. Были схвачены и вывезены члены УПА, наиболее известных украинских боевиков расстреляли. В первую очередь оккупанты стремились ликвидировать активную часть украинского общества.

Поэтому неудивительно, что, к примеру, в деревне Кобаки, Косовского повета, украинцы под влиянием коммунистических агитаторов сначала выгнали православного попа и вынесли из хат иконы. В декабре того же года, в тех же Кобаках, выбросили портреты Сталина, а образа святых вернули в дома. Свидетельством радикальных перемен является дело «головы» комитета, который из этой деревни был направлен в Киев для обучения. Возвратившись, он произнес восторженную речь о Советской власти. Люди его высмеяли. После чего «голова» произнес другую речь о том, как обстоят дела на самом деле, и той же ночью совершил самоубийство. Пример частный, однако прекрасно иллюстрирующий радикальное изменение отношения украинцев к оккупантам. Это подтверждается массовым вывозом украинцев вместе с поляками…

Смертность среди депортированных была тем более высока, что установились сильные морозы, а остановки на некоторых промежуточных станциях неоднократно длились до 5–6 дней. Во время транспортировки, трупы просто выбрасывали в окно. Информатор, ехавший из Луцка, видел из окна вагона большое количество непогребенных мертвых тел, по несколько дней лежащих вдоль колеи, обозначая страшный путь большевистской депортации…

На вокзале отделяли родителей от детей, мужей от жен, не позволяя им даже попрощаться. Отсутствие человечности и варварские понятия, вбитые азиатским коммунистическим воспитанием, определяют отношение власти к населению. Характерным примером является удивление, которое выразил один из советских чиновников во Львове при виде отчаяния разделенных польских семей. Этот чиновник сказал: «Чего вы плачете. Вот мы каждые пять лет, а то и чаще, переезжаем с одного конца Союза на другой. Не имеем имущества, не имеем дома. Едем, занимаем чье-то жилье и снова едем. А что не едете с женами, еще лучше, найдете других. Дети? Так и детей заведете снова». Такова психология воспитанников советского строя. И такими они руководствуются принципами…

Настроение украинцев начало меняться в феврале 1940 года в связи с изменением курса советской политики на территории Малой Польши, а общий поворот наступил в марте 1940 года, когда большевики начали проводить принудительную коллективизацию деревни. Украинские крестьяне сопротивляются созданию колхозов, за что массово высылаются целыми деревнями в глубь СССР, также как и польские крестьяне. Сейчас украинцы перешли к конспирации и тайной борьбе с Советами, опираясь на немцев…