Мой идельный смерч - Анна Джейн

Впрочем, веселились они не одни. Ни один из присутствующих не стоял спокойно и задумчиво с видом ценителя музыкального искусства, как это делают, скажем, любители классики. Все они дергались и прыгали в такт музыки, махали руками и головами и даже подпевали, кто как мог, не заморачиваясь на таких мелочах, как отсутствия голоса или слуха - видимо, знали группу, хотя я раньше о ней никогда не слышала. Судя по всему, толпа уже хорошенько разогрелась и алчно желала еще более мощного звука и зажигательных ритмов, поэтому охотно принимала новую песню.

- Сейчас мы разогреем "Чистилище" и превратим его в настоящий ад! - в голос закричал солист, переводя дыхание после песни, короткой, - Да будет пекло!! Да!

 Толпа, видимо, захотела попасть в столь неприглядное местечко, поэтому тут же поддержала музыкантов ярыми криками. Странноватые личности.

 Орел задумчиво следил за происходящим сверху, на время мутировав в нетопыря, на их манер повиснув головой вниз и уцепившись лапами за осветительную арматуру где-то под куполообразным потолком. Головастики весели рядышком, на прищепках.

 - Ты любишь такую музыку? Тебе нравится? - вновь услышала я громкий голос моего проводника, покачивающего головой в быстрый, рваный такт звуков. Я едва расслышала его, но кивнула. Пока что здесь прикольно! Необычно, но я была на паре открытых рок-концертов, проводимых каждый года в нашем городе, и мне всегда нравилась атмосфера свободы и энергичности, витающая над головами музыкантов и зрителей, не смотря на обилие пьяных рож, мусора и энного количества милиционеров вокруг.

- Если тебе не нравится - мы уйдем! - Дэн кричал изо всех сил, но я опять с трудом его услышала, и сама закричала, что есть силы:

 - Тут здорово!!!

Он улыбнулся мне и, умело пробивая дорогу собственным телом, поволок меня за собой дальше, ближе к сцене.

- Наша старая песня! - объявил певец со сцены, одновременно глотая из пластиковой бутылки воду. - "Они боятся анархии!". Сделаем чуть-чуть жарче!!

- Да!! - поддержали его.

А здесь было действительно жарко. В прямом и в переносном смысле.

Музыка складывалась не только из голоса-вопля солиста и аккомпанирующих ему звуков традиционных в неформальной музыки инструментов. Она чудесным образом включала в себя весь этот грохот, шум, гам, выкрики, четко проступающую игру баса, жизнерадостный стук ударных, запальчивой вокал, с трудом разбираемые слова, что-то вроде: "все знают, кто наша мать - нам не нужно напоминать, а мачеха всех нас - политика, мы - быдло, но вот наша критика!". И, самое главное, в музыку входили чувства: восторг, радость, хорошее настроение, ликование и желание стать чем-то вроде единого целого с окружающими. Те, кто был в зале и те, кто был на сцене - все были очарованы музыкой со множеством ее компонентов.

Не скажу, что группа была прекрасна и хороша настолько, что все вокруг были в экстазе от ее произведений, но сама атмосфера сэта основательно срывала у народа крышу, заставляя веселиться, дергаться в такт музыке, танцевать - если все эти хаотичные телодвижения можно принять за танец, конечно. Минут через десять даже я, раскрепостившись вслед за Смерчем, была в полном восторге. Меня словно вырвало из реальности неведомыми щупальцами музыки и унесло далеко-далеко, в то место, где все цвета соединялись в единый, а музыка прочно окутывала оптимизмом и бесбашенностью. Там не нужно было думать о чем-то насущном, следовать дурацким законам, контролировать улыбки и смех, то и дело появляющиеся на лице, модно и грациозно танцевать - так, как этого требует современное общество. Там можно было действительно расслабляться - и все это делали, дурачились и прыгали, толкая друг друга. Я не замечала времени и его хода, просто веселилась, забыв о неприятностях!

Кое-кто устроил "стейдждайвинг" - забрался без особенных препятствий на сцену к "музицирующим" парням и, умудрившись поздороваться за руку с солистом, сиганул с нее вперед лицом прямо в толпу. Его немедленно подхватили кучи рук, не давая упасть и даже покачали в воздухе, чтобы потом поглотить смельчака в себе. Вот, вот что такое концерт неформальной музыки - разношерстная толпа может стать единым живым организмом, объединенным лишь звучанием.

- Я тоже так хочу! - проорала я радостно Смерчу, который, как и я, "освобождался" от негативных эмоций посредством отрыва на концерте друга. Ведь похож иногда на пай-мальчика, а здесь отрывается, как обезьяна, впрочем, довольно веселая. Ну, не то, чтобы как обезьяна в прямом смысле этого слова, просто он так классно руками махал, что за ним добрая половина повторять стала!

- Ни за что! - ответил он мне тут же, положил руку на плечо, дабы я не попыталась полезть вперед. А потом, к сожалению, песня закончилась, а вместе с ней и выступление друзей Дэна.

- Пойдем к ним, - тут же решил парень, и, не отпуская плеча, повел, ориентируясь непонятно как. В это время собравшиеся ценители панка под звуки ска начали прыгать по кругу, хватая друг друга за одежду. Моя вольная душа тут же захотела туда, но хватка Смерча, в последний момент схватившего меня, как щенка, за шкирку, была ну очень сильной.

 Мы стали пробираться к гримерной, но не добрались туда, встретив двух музыкантов, не эстетично мокрых, усталых, но довольных. Встреча судьбоносно произошла около угловой барной стойки, мрачно разрисованной все теми же унылыми лицами и постными рожами и расположеной в самом углу помещения, в некотором отдалении от танцпола, превратившегося сейчас в площадку для "отрыва". Между ними находилась небольшая зона отдыха: разномастные круглые и прямоугольные столы из темного дерева, на каждом из которых стояли небольшие тусклые светильники в виде толстых свечей в золотистых подсвечниках, и приземистые стулья из точно такого же материала.

По центру стойки, освещенной сверху красноватыми зловещими огнями, было замысловато выведено фосфоресцирующей краской латинское слово "Peccatum", а сам бармен, стоявшей за стойкой и с увлечением готовящий какой-то коктейль, был одет во что-то темное, широкое, с длинными рукавами и жутко напоминающее рясу священника, хотя на вид я не могла дать парню больше двадцати пяти лет. Да и не работают святые отцы в таких непотребных заведениях.

- Привет, мужик! - радостно поздоровался парень с челкой, узрев нас среди толпы, в этой части зала не такой плотной. Он все еще тяжело дышал после своих пробежек по сцене. Вот же дыхалка у него - и прыгал, и пел, и орал, а еще не выдохся. Кстати, меня он своим вниманием не обделил. - Привет, девочка Дэнни!

- Привет, - откликнулась я.

- Ты клевая! - сообщил он мне тут же. - Мне по вкусу таки девочки, как ты!