Мой идельный смерч - Анна Джейн

- Я забыла его дома. - Сказала я правду.

- И откуда ты звонишь? - Заинтересовалась мама.

- От однокурсника, - отозвалась я, потому как номера Лиды и Марины ей были известны.

- От Дмитрия? - Проявила осведомленность мама.

- От него. - Покривила я душой вновь, впрочем, не чувствуя угрызений совести.

- А почему не от Марины или Лиды?

- Они не идут с нашей группой, потому что… потому что у их бабушки сегодня День Рождения, и он не могут, потому что у нее юбилей, и его собираются справлять в ресторане, со всеми родственниками, ну, сама понимаешь, им не до Музея… А Димка дал мне телефон, короче.

- Какой хороший мальчик. А ты кулема. Как можно уйти на ночь и не взять свой телефон? Чувствую, мне его придется скоро привязывать его на резиночку в твоем рукаве - как детишкам маленьким рукавички приделывают. - Дэн услышал и с восторгом на меня посмотрел. Я тут же отошла от него, чтобы он еще каких-нибудь глупостей не узнал.

- Ладно, пока мама. Я буду тебе звонить с этого телефона, в общем, быстро домой вернусь, - пообещала я. - За нами... эээ... папа Димки приедет и развезет.

- Ах, у него еще и папа хороший, - воскликнула мама тут же. - Жаль, что не он стал твоим молодым человеком.

- Это счастье, - буркнула я и спешно распрощалась с родительницей. И что я делаю? Нет бы, дома посидеть.

Да, мой автобус уехал без меня, зато приехал новый, тоже пустой, большой и новый, который с радостью принял в себя нас со Смерчем.

Мы вдвоем уселись на самое заднее сидение: я к окошку, а Дэн развалился около меня, довольный, как переевшая лакомств утка. Жаль только, не крякал. Кстати, заплатил за билеты: и за меня и за себя. Утка-джентельмен. бабочкой под клювом и с тростью в крыле. Нет, селезень-джентельмен, правда, утка звучит обиднее. С бабочкой под клювом и с тростью в крыле.

 Орел издевательски захихикал, хотя и был привязан к бревну, поднятому с земли смерчем и кружащемуся в его вихре, красной атласно ленточкой.

- Нам нужен клуб "Алигьери". Выступление моих друзей начинается в девять, - удовлетворенным голосом произнес парень, предлагая мне арбузную жвачку - я, не будь дурой, оттяпала себе сразу три подушечки и засунула их в рот.

- Мы как раз на него успеваем, - продолжал он.

- Неужели этот челночник еще и в клубах поет? - удивилась я. Мы проехали территорию университета довольно быстро, и теперь автобус, затормозив, вновь открыл свои гостеприимные двери.

- Еще как. Мечтает быть музыкантом.

- Я в детстве тоже мечтала быть певицей, - произнесла я желчным тоном человека, обожающего коверкать чужие мечты и портящего настроение всем подряд. - Увы-увы-увы, мечты и реальность друг друга ненавидят.

- Будь чуть-чуть добрее, - сказал на это Смерч. - Не будь бестактной.

- Я и так бестактна.

- И это говорит одна из студенток Факультета Искусствоведения, - начал вновь читать мораль шутливым голосом Дэн.

- Заткнись! - велела я ему тут же. - Моя специальность - реклама. Я не виновата, что ее запихнули на Искусствоведение ради поднятия престижа последнего.

- Ладно, ладно, не заводись, поговорим лучше о клубе. Выступление ребят тебе понравится, расслабишься.

- Ты платишь за билеты, - заявила я.

- Естественно, Бурундук, - улыбнулся он, как гиена. Правда, сидящая напротив, девушка не заметила этого и несмело растянула губы в улыбке. - Я плачу за все. Ты, как-никак, девушка.

- Как-никак? - я с презрением посмотрела на него и с силой пихнула локтем в бок. Ямочки от улыбки вновь появились на его щеках да и глаза смеялись.

- Я тебе про капусту говорил? Говорил, Маша. А мое предложение насчет классного тренера остается в силе, - вновь показал себя не с самой лучшей стороны ветерок-раздолбай.

- А я тебе говорила про ненависть? Мои слова насчет того, что я буду ненавидеть тебя сильнее всех на свете всю твою жизнь, тоже остаются в силе, Сморчок, - проговорила я голосом ступившей под темные знамена колдуньи, вроде бы негромко, но на нас обернулось пол-автобуса.

- Да, я все помню дословно, а что, радость моя? Мне нужно бояться? - полюбопытствовал нахал - ему, как потом Смерч признался позднее, нравилось иногда меня доставать. "Ты становишься забавной, - говорил он, - беззащитной в своей по-детски наивной злости".

Девушка услышала слова про ненависть, и ее тщательно накрашенные глаза округлились.

- Вот именно! - рявкнула я. - И хватит на нее пялиться! Вот уж кто когда-то капусты объелся - так это она! А ты, - я ткнула парня в плечо, - только на таких и смотришь! Хотя нет. Наша Князева Тролль...

Тут Дэн вновь зажал мне рот, близко-близко наклонился ко мне: казалось, мы прижались друг к другу, и зашептал:

- Думай, что кричишь! Услышит ведь кто-нибудь. Тише будь, партнер.

Я, поняв свою ошибку, кивнула.

- Я же сказал, права моя бабка: милые ругаются - только тешатся, - раздался где-то в начале автобуса голос кондуктора. Ему казалось, что мы обнимаемся. Мы с Дэном отвернулись друг от друга, но я не выдержала и тихо засмеялась, а когда повернула голову в сторону Дэна, то увидела, что и ему смешно. На какое-то мгновение мне показалось, что мы похожи и, мало того, я могу понять его так же хорошо, как близкого родственника. Это ощущение длилось всего несколько секунд - когда я смотрела в его лицо с правильными чертами и выразительными глазами, которые были прикрыты длинными, как у девочки, коричневыми ресницами, зато ощущение тепла и доверия осталось на долгое время, чтобы время от времени возникать вновь.

Потом Смерч достал из рюкзака свои большие фиолетовые наушники (я уж думала, он потерял их) и сам надел их на меня, следом вынул навороченный плеер и еще одну пару наушников-капелек, подсоединил к плееру и их и засунул себе в уши. Молча протянул плеер с сенсорным экраном, предоставляя возможность выбрать музыку. Я благородно ему кивнула, и всю дорогу до клуба мы слушали музыку.

 А через полчаса у нас была возможность слушать ее вживую, в том самом клубе, который был назван "Алигьери"в честь великого итальянского писателя и поэта начала Эпохи Возрождения..

Остановка находилась как раз напротив этого высокого, да и широкого тоже, клуба, стилизованного под средневековый замок. Светло-серый камень облицовки придавал зданию некоторую готическую мрачность, насыщая атмосферу вокруг средневековым колоритом, который еще больше подчеркивали узкие проемы окон на фасаде, декоративные ворота в виде полуциркульной арки, а так же углы, выполненные в виде четырех остроконечных башен с круглыми окнами. Хозяева не украшали это заведение яркими вывесками или неоновыми огнями, видимо понимая, что этим лишь испортят внешний вид клуба. Лишь темно-синие огни подсвечивали узкие окна в высоких башнях, отчего те казалось таинственными и даже зловещими, словно в каждой из них была заточена ведьма, алхимик или маг, творящие зловещую волшбу над своими котлами со странным варевом, испускающим этот волшебный свет.